Усатый милиционер щелкнул каблуками:
— Задержанный по подозрению в покраже денег несовершеннолетний Владимир Агапитов доставлен по вашему требованию, товарищ капитан!
— Хорошо. — Капитан поманил Вовку пальцем. — Ну, несовершеннолетний, подойди к барьеру. — Он внимательно и, в общем, дружелюбно оглядел мальчика. — Вот ты какой… Ну, рассказывай!
— Про чего?
— Не знаешь? Про то, как ты вытащил деньги из чужого бумажника.
Юра сигнализировал глазами, шевелил пальцами. Напрасно он боится. Вовка знает правила товарищества. О чем уговорились, на том и надо стоять.
— Я деньги не брал…
— Подумай как следует.
— Нет…
Капитан засмеялся. Кивнул толстяку:
— Вот, Степан Гаврилович, перед нами два типа начинающих нарушителей. Один еще исправимый. — Он указал пальцем на Юру. — Второй хоть и годами моложе, а уже более закоснелый. Юрий Задорожный! — позвал он. — Ну-ка, голубь, расскажи нам еще разок, как оно все было.
Юра вскочил и, немного запинаясь, но, в общем, толково объяснил, как был найден бумажник, сколько денег они истратили на конфеты и пиво и сколько взяли себе. Все цифры он помнил отлично.
Капитан поглядел на Вовку:
— Ну?
Вовка торопливо кивнул. Говорить он не мог. Лицо у него пылало.
— Ты мне мимикой не отвечай. Ты сделай полноценное признание. Брал?
— Брал…
— Ну, вот мы и начали двигаться вперед, — удовлетворенно прищурился капитан. — «Брал» — это уже показание, это не стыдно и в протокол занести… — Он развинтил автоматическую ручку.
— А по-моему, товарищ капитан, — неожиданно громко вмешался толстяк и поднялся со скамьи, — не нужно на них протокол заводить. Ну, какие они преступники или там, к примеру, нарушители? Ребята, и все. Ну, конечно, глупые. Скажем, недостаточно воспитанные. Только и всего. Ну, проели шесть рублей. Пусть их, на здоровье!
Капитан постучал согнутым пальцем по столу.
— Страдаем оттого, что некоторые граждане вместо помощи органам милиции по разоблачению нарушителей зачастую сочувствуют им. Это очень и очень печальный факт. — Он строго взглянул на ребят. — Ладно уж, благодарите потерпевшего Жучкова Степана Гавриловича, не то я записал бы вам первый привод. Где деньги?
Обрадованный тем, что все так благополучно кончилось, Вовка заторопился:
— Деньги здесь, у меня…
Денег не было.
Он лез в один карман, лез в другой…
— Конечно, ты их потерял? — усмехнулся капитан.
— Потерял…
— Ясно. Юрий Задорожный, ты можешь идти домой. Вот тебе повестка, пусть завтра к нам явится твой папаша. Есть намерение с ним крепко поговорить.
Юра схватил повестку и убежал. На Вовку он даже не взглянул.
— Степан Гаврилович, вам придется завтра еще разок сюда заглянуть. Но не сомневайтесь, деньги мы вам полностью вернем. У молодого человека память хорошая. Он быстро вспомнит, где потерял шестьдесят три рубля и тридцать три копейки.
Жучков ушел, с сожалением взглянув на Вовку. В дверях он задержался.
— А может, он правда потерял?
— Наше учреждение такое, товарищ Жучков, что именно мы и обнаруживаем всяческие пропажи.
Теперь Вовка остался в милиции с глазу на глаз с капитаном.
«Я заболел», — думал Вовка. Его мутило. Наверняка был жар. Но здесь его не пожалеют. Здесь ему не поверят. Деньги он выронил где-нибудь на дороге. Как их теперь найти?
— Ну? — спросил капитан. Голос у него был скрипучий.
Возка молчал.
— Кто твои родители?
— Нету. Я живу у тети.
— Кто она?
— Тетя Варя.
— Чем занимается?
— Она ничем не занимается. Ее муж — дядя Саша, — он занимается.
— Чем же?
— Он работает на турбазе.
— В какой должности?
— Он заместитель директора.
— Александр Петрович Киржа, что ли?
— Да.
Капитан внимательно посмотрел на Вовку.
— Интересно…
Потом крикнул:
— Васильев!
Усатый милиционер прибежал из коридора и козырнул.
— Отправляйтесь в дом замдиректора туристской базы Александра Петровича Киржа. Там спрятаны деньги, похищенные у гражданина Жучкова, отдыхающего на турбазе. Мальчик вам покажет, где они лежат. После чего вместе с мальчиком, не спуская с него глаз, возвращайтесь обратно.
Усатый опять козырнул.
— Давай! Вперед иди!
Вовка медленно спускался с крыльца. Он хотел поискать сверток. Но милиционер повел его берегом реки. Так было короче.
— Дядя, нам нужно идти прежней дорогой, я там обронил…
— Давай! Давай! Разговорился еще у меня!
Пришли к дому. Тети Вари все еще не было. Хоть в этом Вовке повезло.
— Где спрятал деньги?
— Они лежали на крыше… вот на сарайчике, в досках… Но я их оттуда взял!
Усатый милиционер полез на крышу. Он расшвырял доски, поцарапался, чуть не провалился в курятник. Слез злой и грязный.
— Где деньги?
— Честное слово, я потерял.
— Думай внимательно над моим вопросом: где деньги?
Вовка не стал отвечать. Хотят — верят, не хотят — не верят. Пусть будет, что будет. Он беззвучно плакал и вытирал слезы рукавом.
— Ладно, не разжалобишь! — Усатый размазал пальцем кровоточащую царапину на щеке. — Следуй обратно в милицию!
…Отправив Вовку искать деньги, капитан зашел к начальнику районного отдела милиции.
Начальник был занят — что-то читал и вычеркивал толстым красным карандашом. Он махнул рукой:
— Потом, потом, позже!
Но капитан не ушел.
— Насчет Киржа, товарищ майор…
Эта фамилия не могла не заинтересовать начальника.
Месяц назад на турбазе одна за другой стали обнаруживаться мелкие кражи. То пропадет у туриста фотоаппарат, то у девушки новые чулки или часы. Александр Петрович Киржа попросил милицию вмешаться и отыскать вора. Но сделать это было трудно: турбаза живет как большой вокзал, сотни новичков прибывают сюда каждую неделю, сотни людей уходят через перевал к морю. Следователь ничего не добился. А три дня назад, когда у молодого кинорежиссера пропал шерстяной свитер, состоялся неприятный для работников милиции разговор в кабинете одного руководящего товарища. При этом Александр Петрович Киржа вел себя не очень тактично и в присутствии начальства предъявил районному отделу милиции много упреков. Теперь же вот, оказывается, несовершеннолетний племянник товарища Киржа уличен в хищении довольно крупной суммы у научного работника, проводящего свой отпуск на той же турбазе. Получается интересно: Александр Петрович изо всех сил порицает милицию, а тем временем именно его племянничек обчищает туристов!
— Ты не очень, не очень, — предостерег начальник, — ты не натягивай, не подгоняй. Внимательно разберись, что там к чему. Со всей объективностью.
— Конечно, не нашли? — сказал капитан, когда усатый, открыв дверь, протолкнул Вовку в комнату, перегороженную барьером.
— Никак нет, товарищ капитан! Упорствует!
— Ясно. Садись, Владимир Агапитов. Будем с тобой разговаривать начистоту. А ты, Васильев, иди пока. Понадобишься — я позову.
Усатый пристукнул каблуками и удалился.
— Я не хочу тебя допрашивать. Просто давай с тобой побеседуем по-человечески. Хочешь? Мужской разговор, а?
Вовка чувствовал, что нужно быть осторожным. О чем разговаривать? Пусть его отпустят, он поищет потерянные деньги.
Он выдавил на лице мучительное подобие улыбки.
— Ну, рассказывай, как живешь? Как учишься?
— Обыкновенно…
— Двоек-троек хватает, а?
— Есть.
— Ну, а дома, в семье? Тетя Варя тебя не обижает?
— С чего это она будет обижать?
— Это, положим, верно. Ну, а дядя Саша?
— Нет.
— Я ведь только из-за сочувствия к тебе интересуюсь. По работе, как ты сам понимаешь, мне это совершенно не нужно.
Конечно, Вовка это понимал.
— Небось туда не ходи, это не делай, на турбазу, к примеру, не суйся… Притесняет, наверно, дядя Саша племянничка!
— Ничего он мне не говорит. На турбазу я хожу когда угодно.
— Ну, только лишь в кино, наверно…
— И в походы тоже. Меня дядя Саша очень часто к группе пристраивает.
— Вот здорово! Сам пристраивает? Но ведь у тебя ничего нет, что требуется для походов.
— А что требуется?
— Не знаю, я не ходил. Бинокль, надо полагать, фотоаппарат, теплые какие-нибудь вещи.
— Мне туристы дают. И, когда не в походе, а здесь, тоже дают. Они мне доверяют. Я в любую палатку могу войти и взять на время что понравится. Они мне ничего не скажут.
— И ты берешь?
— Нет, я не беру. Но могу.
— У туристов много хороших вещей?
— У них есть.
— А что тебе особенно по душе?
Вовка опять почувствовал опасность. Лучше промолчать.
