Продолжим эту логическую цепочку. Немцы намеревались размещать эти бомбы в качестве боеголовок на своих ракетах. Это означало, что с учетом невысокой грузоподъемности их ракет было необходимо снизить вес боеголовок на несколько порядков. Имел значение и экономический фактор. Несмотря на десятки тысяч бесплатных работников из концлагерей, экономика Германии испытывала огромные трудности, и перед немцами, знавшими о возможностях плутониевой бомбы, встали вопросы: каким образом можно вдохнуть больше энергии в рейхсмарку без использования плутония? Существует ли способ обходиться меньшим количеством урана в критической массе, чем то, которое принято считать необходимым?
И здесь следует вспомнить классификацию поколений ядерного оружия, приведенную выше в данной главе, ибо существует такой путь через форсированное расщепление, то есть посредством добавления в ядерное топливо источника нейтронов с целью расщепления большего числа быстрых нейтронов в ходе цепной реакции, нежели их расщепляется под воздействием самой критической массы. Короче говоря, немцы уже мыслили категориями ядерного оружия второго поколения. И один из таких источников — это дейтерий и тритий:
Таким образом, форсированное расщепление позволило бы немцам увеличить число бомб и стало бы надежным методом достижения неконтролируемой реакции ядерного расщепления при более низкой чистоте обогащенного материала. Тогда, вероятно, имеет определенное значение то, что Фрайер, говоря о подземных оружейных заводах «Три Угла», упоминает также о существовании установок по производству тяжелой воды, ибо тяжелая вода содержит атомы дейтерия и трития (атомы тяжелого водорода с одним или двумя дополнительными нейтронами в ядре соответственно).
В той книге я воздержался от дальнейших комментариев по поводу научного и исторического значения утверждений Фрайера. О том, что в Ордруфе действительно проводилось нечто вроде испытания атомного оружия, свидетельствует то, что старые пни в окрестностях полигона располагаются по окружности вокруг общего центра, словно деревья были повалены в результате мощного взрыва. Кроме того, радиационный фон в этом районе самый высокий в современной Германии, и он явно аномален.
Теперь задумаемся на минуту о 100 граммах, которые весило атомное устройство. Если это были 100 граммов плутония, то едва ли возможно, что испытанное в Ордруфе устройство являлось полностью функциональной атомной бомбой форсированного расщепления, так как это минимальное количество плутония, необходимое для современной тактической ядерной бомбы форсированного расщепления.
Но и здесь заключена проблема, поскольку при таком маленьком количестве плутония он должен обладать очень высокой степенью чистоты. Обеспечение такой чистоты потребовало бы наличия не просто реактора, а сравнительно прогрессивного, однако неудачи немцев в сооружении обычного графитового реактора общеизвестны, как и неуклюжие попытки Гейзенберга в конце войны создать реактор на тяжелой воде[446]. Все это приводит к ядерному оружию третьего поколения, и не нейтронная бомба, как утверждал Уильям Дайн, и не бомба форсированного расщепления, как предполагаю я в книге «Черное солнце Третьего рейха», но устройство чистого ядерного синтеза, чистая водородная бомба могла быть испытана в Ордруфе, в которой большая мощность достигалась не за счет расщепления, а за счет ядерного синтеза тяжелого водорода. Это могло быть только такое устройство — с очень маленьким весом и очень большой мощностью. Хорошо известно, что немцы располагали технологией производства необходимой для него тяжелой воды. Но производить обычное взрывчатое вещество с целью достижения чрезвычайно высокой плотности и энергии ядерного синтеза — совсем другое дело, если только, конечно, не помнить о «Колоколе», его таинственном «Ксеруме-525» и удивительном сходстве последнего с якобы баллотехническим взрывчатым веществом «красная ртуть».
Но любое баллотехническое вещество, от «красной ртути» до экзотических ядерных изомеров, требует процесса ядерного синтеза, осуществляющегося в реакторе путем бомбардировки нейтронами с последующим их поглощением. Короче говоря, опять-таки необходим реактор. Таким образом, испытание в Ордруфе и «Ксерум-525» безошибочно указывают на существование тщательно разработанной, хотя и до сих пор скрываемой и неизвестной реакторной технологии в нацистской Германии. И поскольку их графитовые реакторы с замедлителем считались неудачей, а реакторы Гейзенберга на тяжелой воде с замедлителем возгорались, словно маленькие Чернобыли, какие еще варианты могли существовать?
2. Подразумеваемое существование реакторной технологии: «холодные» реакторы Хартека и Хоутерманнса и «рецепт»На существование в нацистской Германии необычных и даже весьма совершенных реакторов с необычными и очень доступными замедлителями ясно и недвусмысленно указывают физик Фриц Хоутерманнс и химик-ядерщик Пауль Хартек.
Хартек уже давно выявил простое средство использования тонн сухого льда в качестве замедлителя. Это решение избавляло от проблем, связанных с охлаждением и энергией, присущих обычному графитовому реактору, и хорошо служило поставленным целям: производству большого количества ядерных отходов для распыления над городами противника[447].
Что еще более важно, как говорится в главе 9 книги «Черное солнце Третьего рейха», Хоутерманнс указал путь к реактору, охлаждаемому и замедляемому посредством метана. В основе обеих концепций лежат одни и те принципы и цели: создание сравнительно холодного реактора, лишенного проблем, присущих графиту, а также создание реактора, способного производить большие количества изотопов. Обе концепции лучше подходили для введения материалов насыщения путем бомбардировки нейтронами. Другими словами, реакторы обоих типов, особенно метановый реактор Хоутерманнса, были бы идеальными конструкциями для создания соединения с добавками, такого как «красная ртуть» или «Ксерум-525».
Вопрос, создали ли и использовали ли нацисты ту или иную модель реактора, остается спорным, поскольку осуществлявшиеся под эгидой СС черные проекты остались тайной за семью печатями, как и установки по обогащению урана в Освенциме. С учетом характера этой программы, маловероятно, что эсэсовцы не предпринимали попыток создать реактор, с того самого момента, когда это стало возможным, и использовать его. Испытание в Ордруфе и таинственный «Ксерум-525» довольно ясно, хотя и не окончательно, свидетельствуют о существовании в Третьем рейхе тайной развитой реакторной технологии, которая использовалась для производства некоторых весьма экзотических материалов. Таким образом, «Колокол» мог не просто иметь отношение к такой технологии, но составлять ее основу. Немцы могли открыть не только «Ксерум-525», как прототип баллотехнического вещества, но и эффект, подобный эффекту Моссбауэра.
Г. Краткий экскурс к теме Розуэлла и «Мэджик-12»: переосмысление «White Hot Intelligence Estimate» генерала Натана Твининга
Читателям моей предыдущей книги, «Черное солнце Третьего рейха», наверняка покажутся смутно знакомыми все эти рассуждения о материалах с радиоактивными добавками, таких как «красная ртуть» и «Ксерум-525», сильных электрических разрядах и спине. Для остальных документ «Мэджик-12», «White Hot Intelligence Estimate», технический отчет о летательном аппарате и технологиях, обнаруженных в Розуэлле, приводится в том виде, в каком он приведен в книге «Черное солнце Третьего рейха».
18. Следующие элементы были проанализированы и признаны существующими в маленькой нейтронной энергетической установке, найденной внутри ULAT-1[448]:
а) UF-6 в металлической форме[449];
б) водородно-фторидный газ;
в) вода и тетрафторид урана;
г) порошкообразный хлорат магния и калия;
д) металл шоколадно-коричневого цвета, похожий на свинец;
е) U-235 в металлической форме;
ж) напоминающий пластик материал, похожий на NE 102;
з) бериллий;
и) чистый алюминий;
к) изотопы тория;
л) плутониевый порошок[450].
Как говорится в книге «Черное солнце Третьего рейха», материалы, представленные в этом перечне, хотя и довольно экзотические, вполне могли быть получены в 1940-х годах либо в Германии, либо в США. Необычность этого перечня заключается в том, что данные материалы являются компонентами «нейтронного двигателя», как он назван в документе. Кроме того, как ясно следует из других документов «Мэджик-12», первые исследователи катастрофы в Розуэлле консультировались у фон Брауна, Штейнхофа и других ученых, участвовавших в осуществлении проекта «Скрепка».
