[527].
Из песни слов не выкинешь: придётся рассказать исторический (или псевдоисторический) анекдот.
Как нужда мешала умному мужу дать хороший совет
Зийяд, омейядский наместник Басры, Куфы и всего Ирака (VII век), захотел получить совет от человека нейтрального и для этого послал своего хаджиба Аджляна на улицу, сказав, что умного легко узнать по внешности, – его-то Аджлян и должен был выбрать из прохожих на роль советчика. Аджлян привёл рослого, красивого и статного мужчину. «Я хочу спросить у тебя совета», – обратился к нему Зийяд. «Я голоден, – ответствовал мужчина, – а с голодного какой спрос?» Наместник велел накормить советчика, потом сказал: «К делу!» Но мужчина сказал: «Погоди! Живот мой переполнился, и мне нужно облегчиться». Зийяд велел отвести того человека в место, где облегчаются и совершают омовение. Когда тот вернулся, наместник поспешно сказал: «Слушай о моём деле и поскорее отвечай – пока ты снова не проголодался или не появилась у тебя какая иная нужда!» [528]. Впрочем, как отмечает средневековый источник, мужчина тот дал полезные советы обо всём, о чём спрашивал Зийяд[62].
* * *
Не рекомендуется обращаться за советом к людям, имеющим нравственные пороки. Жадный обязательно утаит от тебя что-то важное, и тем самым действие твоё будет ущербным. Трус испугает тебя тем, чего ты не боялся, пока не обратился к нему за советом. Излишне осторожный станет грозить нежелательными последствиями [530]. Алчный станет перебирать какие-то детали, имеющие значение только для него, хотя его о них не спрашивают [531]. Спрашивать совета у завистника означает подвергать себя опасности, так как завистник сделает всё, чтобы тебе навредить [532]. При этом не надейся на то, что завистника можно исправишь дружеским расположением. Просто-напросто беги от завистника. Не даст доброго совета самодовольный, ослеплённый ложным сознанием собственного величия [533].
Нельзя обращаться за советом и к тому, кто соглашается с тобой, следуя твоим прихотям [534].
Не годится на роль советчика и тот, кого отвлекает от размышлений о твоей проблеме какое-то специфическое психологическое состояние, например страх за себя. Тут не до советов другим [535].
Естественно, только неразумный человек может обратиться за советом к собственному врагу [536].
Кажется, учтены все запреты относительно того, у кого нельзя спрашивать совета. Но в этом случае, как и во многих других, «княжьим зерцалам» присуща альтернативность. Казалось бы, бессмысленно спрашивать совета у глупца. Но в «Калиле и Димне» Ибн-аль-Мукаффа пишет: «Разумный может обратить себе на пользу и совет глупца и невежды, ибо сам он мудр и дальновиден. Известно, что разумный спрашивает совета у глупца или для того чтобы через него выведать какую-то тайну, либо надеясь, что сама недалёкость глупца подскажет ему нечто, могущее быть полезным» [537]. По этой логике построена и рекомендация аль-Газали: «Спроси у женщины совета и поступи наоборот».
Да оказывается, что и враг может быть полезным советчиком в каких-то чрезвычайных обстоятельствах. А именно – тогда, когда твои интересы и интересы твоего врага совпадают. Бывает и такое. «Зерцала» приводят повторяющийся пример – два врага, оказавшиеся на тонущем корабле, вынуждены советоваться о том, как корабль спасти и тем самым спастись самим [538].
Кстати сказать, если твой враг обращается к тебе за советом, пусть твои рекомендации будут искренними, доброжелательными, полезными. Ведь враг, прибегая к твоей помощи, перестаёт быть таковым и показывает своё дружелюбие [539].
Как извлечь максимальную пользу из советчика, или Советы советующемуся
Наедине и в собрании
«Коллективный советчик» не обязательно должен представлять собой некую группу людей, собранных вместе, в определённый момент времени. Ценность «коллективного советчика» тем выше, чем большее количество людей его составляют, или, иными словами, чем многочисленнее те люди, которые отвечают на занимающий властелина вопрос.
Но как пользоваться услугами «коллективного советчика»? Эта проблема представлялась авторам «зерцал» очень важной и дискутировалась ими на протяжении всего Средневековья. И опрос поодиночке, и совместное обсуждение как представляли преимущества, так и создавали неудобства. В одном из первых и наиболее влиятельных «зерцал» – в «Тайне тайн» псевдо-Аристотеля – ставится сам вопрос и предлагаются решения. Рекомендовано спрашивать мнение каждого из нескольких советчиков отдельно. Объяснялась польза такого приёма тем, что это «действеннее для дела и больше сохраняет тайну» [540]. Особый упор делался на второй пункт (сохранение тайны). Но тут же следовала оговорка: «Так не должно быть во всех делах, а только в некоторых».
Указывалось и на необходимость рассмотрения «малого и большого» в ходе обсуждения, которое должен направлять сам властитель. Делается это следующим образом. Властелин собирает группу приближённых, скажем, министров, и ставит перед ними вопрос. Сам он в обсуждении не участвует, а только слушает, как они приходят ко взаимному согласию. Если они быстро договорились, то нужно найти возражения против их мнения, что заставит советчиков подольше поразмыслить: «нет блага в скороспелом мнении» [541]. Затем, если властелин увидел, что единое мнение советчиков или отдельное мнение кого-то из них является правильным, он прекращает обсуждение. Не говоря о том, на каком мнении остановился его выбор (вечная проблема сохранения тайны!), властелин осуществляет выработанную таким образом идею.
Пожалуй, все авторы «зерцал», рассматривавшие проблематику советования, обращались к вопросу «поодиночке или вместе» в приложении к «коллективному советчику». Чаще всего они повторяли изложеную выше позицию псевдо-Аристотеля[63].
Ас-Саалиби в «Подарке визирям» описывает своего рода алгоритм, в соответствии с которым властелин должен испрашивать совета у приближённых. Ряд правил позволяет, как считает этот автор, дойти до истинного решения.
Так, властелин должен о важных вещах советоваться с каждым приближённым отдельно и не сообщать другим, что сказал каждый. Затем рассмотреть все мнения, подправить их в случае необходимости и, с помощью Аллаха, остановиться на каком-то одном. После этого собрать всех и уже с ними обсудить все без исключения предложения, не называя их авторов. Потом спросить мнение присутствующих и относительно того, что самому владыке представляется наиболее предпочтительным. Если с ним не согласятся, то обратиться с тем же к другой группе. И если уж и эти тоже с ним разойдутся, то тогда признать правильность иного мнения, противоположного собственному. А случись, найдётся кто-то, кто не согласен с общим мнением, не надо его обрывать и соображения его сразу отбрасывать, а нужно расспросить его и поразмыслить о его мнении, не совпадающем с другими, ещё и ещё. Ведь «достославны плоды осмотрительности» [543].
Полно и всесторонне, с разъяснением психологических механизмов и практических последствий эту проблему проанализировал аль-Маварди. Он соотносит свои идеи с двумя способами общения с «коллективным советчиком» – с так называемым «персидским»
