от самой себя, от своей слабости, от такого непривычного страха, от своих же до сих пор нерешённых проблем.
Противно. Противно. Против…
БА-БАБАХ!
Сильный удар.
Волна воздуха – взрыв.
Ледяной снег.
Кровь.
Темнота.
Мир приобрёл чёткие границы только после пары минут потери сознания. Перед глазами – алый снег. В голове – отравленная каша. В ушах – дьявольский звон. Но звать на помощь не хотелось: во мне медленно поднималась волна ярости и злобы; вопросы о том, что случилось, натыкались на деревянные колы, защищавшие мою стену решимости отомстить; боль от неудачного падения топилась в кислоте самоуверенности и гордости – с таким видом я оказалась готова разорвать в клочья того, кто меня сейчас чуть ли не убил. Все мысли, сомнения, страхи и слабости были подвержены расчленению и запиханы в голодные пасти гнева.
– Не двигайся, Хофф.
Этот корейский акцент я бы узнала из тысячи: как монстр из сказок он появился сзади меня, но я не побоялась, даже когда к шее приставили нож после того, как я встала с земли.
– О, неужели сам Юн-придурок заявился меня убить? – мерзко усмехнулась я, чувствуя знакомый азарт как при боях в баре «Рога Дьявола».
– Тебе язык мешает, Хофф? – огрызнулся Динх, надавливая на кожу нож и хватая меня за руку.
– Точно, тебе же нельзя меня убивать! – злорадно хихикнула я.
– Тебе одного пробитого живота было мало, оленёнок?
В груди неприятно зашевелился острый осколок воспоминаний из детства. Так меня часто называла мама… и отец.
– Тебе рога вставить в голову или сразу между ног, сукин сын? – как можно более гадко и высокомерно бросила я.
– А что, не нравится? – с лживой радостью улыбнулся Динх и толкнул меня вперёд. – Идём, сучка.
Горящий дом Филис чуть ли не заставил меня упасть обратно в снег, испачканный моей кровью из-за разбитого лба. Я дёрнулась, чтобы тут же помчаться спасать своих любимых людей, но Динх с трудом удержал меня. И я могла бы вырваться из его хватки, наплевав на приставленный нож, однако это уже не нужно было: первым вывели из горящего дома Джозефа, которого держали двое сильных мужчин, а за ним несмело шагала испачканная в саже Филис, за волосы которой схватился какой-то невысокий китаец. Это мгновенно разозлило меня: почти потеряв всякий здравый рассудок, я резко выхватила нож из руки своего врага и, вонзив его в ногу Динха, который дико закричал от боли, кинула оружие прямо промеж глаз китайцу.
Вдох. Выдох.
Это всего лишь первое убийство.
Всего лишь, ага.
Убийство ради спасения любимой, но та смотрела на меня с паническим ужасом, будто на месте меня стоял не тот человек, с которым Филис целовалась позавчера, а монстр.
Или её настоящий отец.
Вдох. Выдох.
Джозеф изучал меня странным взглядом, точно всегда знал, что я была способна на такое, но никогда в это не верил, никогда.
Я тоже не верила в собственную доброту.
Вдох. Выдох.
Успокаиваться совершенно не хотелось, однако ярость сменилась хладнокровной решимостью спасти своих близких – и ни капли раскаяния за содеянное.
И правильно! Извиняется ли лев перед овечкой за то, что стоит на вершине пищевой цепи? Нет. Он принимает свою судьбу и устраивает пиршество.
Капли крови стекали с того же самого ножа, которым я спасла Филис, но уже от нового убийства: один из вооружённых мужчин, державших Джозефа, теперь лежал на земле.
Всюду – алый снег, прочитанный смертью от моей жестокости.
Всюду – огонь и треск ломающегося дома, из которого до сих пор выбегали кричащие люди.
Всюду – хаос и разруха, все вновь посходили с ума, но в этот раз всё реально: от крови до резни друг друга.
Стоило ли говорить, что шизофреником быть лучше, чем отчётливо осознавать, в каком именно мире я жила? Крови на руках лучше быть вызванной больной фантазией, чем желанием убивать всех вокруг, но стоило ли говорить, что каждый человек когда-либо ловил себя на том, что хотел кого-то убить? Стоило ли говорить, что в каждом из нас сидел маленький убийца: кто-то называл его чёртом, кто-то внутренним демоном, а кто-то – собственной тьмой души? И мало находилось тех, кто принимал его таким, какой он был на самом деле. А ещё меньше – кто целенаправленно кормил собственное зло.
А к кому принадлежала я?
– Делора…
Настороженный голос Джозефа отвлёк меня не только от мыслей, но и от созерцания изувеченного трупа под своими ногами. Сам Джозеф хмуро глядел на меня, точно боролся с увиденной правдой и внушёнными лживыми оправданиями: я так и слышала, как он кормил себя мыслями о том, что на моё состояние сказался слишком сильный стресс за последнее время, что мои страхи и проблемы виноваты в том, что я прямо на глазах любимых людей только что убила двух человек – так безжалостно и хладнокровно, даже не моргнув глазом. Но всё это – лицемерие, которое даже не пыталось по-настоящему прикрыть мою гнилую душу.
Безумие – для кого-то разруха, для кого-то – естественная среда обитания. «Норма – это иллюзия. Что норма для паука, хаос для мухи».
– Т-ты…
Филис в оцепенении вытаращила на меня глаза и не могла никак сдвинуться с места, чтобы убежать. Убежать, убежать, убежать – от навязчивых воспоминаний, от крови, от такого монстра, как я. От всех – на свет, скорее на свет. Но Филис застыла и, слегка дрожа от ужаса, тихо плакала. Никогда, никогда я не хотела видеть её слёз: каждая солёная капелька, скатывающая по её щеке, причиняла мне боль. Но созерцать это пришлось не долго, к счастью или к сожалению: выживший мужчина решил отомстить за смерть товарища и напал на меня. Прыжок в сторону, подскок, небольшая драка – и тело нового врага упало в грязный снег с перерезанным горлом, как стул с порванной нашивкой. А за ним – две полицейские машины вместе с одной пожарной, пассажиры которой сейчас выбегали тушить очередной дом за этот день.
– Стоять!
Сжав челюсти и вдыхая холодный воздух с запахом гари и крови, я медленно подняла руки и бросила испачканный нож. На душе ни капли раскаяния, страха или отвращения. Наоборот, я вновь почувствовала себя сильной, точно кто-то свыше услышал мои желания стать прежней и наделил меня, казалось бы, уже ушедшей уверенностью в своих движениях и эмоциях. Да, я стала сильнее. Но разве стоила эта сила того, что теперь я убийца?..
А почему бы и нет? В этой жизни стоит попробовать всё, тем более скоро всё
