Я хмыкнула. В свете произошедшего и мое отношение к дракону поменялось. В какую сторону?
Меня продолжало к нему тянуть, то ли связь работала, то ли моя любовь восстала из пепла. И обида со злостью притупились. Особенно на фоне реальной опасности для дракона.
«Он без сомнений закрыл меня собой, — все крутилось в голове. — Разве просто зелье способно принудить мага отдать собственную жизнь за другого?»
— Может, кто-то вспомнит уже о бедном несчастном фамильяре? — подал голос пиу, еще и мордашку такую жалостливую состроил, что даже у камня сердце дрогнуло бы.
Я камнем не была, поэтому сначала решила разобраться с более насущными делами, чем спасение вполне себе целых и невредимых нытиков.
— Сможешь позаботиться о том, чтобы демоница не смогла никому навредить? Лейв придет в себя и тогда пусть сам решает, что делать с супругой.
— Под главным корпусом академии есть занимательные казематы… — блеснул глазами Гор. — Признаться, я давно оборудовал там лабораторию. Камеры крепкие, как для моих подопытных, так и для обезумевших девиц.
— Спасибо, — с облегчением выдохнула я.
Мелисса продолжала лежать без движения — до сих пор не пришла в себя или же просто притворялась. В любом случае никаких переживаний по поводу ее здоровья я не испытывала.
— Не переживай, я присмотрю за ней, — пообещал некромант.
Как только он, забрав демоницу, ушел порталом, я нашла способ открыть клетку.
Магия здесь не сработала, она опять у меня сбоила. Видимо, сказывалась наша связь с Ранном. Я еще не понимала, как она работает и какую пользу или вред способна мне принести.
Чтобы освободить Доа, пришлось воспользоваться старым проверенным способом — подручным предметом и грубой силой. Провозилась, конечно, я немало, но в итоге все же добилась своего.
— Ненавидишь ты его, как же, — пыхтел пиу, первым рванув в коридор, словно за ним все взбесившиеся демоницы империи гнались.
— Ненавижу, — роняла слезы я. Как раз началась очередная пара, адепты разбрелись в нужные аудитории, и я не боялась кого-то встретить по пути. — Так сильно, что дышать не могу от этой ненависти.
Только вот кто знал, что вместо этого чувства меня так быстро начнет сжигать другое? Противоположное и не менее сильное.
— Да не реви ты, — буркнул Доа. — Ничего с твоим драконом страшного не случится. Знаешь, какие они живучие?
— Я не реву, — хлюпнула носом я. — Это просто реакция на пыль.
— На этот раз тоже неубедительно, — закатил глаза фамильяр. — Придумай что-нибудь другое.
— Не обижайся.
— Я не обижаюсь, — отмахнулся он. — Просто рогатый оказался тебе важнее, чем я.
— Неправда!
— Ха! — вздернул мордочку Доа. — Спорим, ты даже не заметила моей пропажи. Иначе хватилась бы раньше.
Я устыдилась — пиу был прав.
— Нет, заметила, просто… — и опять звучало жалко, даже я это прекрасно слышала.
— Ой, ладно, — фыркнул фамильяр.
— Просто я и Лейв — это другое…
— У вас другое, — возмущенно взмахнул лапками Доа, — а страдай я. Ты бы знала, как она надо мной издевалась!
— Неужели пытала? — ужаснулась я.
Пиу выдержал короткую эффектную паузу, маринуя меня любопытством.
— Ну? Не молчи, — взмолилась я, не выдержав пытки. — Тебе сильно досталось? Мелисса зверствовала?
— Разве что своим присутствием, — сжалился фамильяр. — Кишка у нее тонка. Только обещала издевательства, если не выдам ей Мастера, а сама ручки замарать боялась.
«И хорошо», — мысленно выдохнула я.
— Не пугай меня больше так, — строго предупредила Доа. — Таким не шутят.
— Если хочешь вымолить прощение, то с тебя медаль за смелость и верность, — выдал этот наглый комок шерсти.
— Золотая? — уточнила я размах аппетитов пиу.
— Глазированная, — сказал он. — И размерчиком с три моих головы.
— Ты же лоп…
— Иначе не прощу, — резко перебил меня Доа. — А обиженный фамильяр — хуже врага, ведьма. Уяснила?
— Ладно-ладно, не пыхти, будет тебе медаль, — пообещала я, отчего пиу — прожорливая морда — сразу подобрел. — Как только разберемся с этим гадством.
Я как могла сократила путь до лазарета, чтобы поскорее узнать, что с Лейвом. Сердце было не на месте. Рвалось к дракону. Но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Меня не пустили.
— Простите, милая Ива Ади, — сложил руки в молитвенном жесте Ооррик. — Господин Арминг занят. Он все еще помогает ректору.
— Я тоже могу!
— Главный целитель не терпит вторжений в свою работу, — поморщился призрак. — Вы будете только мешать, а выговор получу я.
— Я только одним глазком, ну пожалуйста, Ооррик! — Я уже не знала, как просить, чтобы подействовало. — Ожидание и неизвестность убивают.
— Простите, Ива, — сокрушенно выдохнул дух и только раздался вширь, когда я попыталась просочиться мимо него. — Я не могу нарушить приказ. Не заставляйте меня применять силу.
— Там что-то серьезное? — пошатнулась я.
Лейв так бодрился в первое время, защищая меня от Мелиссы, что я даже поверила в его неуязвимость. А сейчас места себе не находила от беспокойства.
«Что я буду делать, если он умрет?» — все крутился в голове страшный вопрос.
Я столько лет подогревала в себе ненависть к дракону, что растерялась, когда это чувство вдруг проиграло страху по-настоящему потерять Ранна. Не отпустить его жить своей жизнью, пусть с другой, но где-то там, в империи, а действительно потерять — раз и навсегда.
— Не могу знать, — отвел глаза призрак.
— Ооррик, — надавила я голосом.
— Драконы очень хорошо восстанавливаются после ранений. — Не успела я выдохнуть от облегчения, как дух продолжил: — Это если оружие обычное, здесь же использовался магический кинжал.
— Магический? — удивилась я.
— Насколько я понял господина Арминга, оружие создавалось как некий поглотитель магии, а его лезвие было смазано каким-то редким ядом.
Пиу, тихонечко сидевший до этого момента рядом, присвистнул.
— Оригинально, — заметил он.
— И что же дальше? — жадно подалась вперед я. — Лейв потеряет магию?
Призрак пожал плечами.
— Это мне неизвестно, — сказал он. — К тому же рано судить. Пока целитель не завершил лечение, делать какие-то прогнозы бессмысленно.
— Ишь, как заговорил, — фыркнул Доа. — Еще в начале учебного года таким задавакой не был, а стоило Арранскому прикрепить тебя к лазарету…
— Я, может, и нахватался целительских выражений, но свою голову тоже не потерял, — поджал губы Ооррик. — Ты зря пытаешься найти лазейку в моем настрое, раз приказано никого не пропускать, значит, дух не сможет действовать иначе. Мы связаны древней магией и просто не можем ослушаться.
— Отличная отмазка, — закатил глаза мой фамильяр. — А еще другом моим назывался. Сколько я за тебя медовухи выхлебал?
Ооррик нахмурился. Слова Доа ему явно не понравились, но он их проигнорировал. Вместо этого опять обратился ко мне:
— Я вас очень уважаю и, признаться честно, испытываю крайне теплые чувства, Ива, но…
— Я знаю. Не переживай, — попыталась я приободрить опечалившегося призрака.
— Нижайше прошу простить меня за отказ, магистр.
— Ооррик, — мой голос дрогнул, — Лейв умрет?
Я боялась узнать правду, но и дальше оставаться в неведении не могла. Слишком это оказалось мучительно.
Пауза, которую дух взял для ответа, только повысила градус моей нервозности. Сердце так разогналось, что почти выскакивало из груди, перед глазами то темнело, то светлело, в голове гудело, а руки-ноги похолодели.
— Ива, я же не целитель, чтобы давать такие прогнозы, — сказал призрак, избегая смотреть мне в лицо.
— Зато ты наверняка подслушал разговор Клауфа с коллегами, — стиснула я кулаки, отбросив все формальности в обращении к духу. — Ооррик, скажи мне правду. Прошу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Состояние ректора тяжелое.
После этих слов мой мир пошатнулся, а небо упало на землю.
— Ива! — встревожился Доа, заглядывая мне в лицо.
На самом деле с небом было все в порядке, это просто я свалилась с ног, пришибленная новостью.
