любопытства Кита.
— Вот именно — говорил. Он, знаешь ли, много чего мне уже наговорил. Вот только его поступки говорят куда громче слов, и притом говорят они совершенно другое.
— Нет, ну всё-таки, может быть, зря ты так разозлилась? Ну, не сдержался он сегодня, азарт его взял, забылся.
— Ты правда веришь, что этот расчетливый парень, который даже знакомство со мной продумывал, как будто это военная операция, забылся, поддавшись азарту? Прости, но я в это ни за что не поверю. Ан Меренья прав — Ρенца просто задело, что я, всего лишь девушка, да ещё и со слабым даром, сумела сделать в магии что-то, с чем он не смог справиться. Ущемленное самолюбие и оголтелый шовинизм — вот что им двигало, а вовсе не безобидный азарт!
— Мне всё-таки кажется, что ан Меренья зря так сказал, да и вообще, я думаю, он специально тебя провоцировал на ссору с Ренцем.
— Да ладно! Ты еще скажи, что ан Меренья в меня влюблен без памяти и ревнует!
— Нет, конечно, — сразу же отказалась от такой идеи Кита, — но обычно он так себя не ведет и личных замечаний студентам не делает.
— Тут ты, пожалуй, права, — была вынуждена согласиться Инса. — Но мы ведь раньше не видели, как он со стихмагами общается. Не исключаю, что он их терпеть не может, благо, есть за что, вот и цепляется к ним по малейшему поводу. Но это нисколько не отменяет того, что Ренц поступил со мной просто гадко. И знаешь, Кита, это было по-настоящему больно. Не так, как тогда, когда он вытащил меня из катакомб, тогда я просто злилась и всё. А сейчас он сделал мне больно. По-настоящему, понимаешь? Когда я думаю об этом, у меня вот здесь, в центре груди, появляется такая тянущая боль, будто там дыра, такая ноющая рана, и всё внутри сжимается. И я чувствую себя как беспомощная маленькая собачка, которую пнули ни за что, просто безо всякой причины. Когда любят, так не поступают, Кита. Только не так. Не пинают походя, не задумываясь о том, какую боль могут этим причинить!
— Я понимаю, но, может, он всё-таки, ну, как-то нечаянно?
— Да он всё время так! — надрывно выкрикнула Инса. — Вчера мы не пошли в катакомбы, потому что ему, видите ли, надо было позаниматься, сегодня вот это, а что будет дальше, а? И ведь он знал, прекрасно знал, как меня выматывают эти сны, я говорила ему, не один раз, и он вроде бы всё понимал, но как дошло до дела, мои переживания оказались менее важными, чем его подготовка к занятиям!
— Ну, мы с Тердом ведь тоже не пошли, — справедливости ради вставила Кита.
— А вы, в отличие от него, и не знали, насколько мне тяжело даются эти полусны-полувидения. А если бы знали, я думаю, не отказались бы разок не подготовиться к занятиям, чтобы пойти со мной. Я не люблю жаловаться, поэтому и не стала вам всё в красках расписывать. Α ему рассказала, понимаешь?! Доверилась ему, рассказала о своих слабостях. И что он сделал? Он наплевал на это. Это же несерьезно, это же всё женские глупости, высосанные из пальца проблемы. Не стоит о таком и беспокоиться! Это же не ему больно! И знаешь что? Если это у него такая любовь, то в Темную бездну его вместе с его любовью!
— А про любовь — это ты просто так говоришь, или он уже тебе признался? — спросила Кита.
— Ну признался, ну и что? — вяло отмахнулась Инса. — Это всё слова, а слова ничего не стоят, если они не подкреплены соответствующими поступками. А я больше так не могу, просто не могу это больше терпеть и всё.
— Но нельзя же вот так просто взять и бросить парня, қоторый тебя любит, не дав ему ни единого шанса!
— Да, это будет далеко не просто. Попробуй ещё от такого отделайся, он же упертый! — невесело хохотнула Инса.
— И всё-таки, я думаю, что принимать такие резкие решения сейчас не стоит, — примирительным тоном заметила Кита. — Ты расстроена и вымотана из-за всей этой истории с призраком и темной магией…
— И не могу рассуждать здраво? — продолжила за подругу Инса.
— Ну, я не совсем это имела в виду…
— Но что-то вроде того, да?
— Да, — решительно заявила Кита. — Можешь на меня обижаться, но я уверена, что всё это просто какое-то чудовищное недоразумение, и Ренц ничего такого не имел в виду.
— Знаешь, — немного помолчав, ответила Инса, — пусть это прозвучит жестоко, но мне всё равно, имел он это в виду или не имел. Для меня разница между злонамеренным негодяем и бесчувственным чурбаном — чисто умозрительная, если в итоге они поступают одинаково. Мне не важно, он так поступает, потому что всё понимает, и ему плевать, или потому, что ничего не способен понять, ведь результат-то один. В общем-то, если он меня совсем достанет, я могу вернуться в Стадстрен, я ведь сюда приехала ради Икена, а у него уже вполне всё наладилось и с ясновидением, и с новыми друзьями, так что ему мое присутствие поблизости больше не требуется. Мне будет очень жаль расставаться с тобой, такой прекрасной подруги у меня никогда в жизни не было, да и Терд — отличный парень, но я не железная. Пусть я и Белый Шиповник, но не стальной же шип в конце-то концов!
— Не делай этого! — Кита чуть не плакала. — Если будет совсем плохо, мы что-нибудь придумаем, ты только не уезжай!
— Эй, ты чего, перестань! — Инса бросилась к подруге и крепко её обняла. — Этот план только на самый-пресамый крайний случай. Конечно, мы найдем способ, чтобы до этого не дошло!
***
На следующий день, когда Инса вместе с друзьями возвращалась в общежитие с занятий, её снова поджидал курьер «МагМиг», но на сей раз не с букетом, а с небольшой темно-синей картонной коробочкой, сантиленсов двадцать пять в высоту.
— Что там? — строго поинтересовалась девушка.
— Цветы, — ответил курьер и в доказательство протянул ей накладную, где было написано «элеффарский ландыш».
Что это за цветок такой, Инса не знала, но поскольку это явно был именно цветок, расписалась в накладной и забрала коробочку.
Когда они с Китой вернулись в комнату, Инса открыла коробочку и действительно обнаружила внутри цветок в горшочке, накрытом стеклянным колпаком. Он и правда
