Попался навстречу и патруль городской стражи – четверо крепких мужиков средних лет в зеленоватых мундирах, кепи, с револьверами и деревянными, обшитыми кожей дубинками на поясе. Перед ними расступались, а парочка каких-то оборванцев, увидев их, рванула в узкий переулок. Патрульные, остановившись, посмотрели им вслед, но гнаться не стали и так же степенно пошли дальше.
Постепенно район красных фонарей уперся в лабазные дворы при порте, и яркость его немного поблекла. Гостиницы сменились постоялыми дворами, в которых останавливались караваны сухопутные, часто со всеми лошадьми, волами и фургонами.
Вскоре мы увидели и вывеску «Благословение путнику», висящую над добротными воротами, сколоченными из тяжелых деревянных плах. Вход же в постоялый двор был через дверку в сторожке, которую рычагом отпирал здоровяк с бритой головой, сидящий за высокой конторкой, – сторож.
– Нам бы на постой встать, уже договорено, – сказал я ему, и тот, вполне вежливо кивнув, показал на следующую дверь.
– Туда проходите.
За дверью оказалась небольшая полутемная комната, в которой за конторкой обнаружился невысокий толстяк с потной лысиной, к которой в беспорядке прилипли редкие волосы.
– Чем могу служить? – спросил он неожиданно писклявым голосом.
– Мы охрана купца Зарама, что из Альмары, постоя ищем.
– Это всегда пожалуйста, – разулыбался он. – Уже уплатили господин старший приказчик Арио, ждем. Вот за мной, пожалуйста, – вытащив из крюка на стене лампу, засуетился толстяк. – Прошу.
Толкнув очередную дверь, он повел нас дальше.
Постоялый двор был большим, я даже и не ожидал, что настолько. Тут и конюшни, и колодцы с поилками для лошадей, и ряды возов и фургонов с товаром, под которыми и на которых спали люди, и два двухэтажных дома-гостинцы для тех, кому не подобает спать на возу, и вдоль заборов целые ряды маленьких флигелей, к одному из которых хозяин нас и повел. Погремев ключами, отворил невысокую тяжелую дверь, сказал:
– Проходите, оглядитесь.
Это была одна большая комната с деревянными койками вдоль стен, застеленными соломенными матрасами. Матрасы были непродавленными, набиты явно недавно. Десять коек, у каждой тумбочка без дверок и крючки на стене. Лампы, которые хозяин начал зажигать от своей, сняв стекло. Еще шкаф большой, который на замок закрыть можно. Хитро ухмыльнувшись, хозяин поманил меня к нему, открыл дверцы, а затем, зацепив заднюю стенку, рывком сдвинул ее в сторону. Там оказалась еще одна дверь, запертая на обычный засов – с обратной стороны не откроешь.
– На лабазные дворы дверь ведет, – сказал толстяк. – Мои дворы. Если через дальнюю стену махнуть, то там спуск к реке, внизу тропа в обе стороны и много лодок рыбачьих.
И на том стенку шкафа задвинул.
– Клопов нет? – спросил я.
– Паром травили три дня как, не должно пока быть. И тюфяки поменяли, – он похлопал по ближнему матрасу. – С бельем мальчишку пришлю, все из прачечной.
И ушел.
Вот так. Нормально поселили, так обычно охрана купеческая и квартирует, приходилось видеть. И дела у хозяина с Арио явно были какие-то, раз такая хитрая дверка имеется.
Выбрав себе койку, я положил свой мешок на тумбочку, винтовку сверху на крючок повесил. Белье пока не принесли, но с этим и без меня разберутся.
– Барат, со мной пойдешь, – сказал я своему вестовому. – Карабин не бери, не на войну идем. Ниган, организуй службу. Кто не на вахте, тот пока свободен. Но чтобы в комнате охрана всегда была. И не напиваться и в истории не влезать, понятно? – Это я уже ко всем обратился.
Все разве что усмехнулись. Люди опытные, что им такое объяснять? Но объяснять надо, потому что подчас и старик детские глупости делает. Всегда лучше предупредить.
Сам я тоже остался с длинным револьвером в кобуре на бедре и второй, покороче, тот, что взял с убитого Вилана Дятла, сунул в кобуру под мышку, под жилет. На всякий случай.
– Пошли, Барат, – махнул я рукой.
Кабак, про какой Арио сказал, и вправду был прямо напротив, только широкую пыльную улицу перейти, стараясь не угодить в навоз в темноте, – днем здесь только телеги и ездили. Большой, строенный в один этаж дом, целиком занятый трактиром. У крыльца двое пьяных ругаются, за ними наблюдает вышибала – ражий мужик с короткой густой бородой, сложивший на груди могучие ручищи. Одет он был в широкие штаны и жилет на голое тело, богато изукрашенное моряцкими татуировками.
Было в кабаке шумно, чадно, хотя почти половина столов еще оставалась свободна – вечер для кого-то, кому рано не вставать, только начинался, а у кого дела завтра – для того уже кончился. На подоконниках расселась целая стайка шлюх, половина из которых выглядела совсем малолетками, а вторая половина – старыми и потасканными.
В дальнем углу за столиком сидели Тесак и Бире Хорек, с аппетитом наворачивая ужин и заодно поглядывая по сторонам. Ага, Арио здесь, а Хорька с Тесаком, похоже, наблюдать посадили. Примерно с этой же целью я Барата привел.
– Садись с ними, – сказал я ему, – заказывай, что хочешь, но не пей. Жди меня.
За стойкой стоял высокий сутулый человек, одетый в клеенчатый фартук и серую грубую рубаху с закатанными выше локтей рукавами, причем руки у него были на удивление большими и жилистыми. Голова на пиратский манер замотана косынкой красного цвета, нос сломан и сбит на сторону. С ним, попивая заодно вино, разговаривал среднего роста плечистый парень с двумя револьверами в расшитых серебром кобурах, одетый в кожаный, опять же с вышивкой жилет, наброшенный на белоснежную накрахмаленную сорочку. Кто такой, интересно? По наряду так больше на разбойника похож, таких мы видели уже сегодня. И кстати, лицо мне его знакомым показалось. Пока они с буфетчиком говорили, я его все разглядывал исподтишка, но вспомнить, где видел, не получалось. А может быть, просто напомнил кого-то, дружки Вилана Дятла как раз так и выглядели.
Минут через пять парень допил вино, хлопнул, чуть нагнувшись, буфетчика по плечу и быстро вышел на улицу. А я подошел на его место.
– Я Арио ищу, старшего приказчика из торгового дома Зарама.
– А сам кто будешь? – посмотрел он на меня без всякого выражения.
– Я от купца Сальга из Пулиха, с торговым поручением.
Буфетчик помолчал секунду, изучая меня чуть слезливыми серыми глазами, потом кивнул едва заметно, сказав:
– Пошли со мной.
И повел в дверь за кухней, через которую, похоже, завозили продукты и выносили мусор. Тесный двор, в углу большие жестяные баки с помоями, хорошо, что хоть свежими, не воняют особо пока. Темно. У забора какой-то дощатый сарай пристроен, передо мной еще дом, невзрачный флигель, в него аж три двери ведут. Буфетчик подошел к средней, постучал слегка, ладонью. Дверь отворилась, в проеме стоял Голодный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
