Я вскочил, восклицая про себя: «Гиза! Пирамиды!»
Вышел на балкон. Пирамида стояла, как и следовало ожидать, неподалеку. В контровых лучах солнца она выглядела черной. Да, мы действительно около пирамиды, снова порадовался я. До того, что так меня очаровало, было рукой подать. Я подтащил стоявшее у стены плетеное кресло и сел на него. Протирая заспанные глаза, я не мог оторвать от нее взгляда. Ее верхушка все так же казалась мне гораздо более острой, чем я представлял.
В голове моей царила абсолютная пустота, и вдруг мне вспомнился ночной сон. Подумалось, что снилась мне не эта местность. То, где я сейчас находился в действительности, слишком сильно отличалось от сновидения. Наверное, снился мне не Египет, а Междуречье. Какое-то красивое место на Древнем Востоке.
Говорят, людям не снятся цветные сны, но я думаю, что это неправда. Я не раз видел яркий цветной сон. В сегодняшнем сне тоже светило яркое солнце, и одежда девушки, и паруса кораблей были ослепительно-белыми. Больше всего меня впечатлили рельефы с изображением животных на каменной стене и яркий синий цвет обрамляющих их бордюров. Так выглядел райски красивый древний город. Откуда взялась в моем подсознании его столь реальная картина? Она была слишком подробна, чтобы оказаться просто плодом моего воображения…
Зазвонил телефон, резко прервав мои размышления. Они сменились испугом — ведь если заговорят по-английски, я не смогу ответить. Я с опаской поднял трубку, моля бога, чтобы это был Митараи, но из нее послышалась не понятная мне быстрая английская речь.
— Ай донт ноу, ай кант спик инглиш, — выдавил я из себя, покрываясь по2том.
— Исиока, что ты будешь делать, если, например, заблудишься? — последовало по-японски. — Ты, к тому же, услышав английский, даже голос друга не в состоянии узнать.
— Ну, Митараи, если я умру раньше срока, то только из-за тебя… Больше не устраивай со мной таких шуток, от которых сердце останавливается!
— Быстро завтракать, и поедем. Я тоже хочу поскорее увидеть пирамиду. Думаю, надо торопиться. Вчера наша своевольная девушка не позвонила. Я сам ей позвонил, но не застал дома. Вот поэтому я и не хочу заниматься актерской работой… Если ты до сих пор в холодном поту, быстро принимай душ и спускайся. Встречаемся через пятнадцать минут в вестибюле. Пока.
Он бросил трубку. Такие друзья, как Митараи, ждать не будут. То, находясь в депрессии, он заставляет о нем волноваться, то, выздоровев, обижает вот таким образом… Некогда дух перевести.
Накануне вечером я принял ванну, так что в душ не пошел — только умылся, оделся, собрал сумку и направился по дорожке через ярко-зеленый газон в вестибюль. Митараи еще не было. Приятный запах зелени наполнял помещение.
Я поставил сумку на пол и устроился, опершись на колонну. В этот момент, торопясь, появился Митараи.
— Что, Исиока, ждал меня?.. Давай быстро выписываться.
Он направился к стойке и о чем-то заговорил с администратором. Я подошел к ним и следил за действиями друга, рассчитывая научиться, чтобы при случае справиться с выпиской одному.
Вдруг администратор, спросив, он ли господин Митараи, протянул ему трубку телефона. Мой друг взял ее и приложил к уху.
— Привет, — разобрал я женский голос на том конце провода.
Леона. Митараи заговорил на понятном мне японском:
— Что, вчера куда-нибудь на дискотеку ходила? Похоже, забыла, сколько у нас еще дней в запасе?
— Собирала информацию про Стива Миллера и про подрядчика, строившего пирамиду на Бич-Пойнт.
— И что?
— Где Стив, до сих пор неизвестно, никаких подвижек. Материалы о его семье получила. Про подрядчика выяснила, но есть проблема. Подрядчик из Мексики. Вроде бы американские подрядчики не брались доставить такое количество стройматериалов и кран — слишком большой риск. И не могли гарантировать сроки. Я не очень понимаю язык, но, похоже, тут было несколько подрядчиков.
— А кто проектировал?
— Говорят, сам Пол Алексон. У него было архитектурное образование.
— Так. Здесь ничего не поделаешь… Тогда имена, адреса и послужные списки всех членов команды, приезжавших на Бич-Пойнт.
— Все это у меня готово, передам при встрече.
— Нет, нужно прямо сейчас. Времени нет. И информация про Стива Миллера тоже нужна… Подожди, спрошу про факс у администратора.
— Есть более надежный способ. — Говоря это, она хихикнула.
— Что за способ такой?
— Привет!
Перед носом Митараи появилась пачка документов. А рядом с нами, весело смеясь, стояла Леона в солнечных очках.
Мой друг неторопливым движением вернул трубку администратору. Посмотрев в сторону, откуда появилась Леона, он увидел ряд телефонов-автоматов.
— Как ты сюда попала? Значит, в Америку не возвращалась?
— Возвращалась. Только что прилетела оттуда.
— Ведь нет такого рейса.
— Не знали, что я умею летать? Кларк Кент [28] — мой дядя по отцовской линии.
— Так почему бы не поручить расследование этому дяде?
— Он занят на съемке сериала. На самом деле я прилетела на частном самолете одной большой звезды.
— Остается признать, что Земля сжалась до размеров приусадебного участка… Пожалуйста, если убьешь кого-нибудь в Японии, не устраивай себе алиби таким способом. Японская полиция это ни за что не распутает.
— Давайте заключим сделку. Если мы сейчас вместе позавтракаем, посмотрим пирамиду, вечером поедем в круиз по Нилу и там поужинаем, то я обещаю не устраивать убийств в Токио.
— Согласен. Только если мне не надо будет в этом месяце расследовать убийства, — сказал Митараи.
— Я забронировала билеты на рейс в девять вечера. Нормально, вы справитесь.
— Хотел бы только внести ясность в один момент. Я не сыщик, нанятый Голливудом. Если мне повяжут веревку на шею и будут таскать туда-сюда, как заказной автобус, то я твердо отказываюсь от этой работы.
— Если вам нужно что-то еще посмотреть, я отменю бронь.
— Я хотел бы отменить круиз по Нилу.
Леона немного помолчала.
— Ладно, сделаем, как вы говорите, — сказала она смиренно.
Слегка перекусив в гостинице, мы втроем вышли на улицу, где нас ждал «Мерседес» цвета синий металлик с удлиненной колесной базой; крыша и стойки обтянуты белой кожей.
— Ну как, красивая машина? Мне один египетский актер одолжил, — сказала Леона.
— Ты же не собираешься ехать на такой машине к пирамидам и сфинксу, — ответил Митараи.
— А что, нельзя?
— Ты впервые в Африке?
— Да, и что?
— Подъехав к какой-нибудь достопримечательности на такой машине, станешь добычей негров. Тебя забросают грязью жители соседних деревень. Сколько денег ты им ни дашь — не поможет. Запомни хорошенько: в здешних местах нам, иностранцам, для передвижения лучше пользоваться самыми раздолбанными машинами.
— И что же делать?
— Мы могли бы втроем помять ее как следует. Но поскольку этого делать нельзя, попросим гостиницу дать нам какой-нибудь рыдван.
— Я поеду.
— А где охранники?
— Оставила их в Америке, — беззаботно сказала Леона в коротких льняных брюках, придерживая белую шляпу.
Итак, мы разместились в дряхлом внедорожнике и направились к пирамиде. У внедорожника была хотя бы крыша.
Под яркими лучами солнца громада пирамиды снова произвела на меня подавляющее впечатление. Вокруг, в пыли, шагали множество туристов, среди которых попадались и местные жители с верблюдами и лошадьми.
Как только машина остановилась, несмотря на ее потрепанный вид, нас окружила толпа смуглых мальчиков. Все они что-то кричали и протягивали испачканные руки. Леона дала им конфет из своей сумки, поэтому они от нас уже не отставали.
Купив билеты в похожем на сарай доме, мы направились к пирамиде. За нами увязались не только дети, но и несколько взрослых. Если б мы приехали на той машине, что ждала нас у гостиницы, подтянулись бы и люди из ближайшей деревни.
Когда мы поднимались по камням пирамиды, люди в форме — видимо, здешние служащие — отогнали детей.
