приближающего судьбоносного события. Он устранил нависшую над ним угрозу. Победил разумом. Осталась одна формальность: в весеннее полнолуние «надеть на голову лавровый венок победителя». После – встретить счастье. Вместе с Валентиной.
ГЛАВА 20
На пороге туристического сезона Валентина живо погрузилась в гостиничные хлопоты, Вадим столкнулся с непредвиденными трудностями. С каждым прожитым днем неумолимо надвигалось весеннее полнолуние, и с каждым днем меркло светлое ожидание. Исподволь усиливалось ощущение непонятной неудовлетворенности. Тренинги он не прекращал, но былого воодушевления не испытывал. Уверенность убывала.
Дни шли, час полнолуния стал близок, смутное беспокойство претворилось во властное предвестие, которое предрекало несбыточность надежд.
В преддверии знаменательного вечера Вадим решил тщательным образом «просмотреть» ночной случай эпизод за эпизодом с целью выявить и устранить упущения, которые могли послужить источником тревожного состояния.
Усевшись на диване, Вадим стал мысленно прокручивать кадры хорошо знакомого «кинофильма». Потекли секунды, персонажи действовали в заданном порядке. Когда действующие лица оказались возле сторожки, Вадима вдруг охватило волнение, он впал в растерянность. Тут же какая-то неведомая сила умертвила волю, метнула его внутрь сторожки.
Мгновенно перед взором возникло, казалось, вычеркнутое из памяти жуткое зрелище. Связанный водитель с обезображенным, в кровавых подтеках лицом перекатывается по полу. Его тело мучительно извивается во впившихся в него веревках. Водитель издает мычащий звук. Мычание тянется, угнетает слух. Неожиданно в неизбывном стоне слышится мольба, мольба о спасении, обращенная к нему…
Вадим резко встал:
– Нет! Этого не было! Он стонал от боли, он не видел меня! Он не мог видеть меня!!
Вадим стоял с расширенными от ужаса глазами, но в ушах звучал голос, который, напротив, обвинял его.
– Я ни при чем, он был обречен, – в ответ стал оправдываться Вадим. – Нет-нет, я не платил чужой кровью за свое спасение, мне просто повезло!.. Если бы я сразу подписал документы, ничего не изменилось бы… Бросился бы в ноги? Вымолил бы пощаду водителю?.. Я… Я не виноват! Не виноват!!! – в потрясении прокричал и выбежал из дома.
Вадим стремительно шел сквозь темноту по проулку, торопливо повторял, будто заучивал:
–Почудилось, я не виноват… Почудилось, я не виноват… Почудилось, я не виноват.
Он спешил к Валентине, чтобы успеть… но в памяти вдруг явственно возник восторженный взгляд дочки водителя. При встрече с ним маленькая девочка всегда с радостным возбуждением глядела на него.
Глаза, полные восхищения и важности, – девочка гордилась знакомством с ним – встали перед взором Вадима. Тогда льстило расположение маленького существа, но сейчас… Словно обезумев, Вадим бросился бежать.
Ноги бешено несли в сторону парка. Вадим бежал во всю мочь, пытаясь скрыться прочь с детских глаз, которые неслись впереди и не упускали его из виду. На развилке дорог, пересекая скоростной поток транспорта, чудом избежал столкновения с автомобилем. Восхищенный взгляд девочки постоянно опережал, неустанно, словно кнутом, подхлестывал, ускоряя неистовый бег.
Бег Вадима задержал оклик. Он стал, посмотрел по сторонам, повернул назад: не заметил, как пробежал мимо парка.
–Вади – и —м! – вновь услышал.
По аллейной дорожке к нему спешила Валентина, приветственно махая рукой.
– Куда так мчишься как ошпаренный? – крикнула ему со смехом.
Когда подошла поближе:
–Думаю, ты ли, не ты?
Остановившись перед ним, всмотрелась в его лицо, с беспокойством в голосе спросила:
– Случилось что?
– Ничего, просто решил заняться пробежкой, – выговорил он, смахивая обильный пот.
– Ты странно выглядишь. Ты… – она хотела сказать «напуган», но произнесла: – Ты взволнован, – взяла его руку. – Вадим, что произошло?
Он отвернул лицо:
– С чего взяла?
Она не сводила с него пристального взгляда.
– Что должно произойти? – пришел в раздражение. – Спешил к тебе, вот и запыхался. Бежал, чтобы успеть пройтись с тобой по твоей любимой аллее. Перестань смотреть на меня!
Уверенный, вернее вызывающий, тон рассеял ее сомнения: «Вот дура, не разобравшись, пристала с идиотскими вопросами».
– Ты прав, померещилось. И правда, что может случиться? – она поцеловала его в щеку. – А теперь проводи до дому.
Они направились по спуску шоссе. Валентина пошла по обочине, держась за локоть Вадима.
– Поднимись на тротуар, опасно ходишь, – он потянул ее к себе.
– Я боюсь, – она с улыбкой воспротивилась.
– Чего?
Она засмеялась:
– Мне постоянно что-то мерещится. Мне кажется, что если пойду по тротуару, то темнота захватит и поглотит меня. Вот такая я трусливая.
– Что за темнота? – Вадим стал.
– Видишь, какой низкий парапет? А за ним черная пустота. Думаю, если ненароком гляну вниз, то обязательно закружится голова, упаду в бездну.
Вадим посмотрел вниз за бетонную ограду.
– Черная пустота, говоришь, – в задумчивости проговорил. Затем вдруг оставил Валентину, вспрыгнул на парапет.
– Черная пустота, говоришь, – со злорадством повторил, вышагивая по узкой полосе, демонстративно вытягивая носки выпрямленных ног.
Валентина бросилась к нему, схватила за руку:
– Вадим, сейчас же спускайся, не шути с этим.
– Оставь меня! – резко отдернул руку, но тут же потерял равновесие, навис телом над бездной. Валентина в ужасе вскрикнула, обхватила его за талию. Он через силу выпрямился – его качнуло в противоположную сторону. Она оперлась о его спину. Вадим удержался на месте, принял устойчивое положение.
– Не притрагивайся ко мне! – со злостью прошипел. Она безропотно убрала руку, но держала ее вытянутой, чтобы успеть вцепиться в него. С искаженно открытым ртом —крик рвался наружу – послушно следовала за ним.
А Вадим, словно издеваясь над ее чувствами, картинно шагал по парапету, заложив руки за спину. Пройдя несколько метров, остановился:
– А сейчас я покажу тебе, на что способна моя бесстрашная душа.
Он наклонился под прямым углом, отвел назад прямую ногу, раскинул в стороны руки, стал ими плавно махать, как крыльями.
– Я уже лечу. Лечу, так сказать, над черной пустотой. Что она может сделать со мной? Мне плевать на нее.
Валентина, боясь коснуться его, осторожно взяла свисающий подол майки, сильно сжала пальцами. Сдерживая дыхание, в страхе наблюдала за Вадимом, устремив всю свою волю на то, чтобы уберечь от беды.
Вадим опускал и поднимал руки, направив взгляд вниз, в темень:
– Ты сказала, что тебе страшно? Какая глупость. Я смотрю на ее открытую пасть, ее желание вызывает смех.
С трудом сохраняя видимое спокойствие – готова была завыть от бессилия, – Валентина ровным тоном выговорила:
– Теперь спустись, Вадим. Было очень интересно, а теперь спустись.
– Спуститься на дно? Нет, моя милая, не то говоришь.
– Прошу тебя, спустись, ну, пожалей меня, – душевные силы были на исходе.
– Пожалеть? Жалость, моя милая, унизительное чувство. Оно подлежит искоренению, ибо подавляет высокие устремления. Ввысь! Ввысь! – вдруг вскричал, убыстрил движения рук, тело подалось вперед. Валентина мгновенно рванула за майку его на
