– Хамит, – заметил Кребс, легонько подталкивая Каргина дубинкой под ребра.
– Ты, легавый, не расслабляйся! – прорычал разведчик. – Скоро будешь кровью харкать и прощения просить!
– Ну-у? – удивился Кребс и ткнул посильнее. – А ты не в курсе, что в ОВК уже шестой месяц как военное положение? При таком положении вражеские шпионы ни под какие правила не подпадают. Тебя можно прямо тут, на потеху публике, пристрелить, и никто слова нам не скажет.
– Хочешь, чтобы тебя на части порвали? – Европеец усмехнулся. – Ваша публика и так на взводе. Еще продемонстрируйте ей полицейский произвол, и кранты законной власти на Терции.
– Обращение! – Откуда-то из-за машин выбежал взмыленный посыльный. – Господин лейтенант, срочный приказ! Всем слушать обращение Президента Колонии!
– Что за черт! – Офицер обернулся к своей машине. – Комп, общую волну!
Компьютер машины послушно настроился на волну государственного инфоканала.
– …исходя из вышесказанного, я принял единственно возможное решение. – Президент взял трагическую паузу. – Колония Терция выходит из состава ОВК и с этой минуты будет жить только по своим законам. Законам мира и братства. Надеюсь на полное понимание со стороны граждан и поддержку Совета Колонии…
Задержанная полицией толпа, запертые в «загоне» и даже те, кто томился в душной зарешеченной машине, зашлись громким торжествующим криком. Растерянный Кребс и прочие полицейские вопросительно взглянули на лейтенанта. Тот беззвучно выругался и подал им знак отпереть клетки и отпустить всех задержанных.
– Я вас не виню, – подлетев к офицеру, пропела радостная блондинка. – Вы ведь на службе!
Она чмокнула лейтенанта в щеку и упорхнула в сторону пляжа. Теперь девица излучала радость и воодушевление. От ее недавней сердитости не осталось и следа. Это было хорошо видно и по горделивому изгибу загорелой спины, и по… Офицер оторвал ошарашенный взгляд от ее упругих прелестей и снова вернулся к шпиону.
– Ну, чего пялишься? – рыкнул тот. – Или боишься, что я тоже целоваться полезу? Снимай «браслеты»!
– Ты об этом знал? – хмуро глядя на европейца, спросил офицер.
– Трое суток назад речь записана, – с усмешкой ответил Каргин. – Вам, пешкам, раньше просто нельзя было сообщать. Надо было сначала повод создать: поддержка Данаи народными массами, митинги, недовольство курсом правительства ОВК, то да се…
– А вас, значит, пригласили как специалистов по таким делам, – предположил лейтенант.
– Тебе окружным комиссаром пора быть, с такой-то проницательностью. – Европеец рассмеялся. – Отомкни наручники, и я покажу тебе свой карт-бланш! Министром госбезопасности вашей вшивой Терции подписанный! Живее!
– Кребс, проверь его карманы, – не реагируя на возгласы Каргина, приказал офицер.
Полицейский с профессиональной сноровкой обшарил одежду шпиона и выложил на покатый капот машины бумажник, миниатюрный лазерный разрядник и пластиковую карточку с гербом Терции.
– Специальный агент… Петр Петрович Каргин… ясно… Сними наручники.
Полисмен снял оковы и тут же получил локтем в живот.
– Это тебе за дубинку, скотина! – пояснил европеец, нанося Кребсу еще один удар, теперь кулаком в подбородок. – А это за расстрел… И на будущее…
Он пнул упавшего полицейского в бок, затем сгреб с капота свои вещи и снова рассовал их по карманам.
– Двигайте, мусора, в участок. Там вам дадут новые инструкции. – Он ухмыльнулся и пародийно козырнул. – Адьё!
Кребс поднялся с газона и как ни в чем не бывало оправил форму.
– Хлыщ европейский…
– Сильно ударил?
– Кто? Этот «Пе Пе»? Да меня в первом классе сильнее били. – Полисмен усмехнулся. – Картину изобразил. Пусть думает, что суперагент. На том и погорит.
– Это точно. – Лейтенант задумчиво посмотрел вслед Каргину. – Не нравится мне эта революция, Кребс. Ох как не нравится… Трое суток молчания, приглашенные с Европы провокаторы, обращение к народу в записи, да еще с каким-то странным надрывом. Не было раньше у Президента такой привычки.
– Раньше много чего не было, – философски заметил полисмен.
– Это верно. – Офицер уселся в машину и махнул остальным. – Все на базу!
– Господин лейтенант, – Кребс положил руку на капот и чуть наклонился. – Может, проводить этого… агента? На всякий случай.
– Внештатным задание дай, – согласился офицер, указывая пальцем сначала вверх, затем за плечо. – Сам не светись. И сразу на базу!
– Понял.
Кребс служил в полиции очень давно и научился не только понимать жесты и прямые указания начальства, но и читать по глазам. Сейчас у лейтенанта в глазах ясно читались две основные мысли: Президент Колонии Терция пляшет под чужую дудку, а значит, обречен, это понятно, но до поры о своем понимании лучше помалкивать; и второе: когда к Терции подойдет Ударная группа Преображенского, надо будет действовать быстро и слаженно, а для этого прямо сейчас следует начать подготовку к контрперевороту. Внештатными назывались не только многочисленные осведомители, но и отставные полицейские-ветераны, которые в свое время образовали нечто вроде тайного союза, как раз на случай подобных неприятностей. Откуда и кому в голову пришла идея подстраховаться от разного рода властных перемен, сказать было трудно. Видимо, просто сработали сразу несколько факторов: удаленность Колонии Терция от основных территорий ОВК, безволие и крайняя внушаемость местной власти и вечное соперничество полиции и госбезопасности. «Внештатные» давно ждали резкого изменения внешне спокойной ситуации на планете, поскольку видели, насколько жадными до власти становятся «безопасники», и готовились встретить беду во всеоружии. Пусть на своем незначительном уровне, но они были готовы ко всему. Оставалось оповестить всех, кто был на стороне Закона ОВК. Сначала постовые, затем криминальная полиция, госохрана, пожарные, а там, глядишь, и в армии расползутся шепотки. Конечно, против госбезопасности и профессиональных провокаторов с Европы бороться будет трудно, но иначе никак. Иначе Терция обречена.
Лейтенант вывел машину на проспект и вдруг резко прижал ее к обочине. Удивленный Кребс подбежал к начальнику, но тот вышел, глядя куда-то мимо полисмена.
– Что случилось, господин лейтенант?
– Кажется, мы опоздали, – офицер вытянул руку, указывая на горизонт.
Там, едва различимые в синеве безоблачного неба, белели многочисленные точки снижающихся космолетов Ударной группы Преображенского. Сомнений в этом не было. Космолеты держались атакующим ордером. Звеньями по пять машин, шахматным порядком. Это называлось фронт-штурмом. А во фронтальном строю могли идти только штурм-крейсеры или стратегические бомберы… Так что сомнений не было.
– Нет, ну я понимаю, конечно. – Полисмен озадаченно почесал в затылке. – Только это, мне кажется, перебор.
– Что? – спросил офицер, не отрывая взгляда от приближающейся воздушной армады.
– Бомбить-то зачем? Рискует Сергей Палыч. Народ ведь и возмутиться может.
– А как еще он должен поступить? Просто поиграть мускулами и отойти на орбиту? Ты думаешь, нашего Президента это убедит?
– Думаю, нет, но ведь и о людях подумать надо. Терция же не военная база. Мирная планета все-таки.
– А кто должен в первую очередь думать о гражданах Терции – Преображенский или их собственный Президент?
– Это понятно. – Кребс тяжело вздохнул. – Только получается, права была та девка с большими сиськами. Диктатура нам светит.
– И ты туда же. – Лейтенант произнес это без осуждения и немного рассеянно. Он весь был там, у горизонта. Бомберы Преображенского заложили разворот, и строй изменил курс примерно на семьдесят градусов к северу.
– На Горизонт пошли, – сделал вывод Кребс. – Хана оборонной мощи Терции. На архипелаге сосредоточено процентов семьдесят военных баз.
– Девяносто пять, – уточнил офицер. – Остальные в столице. Президентский полк охраны и пара авиакосмических отрядов.
– Ну этих-то и без бомбежки можно будет скрутить, – заметил полисмен.
– Ты уже не осуждаешь Преображенского? – Начальник усмехнулся.
– Нет. – Кребс проводил задумчивым взглядом скрывшиеся за стыком моря и неба космолеты. – Он прав.
Горизонт осветился ярким оранжевым заревом, а спустя долгие десять минут до слуха полицейских донесся басовитый раскат грома.
– Кребс, за мной! – Лейтенант махнул рукой.
– «Пе-Пе» ловить? – догадался полицейский.
– Его, – усмехнулся офицер. – Далеко господин Каргин уйти не мог… и тем хуже для него. Власть сменилась. Теперь снова мы командуем…
* * *
Сверху остров Камчатский выглядел как переполненный муравейник, если, конечно, слово «переполненный» применимо к муравейникам. После того, как «Марки» нанесли несколько точечных ударов по островам архипелага Горизонт и уничтожили все военные базы Терции, правительство Колонии предпочло сдаться. Участь Данаи неудавшиеся революционеры разделить не захотели, а поддержки чинидов им ожидать не приходилось. До Рубежа было слишком далеко. Едва Президент Терции объявил о том, что он и его правительство вновь воспылали страстной лояльностью к ОВК, на Камчатский потянулись караваны судов с арестантами. Полиция крупных островов действовала на удивление четко и оперативно. На самом Камчатском фильтрационные лагеря работали с полной нагрузкой, и городам в помощь их персоналу пришлось отрядить по несколько сотен полисменов, дознавателей и солдат из благонадежных гарнизонов…
