Одной из самых громких ликвидаций высших гитлеровских сановников явилось убийство гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе. Задание на его ликвидацию получили все действующие в районе г. Минска партизанские командиры. На протяжении всего лета и сентября 1943 года велась охота на гауляйтера Белоруссии. Однако все покушения остались безрезультатными. За Кубе «охотились» долго и настойчиво партизаны целого ряда отрядов, в том числе — чекистские партизанские отряды С.А. Ваупшасова, П.Г. Лопатина, И.Ф. Золотаря, отряд ГРУ Д.И. Кеймаха и др.
На взгляд автора, принятая в отечественной историографии точка зрения о том, что общее руководство и координацию действий возглавлял Центр и Минские областной и городской комитеты КП(б) Белоруссии, в настоящее время требует серьезного пересмотра[634]. Об этом говорят документы (подлинники), подписанные лично Судоплатовым и Маклярским, любезно предоставленные автору одной из исполнительниц акта возмездия Надеждой Викторовной Троян.
Покушения на Кубе поначалу были неудачны. Так, 22 июля 1943 года раздался взрыв в театре г. Минска. По данным ЦШПД и ГРУ, было убито 70 и ранено 110 солдат и офицеров противника. Но Кубе за несколько минут до взрыва покинул театр.[635]
Летом 1943 года разведчица В.В. Гуринович из бригады «Градова»[636] установила, что Кубе часто ездит в одну из своих загородных резиденций в совхоз Локшицу. Группа партизан-разведчиков проникла на южную окраину Минска, несколько дней просидев в засаде на шоссе Минск — Локшица, в районе которого была эта резиденция. Однако в эти дни машина гауляйтера на этой дороге так и не появилась.[637]
В конце августа 1943 года «Градов» вновь направил в Минск группу «охотников»: стало известно, что на 6 сентября намечен большой банкет по поводу 10-летия прихода Гитлера к власти. Тогда-то и был осуществлен взрыв в офицерской столовой. Погибло 36 высокопоставленных фашистских офицеров и чиновников. Но Кубе на банкет не явился.
Непосредственными исполнительницами акта возмездия принято считать трех Героев Советского Союза — Елену Мазаник, Марию Осипову и Надежду Троян.
Зная о том, что Мазаник имеет доступ в комнаты, где работает и отдыхает гауляйтер Белоруссии, руководством партизанской бригады «Дядя Коля» (командир — капитан государственной безопасности П.Г. Лопатин) была сделана попытка использовать это обстоятельство.
Первой вышла на Елену Мазаник с предложением ликвидировать гауляйтера резидент разведотдела бригады «Канская» — Надежда Троян. Однако впоследствии, испугавшись, что Троян является агентом гестапо, Мазаник стала уклоняться от встреч и вскоре прекратила с ней всякую связь.
В исследованиях, посвященных партизанской борьбе на оккупированных территориях СССР, зачастую случаются досадные ошибки, которые искажают истину. Так, авторы монографии «Ненависть, спрессованная в тол» утверждают, что «Е. Мазаник, работавшая горничной в квартире Кубе, привлекла к участию в операции М.Б. Осипову — связную трех отрядов: В. Ваупшасова, П. Лопатина и И. Золотаря»[638]. Однако документы говорят о том, что именно Осипова привлекла, а на наш взгляд, с учетом сложившийся обстановки, заставила, Мазаник согласиться подложить мину в постель гауляйтера Белоруссии.
За две недели до взрыва, покончившего с гауляйтером, на Мазаник вышла Мария Осипова, фигурирующая в секретных учетах НКВД и ГРУ как Цапля и Черная. Встреча была организована директором одного из кинотеатров г. Минска Николаем Васильевичем Похлебаевым.[639]
Разговор не получался. Мария Осипова, видя, что разговор может закончиться безрезультатно, сказала буквально: «Вы прекрасно понимаете, в какой обстановке находимся. Близится час, когда каждый из нас, оставшийся в тылу противника, должен будет отчитаться перед Родиной, что он сделал для ее освобождения от проклятого фашизма».[640]
На взгляд автора, под этой обычной патриотической речью скрыто проскользнула угроза физического устранения за отказ от сотрудничества с партизанами. А как последние поступают с изменниками, девушке тоже было известно. Помимо этого произошел коренной перелом в Великой Отечественной войне. Победы Красной Армии под Сталинградом и Курском были известны и на оккупированной территории.
Ликвидация Кубе явилась приказом Центра для всех партизанских формирований. Возникает вопрос, который не дает покоя историкам отечественных спецслужб — кто приложил руку к убийству гауляйтера, военная разведка или органы государственной безопасности?
Последней инстанцией, где Осипова получила мины, явился действовавший в районе Минска спецотряд «Дима» Главного разведывательного управления, которым руководили Д.И. Кеймах, К. Корниенко и Н.П. Федоров[641]. Руководство отряда знало, что Осипова связана с другими оперативными группами НКВД, охотившимися за Кубе. Однако, исходя из оперативной обстановки, Осиповой было приказано временно прекратить с ними любые контакты.
Получив в отряде «Димы» две небольшие на вид мины, Осипова 19 сентября 1943 года передала Мазаник одну из них.
Во вторник 21 сентября в шесть часов утра Елена Мазаник, положив в сумку мину, направилась в последний раз на работу в дом гауляйтера Кубе. С сестрой у нее была договоренность о том, что, если у последней на работе внезапно появится СД, это будет означать, что операция потерпела крах и ей надо немедленно уходить, чтобы не попасть в гестапо.
Как вспоминает Мазаник, у нее с сестрой имелся яд, который предполагалось принять в случае провала. Придя к себе, Мазаник переоделась, а мину подвязала под платье ниже груди. Поверх платья надела фартук, но не завязала его сзади, чтобы он висел на ней свободно — так мина была совсем незаметна. Таким образом, она ходила с миной до одиннадцати часов.
Вообще, все, что делалось в этот день в доме гауляйтера, можно узнать только со слов Елены Мазаник. Других источников просто нет. «Я предложила ему (офицеру) спуститься вниз позавтракать. Он охотно согласился и, когда завтрак был готов, спустился в полуподвальное помещение… Я стала торопиться… Обежав все комнаты и убедившись, что никого нет, я проскользнула в спальню Кубе. В руке у меня была мина, завернутая в детские штанишки — скажу, в случае чего, искала, мол, здесь нитки для штопки. Когда я проходила комнаты, все время окликала жену Кубе, так как боялась, что, может быть, кто-нибудь еще есть в доме. В спальне я быстро заложила мину между матрацем и пружинами, ближе к головной части кровати. Заложив мину, я села на кровать — проверила, не чувствуется ли мина, нет, все было хорошо — на матраце лежала еще тонкая перина…»[642]
Марию Осипову, Елену Мазаник и ее сестру Валентину Шутскую вывез за город Николай Фурс — шофер кинотеатра, возглавляемого Николаем Похлебаевым. Затем они самостоятельно добрались до партизан.
Кубе вернулся домой в первом часу ночи, сказал, что чувствует себя плохо, и сразу лег в постель. В 00 час. 40 мин. 22 сентября 1943 года в спальне генерального комиссара и гауляйтера Вильгельма Кубе взорвалась мина, в результате чего у него разорвало левую сторону груди и оторвало левую руку[643]. Ранения были, безусловно, смертельные. Его труп в полуобгоревшем состоянии был вынесен из охваченной пожаром спальни поднятой по тревоге дежурной командой».[644]
Н.В. Троян, не знавшая о смерти гауляйтера, 22 сентября 1943 года въехала в г. Минск на велосипеде в целях вручения мины Е.Г. Мазаник. Мина находилась в коробке от торта. По городу уже шли облавы. Выехать из Минска молодой девушке не было никакого шанса. Но ей помог случай. Она столкнулась с чехами — солдатами вермахта. Настроение у них было пораженческое. Они помогли отважной партизанке выйти из города. Более того, к партизанам вместе с ней ушел один из чешских солдат.[645]
Нацисты жестоко отомстили за смерть гауляйтера Кубе. Взятый в плен 7 мая 1945 года бригадефюрер СС Эбергард Герф, на момент убийства Кубе начальник полиции порядка в Белоруссии, показал: «Страшные злодеяния в г. Минске после убийства Кубе были совершены по приказу высшего начальника СС и полиции Готтберга… Последующие дни полицией совместно с СД были проведены облавы. Схваченные на улицах и в домах ни в чем не повинные люди, в том числе женщины и дети, были расстреляны… В этих облавах было расстреляно две тысячи человек и значительно большее число заключено в концлагерь».[646]
Как уже отмечалось, за гауляйтером охотились боевики НКВД, ГРУ и ЦШПД. После получения данных о его ликвидации было еще неясно, кто же конкретно осуществил акт возмездия. Некоторые поспешили доложить в Центр, что именно их агентура ликвидировала Кубе. Так, начальник Особого отдела партизанских отрядов Витебской области капитан госбезопасности С.В. Юрин, агенты которого также были задействованы для убийства Кубе, поспешил отрапортовать своему руководству в Москву об этом. Он доложил в Центр, что убийство гауляйтера осуществлено его людьми. После этого он был вызван в Москву и арестован за очковтирательство. Ему дали 6 лет лагерей. И только благодаря заместителю Центрального штаба партизанского движения С.С. Бельченко, Юрин провел в местах заключения всего 1,5 года.[647]
