– Конечно-конечно, – подтвердила я, глядя на прекрасного Романа Стоева, как он, откинувшись на кресле, осматривал окружающую панораму – в основном ровненькие ряды попок загорающих у бассейна женщин. Потому что в отличие от большинства балетных мужчин Стоев, насколько я знала, был женат и разведен уже раза три или четыре. И каждый раз на женщине. Что говорило о нем с непривычной для балетного мира гетеросексуальной стороны.
Надо заметить, что головки, прикрепленные к лежащим попкам с помощью других частей тела, поочередно оборачивались и встречали взгляды божественного артиста с нескрываемым интересом. Да и как ему, этому спустившемуся на землю Аполлону, можно отказать?
– Так вот, мы сами не могли поверить. Но потом встретились все впятером, Теллер прилетел специально в Париж…
– Почему впятером? Вы же назвали только четыре персонажа, – тут же подловила я Вейнера на неточности.
– Был еще Алекс Мадорский, – пояснил за товарища расслабленный танцор.
– Да-да, я забыл сказать, – поспешил исправить оплошность немец, – мы еще нашли Алекса Мадорского, но потом, чуть позже. Он владелец инвестиционной компании на нью-йоркской бирже. Вернее, был владельцем, он сейчас под следствием, и ему пришлось уйти в отставку. Он тоже присутствует в книге, и у него тоже произошли совпадения.
– У него больше всего совпадений, – проломился через английскую фразу Стоев. Он пододвинул пустое кресло и положил на него больную ногу. Ну что же, звезды избалованы и чураются общественных предрассудков. К тому же любая нога Стоева – несомненное сокровище, и ее следует пестовать и лелеять.
– Ну да, в книге описана ситуация, когда финансовую компанию, которой владеет Мадорский, начинает преследовать ФБР. Так вот, когда книга была издана, ничего такого не происходило, но через три года на Мадорского действительно завели дело.
– Но… – попыталась встрять я с сомнением. Впрочем, Вейнер оставил мое сомнение при мне.
– Вы опять скажете – вероятное совпадение. Мол, Тосс, зная каким-то образом Мадорского или прочитав о нем, мог догадываться, что тот ведет рискованные операции, и предположил, что компанию ждут государственные проверки.
Мне оставалось только кивнуть.
– Я бы с вами согласился, если бы подобные совпадения не произошли со всеми нами. Понимаете, со всеми пятью взрослыми мужчинами. Даже с шестью: судьба Марка Штайма, художника, тоже соответствует литературному описанию. Просто он не захотел с нами встречаться, он вообще мрачный, странный человек.
– Расскажи фрау Кэтрин про Жаклин, – снова заметил расслабленный Стоев и повернул лицо так, чтобы продемонстрировать глазеющим на него девушкам свой римский волевой профиль.
– А кто такая Жаклин? – поддержала я преемника Баланчина.
– Сейчас расскажу, – пообещал Вейнер, но сначала подозвал официанта и заказал чашечку латте. Все же до чего они невозмутимы, эти немцы: в самом интересном месте – и отвлечься на латте!
– Итак, мы все были по меньшей мере заинтригованы. Что за метафизика такая? Ведь получалось, что Тосс предсказал наше будущее. Как мы ни старались, мы не могли найти ответ. Решили исследовать текст глубже, я имею в виду текст «Фантазий…». Там, в основном сюжете, главную героиню зовут Жаклин. Мы, все шестеро, как говорится, второстепенные персонажи, – тут они вдвоем усмехнулись: и нависший над столом Вейнер, отчего сам стол стал казаться маленьким, игрушечным, и откинувшийся на спинку кресла Стоев. – Вот мы и подумали: если подобные совпадения происходят с нами, со второстепенными персонажами, то что же должно тогда произойти с главной героиней?
– И вы ее нашли? – не выдержала я.
– Там, в книге, ее фамилия не названа, только профессия и место жительства. Она была архитектором и в соответствии с книгой жила сначала в Штатах, потом в Италии, потом во Франции. В общем, поиск занял несколько месяцев, одного Интернета оказалось недостаточно, пришлось звонить, писать письма, ездить в разные города. Я даже взял отпуск, а Роман в любом случае отдыхает, залечивает травму.
– Ну да, – кивнул Роман и развернул плечи для замерших у бассейна девушек.
– Так вы ее нашли в результате? – повторила я нетерпеливый вопрос.
– Как вам сказать, – замялся немец и отпил из сразу ставшей малюсенькой в его руке чашки, которую официант Франсуа незаметно поставил на стол. Что и говорить, тут официанты вышколены отменно. – Мы нашли ее. Вернее – информацию о ней, нашли ее след. Мы встречались с людьми, которые ее знали, просматривали документы, мы провели большую работу за эти месяцы и немало выяснили про Жаклин. Мы, например, знаем, что многое, что описано в книге, произошло с ней на самом деле, в реальной жизни. Правда, мы не уверены, что было вначале – ее жизнь была описана, а потом прожита, как это произошло с нами, или Тосс следил за ее жизнью и описывал ее. Но самое удивительное, что Жаклин исчезает приблизительно за месяц до того, как книга была напечатана и увидела свет.
– Как это исчезает? – не поверила я и тут же поняла, что мне необходим бокал бургундского, хотя время для него еще не подошло.
– А вот так – ее след обрывается. Мы знаем, где она жила в последний раз, были в ее квартире, разговаривали с соседями. Она исчезла. Вообще. Полностью. Хозяева открыли дверь квартиры, в которой она жила, так как оплата была просрочена за два месяца, там было все прибрано, но самой Жаклин не было. Ни ее, ни ее вещей. На столе были оставлены деньги и еще записка, извещающая, что ей срочно необходимо уехать. Но мы не уверены, что это ее почерк. Если и ее, то она явно очень спешила, нервничала. Так мы и не смогли ее найти.
– Но что с того, что женщине пришлось срочно уехать? – высказала я сомнение в загадочном исчезновении Жаклин. – Я сама когда-то была женщиной и сама несколько раз спешно покидала насиженные места. Я даже денег не оставляла. И записок тоже.
– Вот как? – закивал большеголовый немец. А вот Стоев закинул руки за голову и зачем-то теперь рассматривал свой забинтованный голеностоп. – Просто там, в книге, в этих «Фантазиях…» все так непонятно обрывается, вам надо бы прочитать книгу самой, чтобы мне ее вам не пересказывать. Там в конце появляется сам Тосс как автор книги. Понимаете, он и реальный, живой человек, но и литературный персонаж тоже, как и все мы. И в конце книги получается, что жизнь Жаклин предопределена. Там так и написано от имени Тосса: «Ты прожила жизнь, которую я описал», – собственно, этим книга и завершается. Вернее, не завершается, а обрывается. В общем, все крайне странно с учетом всех этих совпадений. Странно и непонятно… – Он снова замолчал, снова поправил дужку очков, снова приложился губами к утонувшей в ладони чашечке.
