И Шинар вдруг выдохнул первым:
— Отпусти его, Лиата. Он не врёт. Пусть Дархем разберётся — ему несдобровать, когда король всё узнает.
Глаза Сирхема зло сверкнули в полутьме.
А я замерла.
— Садитесь, — сказала. — Убирайтесь прочь!
Он не заставил повторять дважды. Асхемцы засуетились мигом, лошадей освободили, люди полезли в сёдла…
Прежде чем ржание и топот копыт унеслись вместе со всадниками в сумерки, я повернулась.
И наткнулась на взгляд жениха.
Шинар не сказал ничего. Только на его лице… застыло выражение, которого я ещё не видела.
Другие — Диларий, Патресий, охранники — смотрели поражённо и даже растерянно.
— Собираем кого сможем из людей, — проговорила я, — и возвращаемся во дворец. Нужно найти Неллера, пока не поздно.
Глава 21
Вопреки словам, мужчины не сразу двинулись с места. Диларий беспокойно повёл головой, всё ещё держа меч у груди распорядителя.
— Опустите! — воскликнула я. — Патресий ни при чём.
Учитель послушался, советник шумно выдохнул, но тоже округлил губы:
— Ваше высочество… мы, что же… Вы уверены, что лорд Сирхем говорил про герцога?
Мне захотелось встряхнуть его хорошенько! Не рад оправдаться?
Но…
В отличие от других людей, я скорее знала, чем думала. Когда прошептала имя, асхемец многое выдал взглядом. Мрачным, злым… немного испуганным.
«Книга у него в руках».
Неллер…
Он ведь действительно станет главным претендентом на трон, если… никого из детей Этара Третьего не останется в живых. Как родственник королевской семьи. Как герцог и ключевой советник — человек, которого отец сам приблизил и возвысил!
За столь короткий срок.
«Его светлость чрезвычайно уверен в своей правоте», — говорил Балуар. «Привык видеть лишь один вариант развития событий». Святейший, которого Неллер так ловко потеснил с важных ролей, с которым с самого начала не уживался. На котором… вероятно, о Боги, испытывал проклятье.
Герцогу уже доверяет стража. Он без труда мог увести людей Патресия, пригнать лошадей и оставить у Сирхема лишь пару охранников. И уговорить асхемца сбежать, когда услышал — от меня самой! — как много нам известно про дурман.
Потому что верил: не ночью, так утром мы решимся допросить Сирхема, который его выдаст. Правдой или ложью заставил сообщника исчезнуть. Может, посол надеялся на милость Дархема, если изложит собственную версию событий, а нас оставит с пустыми подозрениями. И потому так разъярился, поняв, что я знаю о письмах.
Подкинуть книгу Сарену для герцога тоже было несложно. И слуги, которых видел алхимик… о Боги!
Всё складывается слишком ровно — вот чувство, которое росло, дребезжа, в груди. Всё, даже…
— Вы ведь проводили над нами ритуал, — пробормотал Патресий. — Как же… неужели магия не работает?
Шинар, словно перебиравший в уме те же мысли, вдруг ответил зло:
— Нет, я просто идиот. У нас прямо перед глазами было средство, дающее человеку поверить в собственную невиновность! Дурман — и советник, заявившийся на допрос с внезапной простудой.
Он… резок, но прав.
Болезнь герцога — я так отчаянно искала ей объяснения! Нежданно начавшаяся, прошедшая за пару дней. Ведь и все признаки подходят: блеск в глазах, румянец, не по случаю весёлое настроение!.. И немного притворства.
У Неллера был сообщник, который умел пользоваться зельем лучше других. Можно ли внушить нужную мысль человеку, который знает, что с его разумом пытаются играть? Опыт Сарена над самим собой удался — но сейчас, спустя время брат отзывался о нём весьма трезво. Потому и герцог пришёл к нам в миг эйфории! Когда навязанные чувства были свежи, остры — но дым всё равно получился серым…
Вряд ли Неллер сохранил хоть каплю добрых намерений до сих пор.
— Нужно спешить! — воскликнула я. — Пока он не сделал что-нибудь с Аделиком или Сареном!
— Лиата. — Шинар подступил ко мне. — Ему незачем сейчас вредить вашим братьям. Они не опасны… в отличие от вас самой.
И снова я застыла под его взглядом. В глазах жениха, за напряжёнными веками таилось всё то же невозможное чувство. Беспокойство… рвавшееся наружу, как бы он ни пытался это скрыть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я вдруг поняла, что готова задрожать сама. Хочу схватить его за руку.
— Меня… или вас.
Проклятая книга действительно осталась у Неллера с Балуаром! И герцог…
Шинар вдруг обернулся, не оставив места для сомнений:
— Идёмте! — рыкнул людям. — Вы слышали, не стоит терять время!
Я подтвердила приказ — и все наконец задвигались.
Мы поспешили из сквера, вернулись к ограде. Двух охранников у калитки я позвала с собой. Ещё троих нашла между воротами и главным входом во дворец. Остановилась в конце пути, чтобы объяснить людям, мрачно и ясно: мы идём задерживать Неллера. Как убийцу моего отца. Напряжённый Шинар, взволнованный Патресий, тёмные лица остальных — не давали сомневаться, что дело слишком серьёзно.
Но сколько человек мне нужно, чтобы почувствовать себя уверенно? Почему я вдруг… снова, как недели назад, боюсь, что в родном дворце… ждёт опасность? Могу ли я верить всем вокруг? Точно ли?!
Я ведь столько раз ошибалась!..
Пытаясь справиться с внезапной слабостью, я вонзила ногти в ладони. Понадеялась, что возьму себя в руки, пока под ногами будут сменяться ковры и плиты — пока мы не не доберёмся до покоев герцога, Балуара или Аделика.
Но ошиблась.
Массивные входные двери распахнулись, открывая взору главный холл. И прямо там…
Я поняла, что там не так, лишь сделав несколько шагов.
Шинар вдруг застыл. Его рука взлетела — я чуть не наткнулась на выставленную ладонь. Люди вокруг дёрнулись…
И тогда, из-за колон появилась стража. Слишком много стражи — пара десятков воинов. А за ними, подтверждая мои страхи, боль и догадки, выступил Неллер.
Вот так. Собственной персоной.
Он ждал нас.
Прямая массивная фигура застыла, лицо казалось каменным. Помню, что как в тумане остановилась, разглядывая человека, который казался мне другом отца. Руки так и сжимались до боли.
А потом тишину зала прорезали слова, обращённые не совсем ко мне:
— Милод Шинар! — выкрикнул герцог, шагая вперёд. — Я обвиняю вас в убийстве лорда Сирхема, а также в убийстве его величества Этара Третьего и в покушении на жизнь его детей. Схватите его! Леди Лиата, не вздумайте мешать.
* * *
Шинар схватился за рукоять меча. Другие клинки прозвенели, выскочив из ножен. Неллер так и шёл вперёд — вместе со стражей.
Вокруг сжималось кольцо.
— Стойте! — выкрикнула я в панике. — Как вы смеете отдавать приказы?! Это вас, лорд Неллер, я обвиняю в убийстве моего отца, покушении на жизнь Аделика и мою собственную!
Они замедлились, на миг…
— Стойте, все! Сейчас же!
Кажется, подействовало.
Словно не веря в происходящее, я огляделась. Как в лихорадке, в бреду… Только сейчас поняла, что сердце колотится, каждый удар отдаётся даже в животе.
Как они могут?..
Как он может?
Взгляд остановился на лице герцога — уверенном и твёрдом. «Жестоком», шепнул разум. И всё-таки, Неллер хмурился: то ли удивился, то ли сделал вид.
Что я знаю об этом человеке?
Мы ведь разговаривали. Мне казалось, в один миг, что мы поняли, зауважали друг друга. Если Сирхема было подозревать так просто, то советника отца… вовсе нет.
Но вот он — передо мной, собрал людей, чтобы нанести удар первым.
И обвиняет во всём Шинара.
Жених вдруг усмехнулся:
— Сирхем только что покинул дворец и скоро уедет из города — невредимым. Как вы и хотели. Но предварительно он выдал вас, назвал своим сообщником. Ваши попытки защититься и перекинуть вину на меня — смешны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Отличные слова. — Герцог лишь чуть сильнее свёл брови. — Уверен, вы придумаете ещё немало!
— Мои слова подтвердит десяток человек, — Шинар окинул жестом охрану. Он держался… поразительно спокойно. Не знай я этого человека близко, не разглядела бы и злости в уверенных чертах. — Откуда вам известно, что мы разговаривали с Сирхемом? Потому что вы помогли ему бежать, верно? Меньше часа назад вы увели стражу, выставленную милордом Патресием, чтобы охранять чёрный ход. Где эти люди? Здесь, с вами?
