Широкая грязная пятерня ухватила его лицо и сжала, скомкала. Мальчик попытался вырваться. Он задыхался. Непреодолимая сила подняла его в воздух и отшвырнула в сторону.
Теперь Вовка лежал на полу у топчана. И Антону уже не надо было спрашивать, понял ли он. Вовка все понял: это конец. Нельзя ни бежать, ни домой вернуться, ни здесь остаться. Вовка сам погубил себя…
Ночью его разбудил Антон. Позвал плачуще и тонко, не своим голосом:
— Вставай, Скелет… Тоска меня загрызла… Мне по ночам одному невозможно… Дьякона-то, друга моего единственного, знаешь, отправили на небо… И меня скоро туда же… А какой парень был Генка Дьякон! Цельное ведро мог за один раз выхлебать! Для него человеческая жизнь была — как спичку переломить! Я за ним шел с закрытыми очами. А теперь и глаза открытые, а я все одно слепой…
Вероятно, Вовка все же уснул. У топчана опять стоял Антон с кружкой в руке.
— Пей!
— Я не хочу…
— Через «не хочу» выпьешь! Я тебя всему обучу. Обижать не буду. Братом своим сделаю. Понял?
Вовка с отвращением прикоснулся губами к краю кружки.
— Расскажу тебе, Скелет, как они Дьякона поймали. Они его нечеловечно поймали. Собаками, понял?
«При чем тут собаки?» — сквозь сон думал Вовка.
В эту ночь он просыпался еще не раз. Антон сидел за столом, плакал, кому-то грозил расправой. Слова его были темными:
— Горло перегрызу! Всех напополам перерву вот этой своей рукой! Кровь повыпущу! Прощенья никому не будет!
Под утро он тоже уснул.
Было светло, сияло солнце, когда Антон разбудил Вовку:
— Собирайся, пойдем.
— Куда?
— Узнаешь погодя.
Он был трезвый и злой. Раздражать его не следовало. Вовка глядел на него со страхом, но ни о чем не спрашивал.
Сначала ехали на трамвае. Миновали центр — большие улицы и площади. Потом пересели на автобус и помчались по окраинам. Мелькали парки, памятники. Наконец пересекли город еще раз и поехали уже по явно загородным местам. На дверце автобуса Вовка успел прочитать крупные буквы: «Зоопарк».
Сошли на последней остановке.
Может быть, Антон жалеет о вчерашнем и на самом деле он совсем не такой плохой человек, за какого выдавал себя, когда напился? Может быть, он просто пугал Вовку, и вот, чтобы исправить впечатление, он решил повести его в зоопарк?
Господи, хоть бы это так и было! Вовка готов все простить Антону. Пусть только вчерашние ужасы развеются, как туман над озером!
Но с автобусной остановки они пошли по шоссе назад. Вовкина надежда угасла. Да и чего ждать от Антона? Разве теперь, после вчерашней ночи, можно надеяться на что-нибудь хорошее?
Антон мрачно спросил:
— Твой главный злодей — кто?
Вовка недоуменно моргал глазами. Он не знал, кто его главный злодей. Хорошо бы сказать: «Вы!» Но отвечать нужно было так, как хотелось Антону. Он уже проявлял нетерпение.
— Кто тебя к ногтю прижал? Соображай! Ну? Кто на тебя розыск по всем городам объявил?
Вовка сказал неуверенно:
— Милиция?
— Вот! Всегда это помни. Какой у меня враг, такой и у тебя. Понял?
Минут пять они постояли молча. Антон пережидал, пока по шоссе пройдут люди, вышедшие из ворот зоопарка.
— Вот тут одно милицейское заведение помещается… Собак откармливают. Питомник. Собаки все ученые…
Стоял час затишья. Шоссе было пустынным. На пригорке, сидя у корзинки с семечками, дремал старик. Он встрепенулся и засуетился, когда услышал шаги. Эти двое — краснолицый парень и мальчик — явно шли к нему. Это покупатели.
— Большой стаканчик насыпать? Один? Два?
Антон приблизился к старику вплотную.
— Дедушка, ну-ка, задумайся: что ты перед собой видишь?
У него на ладони лежал нож с длинным и узким лезвием.
Старик опасливо отступил:
— Не знаю, товарищ… Если вам семечек надо, то возьмите…
— Приглядись, дедушка, Называется — смерть.
— А за что это мне от вас, товарищ?
Вовка глядел на волосатую руку Антона и шептал: «Не надо, не надо…» Хоть бы кто-нибудь появился на шоссе! Вовка закричал бы и спас старика…
Антон спросил с неожиданным миролюбием:
— Какая, дедушка, будет цена всему товару?
Старик долго, испуганно жевал губами — не мог сообразить, о чем его спрашивают.
— Большой стакан десять копеек, маленький — пять…
— За все — сколько?
Дед не понимал.
— Соображай, дед. Я терпением не богатый. С корзиной и со всеми стаканчиками — сколько желаешь?
— Это я не знаю, товарищ… Можно высчитать…
— Арифметикой не занимаюсь. Получай! — Антон вытащил смятую десятку. — И уматывай отсюда с быстротой, сколько старые ноги позволяют. Понял? А если я тебя здесь еще хоть когда увижу, разрежу на сто кусков. Уясняешь себе?
Старик пятился и кланялся.
— А если вздумаешь жаловаться…
— Не буду, товарищ!
Антон махнул рукой — и старик исчез.
— Вот, Скелет, будешь здесь продавать семечки.
— Для чего?
— Нужно.
— А я не умею продавать!
Пустые глаза заглянули Вовке в душу.
— Так, может, научить? — тихо спросил Антон.
Вовка склонился к корзине. Он не мог совладать с собой. Заплакал. Слезы капали в корзинку. Ну, пусть убьет. Пусть, все равно.
— Два-три дня только. — Слова падали сверху, тяжелые, как кирпичи. — Обещал — не обижу, так и будет. Я тебе документы выправлю. Липовые, конечно, но крепче настоящих. С ними ты король. Денег тебе подкину. Отпущу тебя на все четыре стороны, раз уж ты к нашей жизни несоответствующий. Понял?
— Да, — тихо отозвался Вовка.
— И заживешь. А я уеду. Понятно?
— Да.
— Ну и все. Поможешь мне мое дело справить — и себе счастье добудешь. А требуется от тебя всего ничего. Торгуй и присматривайся. Примечай тут и людей и собак ихних. Тут одна есть, кличка «Дикарь». Запомнил?
— Да.
— Когда его выводят, кто с ним гуляет… До конца тебе откроюсь: этот ученый пес Генку Дьякона взял. Уясняешь?
— Да.
— Вечером мне доложишь, как и что. Я тебя вон в тех кустах буду ждать.
…Продавать семечки было нетрудно, только стыдно. Вовка опускал глаза в землю. Большой стакан десять копеек, маленький — пять. Вам сколько? Сдачи нету…
Для чего все-таки нужно Антону, чтобы Вовка торговал семечками и следил за ученой собакой, по кличке «Дикарь»? Пусть даже эта ищейка помогла милиции поймать Дьякона…
Но кто он вообще такой, этот Дьякон? Судя по всему, бандит. Значит, Вовка сейчас помогает преступникам? Но ведь он не хочет этого!
Какие планы составил ночью Антон? Для чего держит при себе Вовку? Что хочет узнать насчет собаки?
Конечно, ничего хорошего Антон задумать не мог…
Вот бы сейчас увидела Вовку учительница Нина Ивановна! Она любила пошутить с ребятами: «А Володя Агапитов будет у нас капитаном дальнего плавания или даже космонавтом, если только, конечно, понатужится и поймет правила деления рациональных чисел».
Она в него верила, она хотела ему добра.
Вовка сыпал горстью семечки. А что, если бросить тут корзинку и уйти? Можно опять сесть в поезд, уехать в другой город. Но где деньги для этого? Тогда иди к добрым людям, Владимир Агапитов, какое тебе дело до того, что Антон сделает с собакой! Тебя приютят, поступишь работать. Но ведь спросят: кто ты такой, где твои документы? А нет, так ступай в милицию, открой все, пусть схватят Антона. Но ведь это и тебе конец — тюрьма на долгий срок!
Получался замкнутый круг.
Когда из ворот вышел милиционер с собакой, Вовка похолодел. Кто их знает, этих собак, — о них всякое рассказывают. Глянет — и все ей насчет Вовкиной жизни станет ясно.
На всякий случай он отвернулся.
Милиционер о чем-то его спросил. Вовка отвечал невпопад.
А собака с острыми настороженными ушами глядела внимательно, строго. Под этим взглядом Вовка ежился.
— Какой дедушка? — услышал он вдруг свой голос. — Я не знаю.
— Да это же его корзинка!
— Не знаю… Какая еще корзинка…
Это были глупые слова. Сейчас его уличат. Как же он может не знать старика? Надо взять себя в руки.
— Дедушка заболел…
— Какая же болезнь у него?
Ну что он привязался? Что ему надо?
Вовка окончательно смешался. Названия болезней он не знал. Тиф, кажется, бывает, ревматизм… Но он вовремя вспомнил о болезни, которая лишила его матери…
— Воспаление в легких…
А если дед все еще где-нибудь здесь крутится и милиционер его увидит?
Сердце у Вовки прыгало. Он еле овладел собой. Хотелось бросить корзину и убежать.
— Рядом, Дикарь! — приказал милиционер.
Вовка долго смотрел в ту сторону, куда ушли хозяин и собака.
Вечером он передал Антону выручку — около двух рублей — и рассказал об этой встрече.
