– А если не успеешь открыть в этот день? Все, пропало?
Девушка снисходительно глянула на него.
– В августе еще два тайных дня есть. На всякий, как говорится, случай. Отец сообщил мне эти три даты, чтобы я забрала нужные вещи наверняка.
– Здорово! – признал Тим. – А ты знаешь, что именно там будет?
Тина нехотя качнула головой.
– Нет, не знаю… Отец сказал так: «Если не свяжусь с тобой до первого августа – открой тайник». Все. – Она поджала губы.
Видя, что у Тины испортилось настроение, он больше ничего не спрашивал. Скучающе оглядел окрестности…
– Смотри! – Он одним прыжком вскочил на ноги. – Сова! Вот она – сова!!!
– Где? – Тина стремительно поднялась. – Да, точно… – Она хотела еще что-то добавить, но вдруг запнулась. Ее глаза, удивленно и недоверчиво воззрились на парня.
Но Тим этого не видел. С жадным любопытством он наблюдал, как у берега, выступая из воды, проявляется силуэт деревянной скульптуры, виденной ранее им на фотографии. Сова, как и раньше, сверкала янтарем искусно выточенных глаз и так же страшно топорщила крылья.
Тина выпрямилась.
– Жди здесь, – приказала она. – Я должна войти в тайник сама.
Тим пожал плечами, уселся на прибрежный песок. Даже глаза прикрыл.
Послышался тихий всплеск, – наверное, Тина вошла в воду. Стало тихо: казалось, даже сверчки перестали стрекотать, и не слышалось привычного в этих местах лягушачьего кваканья.
Парень не выдержал и открыл глаза: он успел увидеть, как силуэт девушки будто бы поглотила деревянная скульптура.
Тины не было очень долго. Вновь ожили жабы в камышах, вернулись таинственные ночные голоса других озерных обитателей.
Тим не сводил взгляда с круглых янтарных глаз. В темноте ему даже показалось, что сова живая и словно бы наблюдает за ним исподтишка… Неприятное впечатление усиливалось переживанием за девушку – что-то Селестина долго не показывается.
Наконец он увидел ее: силуэт девушки, показавшейся из-за скульптуры, казался размазанным, расплывчатым, нереальным, но вскоре обрел привычные телесные черты.
– Давай к тебе, – быстро сказала она и, не дожидаясь согласия, рванула с места, переходя на бег. Тим последовал за ней, но не выдержал, оглянулся – деревянная сова исчезла, позади вновь простиралось ровное, безмятежное серебро озера.
– Это карта? – в который раз спросил Тим.
С одной стороны карта оказалась выполнена по всем правилам топографии: аккуратная географическая сетка, рельефы, контуры, пунктиры, обозначения склонов, лесов и скал. Зарамочное оформление тоже было исполнено с особым изяществом.
Отдельными рядами шла по краю расшифровка обозначений: скальные обнажения, обрывы, уступы, овраги, поля. В левом нижнем углу карты находился знак «розы ветров», как на старинных картах, но какой-то странный – изображение вращающегося шара внутри привычного обода с восемью лучами.
Тина сообщила, что это символ астрогира – главного прибора разведчика, своеобразного компаса. Несмотря на сходство с обычной земной топографической картой, эта карта была все-таки странноватая, необычная…
Тим держал ее в руках, аккуратно поддерживая с двух сторон, ощущал прохладный и гладкий материал, похожий на пластик, и думал лишь о том, как бы здорово увидеть такую долину воочию.
Через всю площадь карты шла жирным, извилистым пунктиром красная линия, резко обрывающаяся у кромки обозначенной лесной полосы. На линии имелись пункты, которые и делали карту необычной: черные круги с одним и тем же символом. «Тернии», – догадался Тим. Тина объяснила ему, что красная линия – это обозначение пути разведчика. И то, что линия обрывается, – очень тревожный сигнал.
Сейчас Тина сидела на его «пятачке» крыши, свесив ноги вниз, и пила чай. Тим не решился последовать за ней – чувствовал, что девушке необходимо побыть наедине со своими мыслями. Конечно, обрыв линии – плохое предзнаменование. Но эта карта – копия, настоящая осталась в двуликой долине, у отца. Была еще одна копия – она и досталась лунатам. Но сгорела у них в руках. Об этом девушке сообщил Йозеф – к нему первому пришли спрашивать про отца. Сам дед уверял, что с отцом все в порядке, но Тина должна быть осторожна. Когда с ней начнут разговаривать – делать вид, что ничего не знает.
Тим любовно разгладил края карты. Интересная бумага… Похожа на пластик, какой-то непромокаемый материал. Его пальцы аккуратно обвели кружок тернии – номер девять. Посмотрел на обозначение, указанное за рамкой: девятая – «Самородок». Следующая – десятая, «Сергей». Имя? Странное название для станции. Ну и ну…
Тим еще раз провел пальцем по всей красной линии – да, долгий путь был у разведчика… Неожиданно под его пальцами возник новый кружок. Тим даже подумал, что случайно замазал ценную карту, и испугался. Но каково же было его удивление, когда он увидел неровный, медленно проступающий красный контур. Будто рисованный наспех, вручную, плавно закольцованный в схему новой тернии, и медленно всплывающую цифру посередине – 13.
– Тина! – осторожно позвал он, все еще не веря, что на карте действительно появился новый кружок. – Тина!!! – видя, что девушка не реагирует, позвал он громче.
Селестина будто очнулась – наверное, крепко задумалась и не слышала первого оклика.
– Твоя карта дальше рисуется, – сообщил он, не теряя времени на более изящную формулировку. – Появилась новая станция…
Девушка в один прыжок оказалась рядом, чуть ли не сбив Тима с ног, и выхватила карту у него из рук.
– Он жив! – победно воскликнула она. – Ты понимаешь, что это значит?! Жив! И продолжает разведку! Никому об этом ни слова, – произнесла она радостным заговорщицким шепотом и вновь перемахнула через подоконник на крышу.
– До завтра! – донеслось до ушей парня.
Селестина исчезла. Тим даже немного обиделся. Все-таки он первым обнаружил, что карта «ожила», и вот – никакой благодарности, тут же убежала… Наверное, хочет сама изучить карту.
Но главное, и это еще больше усиливало плохое настроение Тима, в тайнике явно было что-то еще… Он видел, как Селестина доставала какой-то прибор и долго разглядывала его. Но Тиму эту вещь так и не показала. Значит, не полностью доверяет… Ну да ладно. Сказала же: «До завтра» – значит, опять встретятся. Может, тогда и расскажет больше.
Эпизод 21
Маяк
На улицах Киева царил зной. Люди стремились укрыться под сенью широколистных каштанов, чтобы съесть эскимо, а то и два, сидя на уютных лавочках с изогнутыми дощатыми спинками, или скрывались за дверями кафе, дарящих прохладный кондиционированный воздух, или же спасались в тени бульварных аллей.
Виталий Валерьевич Вишин медленно шел через огромную площадь, любуясь высокими струями фонтанов и ослепительными в солнечном сиянии бронзы памятниками. Он не замечал жары, он был счастлив. Улыбнулся, заметив группу девочек-гимнасток, пытающихся тут же, возле подземного перехода, выстроить сложную акробатическую композицию. Молодцы, видно, что занимаются.
Взгляд тренера остановился на маленьком уютном кафе – сто лет там не был. Помнится, когда-то захаживал с девушками, когда еще вел беззаботную жизнь, купался в лучах славы… Молодой, перспективный разведчик. Талантливый, уверенный в собственных силах, лучший. До тех пор, пока не пришел Святов. Как давно это было… Он уже и не помнит их вражды. Да и ушел он из разведки не из-за Тимура Святова. Ушел из-за своей мечты. Он найдет путь в Астралис САМ. Без чьей-либо помощи. Вишин следил за переменчивой пульсацией Маяка уже давно – долгие годы… Однако не мог до него добраться. Но в последнее время сигнал Маяка проступил четче – Вишин чувствовал, что вот-вот ухватит его за хвост…
Да, у сигнала была своя загадка. Летом пульсация Маяка четко прорезывалась только на территории Яховска. Даже более того – именно в этом городке сигнал казался наиболее стабильным. Но однажды, в ноябре, когда Вишин приезжал к своему старому другу-коллекционеру на день рождения, он вдруг почувствовал ту же линию сигнала. Ту же частоту, тот же пунктир. Это было невероятно. Получалось, что сигнал Маяка как-то связывал эти два города – Раскол мог обнаружиться как в Киеве, так и здесь, в Яховске. Поэтому Вишин решил и дальше оставаться в маленьком городке, где у него сформировался свой спортклуб, своя команда из отличных ребят, а в Киев наведываться изредка – проверять догадку о двойственности сигнала.
