И снова — из докладной записки менеджера компании Ford:
Для многих традиционная мотивация — гарантия занятости, пристойная зарплата и перспектива личной карьеры — оказывается недостаточной.
Недостаточно! Наличия работы, денег, личной карьеры? Вы знаете, что нам пришлось забыть и от чего отказаться, чтобы дойти до такого?
Я процитирую достопочтенного Коттона Мэзера[38]:
Есть два призвания, о которых должно помнить всем христианам. У каждого христианина есть ОБЩЕЕ ПРИЗВАНИЕ — служить Господу нашему Иисусу Христу и спасать свою душу… Но у каждого христианина есть также и ЛИЧНОЕ ПРИЗВАНИЕ, т. е. его конкретная работа, благодаря которой он и отличается своей полезностью для ближних… Христианин с его двумя призваниями суть человек в лодке, гребущий по направлению к Раю. Если он озабочен лишь одним из своих призваний, тем или другим, то он погружает лишь одно весло с одной стороны лодки и потому не сможет добраться до берега Вечного Блаженства… У каждого христианина должно быть какое-то свое конкретное дело… дабы он мог славить Бога, делая добро для других и получая добро для себя самого… Жить без призвания — значит противиться Четвертой Заповеди, а равно противиться и Восьмой, которая требует, чтобы человек искал себе достойное пропитание… Если же он не следует ни одному из призваний, то такой человек нечестив перед Богом и неправеден перед своей семьей, своими ближними, своим народом… Христианину недостаточно просто трудиться; он должен делать это со всей самоотдачей и со всем усердием…
…и так далее, вплоть до Poor Richard's Almanac[39]: спящая лиса остается без курицы, одно сегодня стоит двух завтра, усердие есть мать удачи, рано лечь и рано встать — значит обеспечить себя работой, пристойной зарплатой и перспективой личной карьеры.
Распространение этой этики на промышленную Америку стало настоящим триумфом. Однако у вице-президента Ford возникает проблема: очень трудно убедить человека, что его работа на конвейере и есть Призвание. Паства Коттона Мэзерса относилась к этому со всей серьезностью, как и он сам: «Человек — и его потомство — немного обретет, приняв на себя такое призвание, к которому Господь его не призывал». Призвание должно было быть не только приемлемым для человека, но и разрешенным. Тогда работа становится и менее тяжелой, и более достойной того, чтобы за нее молиться:
Чрезвычайно неудобно человеку иметь призвание, которое не приемлется им. Позаботьтесь о том, о родители, дабы, выбирая призвание для детей своих, вы мудро учли бы их способности и их наклонности, а иначе повредите им. И еще: о, взывайте изо всех сил своих к Богу, в молитве, даже более, в посту и молитве, дабы направил Он вас, когда будете решать вы дело столь большой важности. Но и вы, о дети, должны быть тоже исполнены мысли и молитвы, избирая призвание свое, и прежде всего рассмотрите праведность целей, к которым вы себя направите.
Согласитесь, довольно трудно представить, скажем, такое: «Ма, я постился, и я молился, и я просил Господа умудрить меня. Я знаю свое призвание — работать на конвейере Ford за $4,57 в час».
Вероятно, это упрощение, но вы скорее будете надрываться тогда, когда все постятся и молятся за вас и за то, чем вы занимаетесь, и ваши весла гребут по направлению к берегу Вечного Блаженства, чем в том случае, когда все это — неправда. И если вы Форд, то при исчезновении в стране этого духа у вас возникнут серьезные проблемы.
Но дух этот исчез не повсеместно. В литературе он еще жив. «Самодостаточность» и «Благосостояние» Ральфа Уолдо Эмерсона — прямые потомки Коттона Мэзера и Бедного Ричарда: будь не просто предприимчив — будь умен, впитывай и вкладывай. Епископ Лоуренс, глава епископальной церкви на стыке XIX–XX вв., сказал со всей серьезностью: «В конце концов, богатство приходит только к нравственному человеку. Благочестие и богатство идут рука об руку». Некоторые из наших крупнейших компаний даже сегодня дают рекламу, которая вполне могла быть написана кем-нибудь из социал-дарвинистов, а курсы Дейла Карнеги построены на принципах, сформулированных Бенджамином Франклином. «Тот, кто лидирует в бизнесе, каждый день читает Wall Street Journal». (Вы видели по телевидению рекламу о Том, кто лидирует в бизнесе? Бизнес представлен в виде площадки для прыжков с шестом, планка стоит на отметке в 30 м, и бедолага в деловом костюме, в шляпе и с портфелем, нервно поглядывает на нее и ощупывает пальцами шест. В первой попытке он сбивает планку, но преодолевает ее со второй попытки — вероятно, потому, что читает Wall Street Journal. Не спорю, Wall Street Journal вполне может считаться одной из лучших газет в стране, но я полагаю, что каждый, кому его работа представляется планкой на 30-метровой высоте, выбрал не то Призвание и ему стоило бы молиться, чтобы Господь его направил на путь истинный.)
В то время как литература Протестантской этики 300 лет заклинала каждого в этой стране быть предприимчивым и бережливым, трезвым и мудрым, — или, выражаясь словами ученых, призывала «отсрочить удовольствия» — возникла и литература другого типа. Литературой ее можно назвать разве что в ключе Маршалла Маклюэна, но зато она с нами каждый день, и название ей — реклама. Цель рекламы в том, чтобы склонить вас не к производству чего-либо и накоплению, а к тратам, к покупке товаров — и это продолжается вот уже минимум полсотни лет с тех пор, как массовый маркетинг и массовая реклама набрали обороты. Теперь у нас рекламные ролики в цвете, а население проводит с ними гораздо больше времени, чем прошлое поколение проводило с Коттоном Мэзером. И что мы видим? Во-первых, нам никогда не показывают работающих людей, за исключением тех случаев, когда они теряют трудоспособность и нуждаются в лекарствах: аспирин, болеутоляющее, транквилизаторы, таблетки от простуды. Ну, еще, правда, работа по дому — но тут пылесос «Белый Торнадо» поможет вам свести эту работу к минимуму. Во всех остальных клипах люди развлекаются — да разве можно продать прохладительные напитки, не демонстрируя серферов в бирюзовых волнах прибоя? Человек живет один раз, гласит реклама пива, а потому наслаждайся всем, чем можешь, — и персонаж рекламы, ну конечно на борту своей яхты, тянется за банкой с пивом. А авиалинии? Это вообще колокол, возвещающий конец Протестантской этики: «Летишь сейчас — платишь потом!» Pan Am доставит тебя на остров, купающийся в солнечных лучах, где вся твоя оставшаяся жизнь пройдет на пляже (призвание, которое Коттон Мэзер вряд ли одобрил бы), а компания Eastern просто мечтает о том, чтобы ты, Боб, Кэрол, Тед, Элис и все остальные долетели до своего уютного гнездышка на Ямайке.
Рекламное послание капитализма стало шизофренически раздвоенным: на работе будь упорен, предприимчив, сосредоточен, бережлив. Но как только ты уехал с работы — а-а-ах! — ты видел, как Кэрол и Элис смотрятся в бикини? Может быть, кому-то и удается войти в телефонную будку и выйти оттуда Кларком Кентом[40], но я сомневаюсь, что это работало в масштабе всего общества.
Реклама — эта «вторая литература увещевания» — иногда осознает этот факт и пытается убедить нас, что «отсроченные удовольствия» Протестантской этики — это дело часов, а не лет и поколений. «Ты как следует поработал, и ты это заслужил», — возвещает умная реклама — будь то реклама пива как награды за день или реклама отпуска как награды за год. Покупай, пробуй, летай.
Менее серьезное отношение к работе стало относиться и к игре. Зимой 1972 г. Колумбийский университет едва-едва смог наскрести баскетбольную команду для игр Лиги плюща: они смогли послать в Провиденс всего лишь шесть человек на игру против Университета Брауна. New York Times от 6 января 1972 г.: «Четверо членов команды отказались играть, продемонстрировав недовольство студентов организованной внеклассной активностью… Аналогичная нехватка игроков в прошлом месяце наблюдалась и в других колледжах». А вот слова одного из самых результативных членов команды, которые он произнес перед отлетом: «Мой отец считает, что я стал хиппи, вырожденцем, потому что после окончания школы у меня еще были все эти фантастические мечты насчет богатства и славы — я хотел стать самым лучшим адвокатом в Северной Каролине. Сейчас таких желаний у меня и в помине нет».
Сопоставьте это с идеалом экстремальной трудовой этики — Винсом Ломбарди. Вы можете сказать: конечно, солдаты и профессиональные футболисты и должны быть нацелены на победу. Но Ломбарди — далеко не случайный или поверхностный пример. Когда он умер, об этом писали на первых полосах все газеты, включая самые солидные. О его уходе из жизни со скорбью говорил президент Соединенных Штатов. То влияние, которое Ломбарди оказывал на страну и на ее президента, связано с тем, что в течение десятка лет команды, которые он тренировал, либо выигрывали чемпионат, либо занимали как минимум второе место. Вот вам этика Ломбарди, как он ее сам излагал:
