Он обошел вокруг стола и внезапно упал на колени у ее ног. Оба забыли о присутствии Меган и Блейка, и те потихоньку удалились на цыпочках Й3 комнаты, чтобы сестра с братом объяснились наедине.
— Ох, милая, — простонал Джейк, схватив ее маленькую ладонь. — Я знаю, семья у нас не предел мечтаний, но можно как-то понять, войти в наше положение… В большинстве семей, конечно, не приходится столько всего терпеть, в нормальных семьях любят и уважают друг друга. Ты не могла этого получить. Конечно, у нас все шло не так, мы с отцом постоянно враждовали. Каролина так хотела поскорей уехать от нас, что вышла замуж за первого попавшегося парня, теперь и ты сбежала, чтобы обрести покой. А ведь могла получить все — любящего мужа, детей. Не отказывайся от этого ради жизни в одиночестве, ангел мой.
Девушка ответила ему дрожащей улыбкой. Слезы замерцали на глазах.
— Так ты называл меня, когда я была маленькой, — тихо сказала она, — но я больше не маленькая девочка. Я взрослая, со своими потребностями и решениями.
— И ты думаешь, что жизнь в монастыре будет отвечать этим потребностям? — спросил он немного резко. — Кто будет любить тебя так, как любили твои родные? Как могли бы любить муж и дети? Кто поймет твои приступы дикого бешенства, когда они застигнут тебя там?
— Я стараюсь обуздывать свой характер, Джекоб, и не потакать своим прихотям, — сдержанным тоном ответила она. — Я начинаю постигать смысл терпения и понимания, а также преданности высшему делу. Ты обманываешься, если считаешь, что я прячусь здесь. Я ни от кого не убегаю; наоборот, продвигаюсь вперед. — Ее голос смягчился, и она испытующе посмотрела на него. — Скоро я стану невестой, Джекоб. Произнесу свои последние обеты и стану невестой Христа, а кто может желать лучшего, более любящего и понимающего супруга? Дети миссии станут моими детьми, а другие сестры станут моей семьей. Церковь будет моим домом У меня появится все, дорогой брат. Прошу тебя поверь и порадуйся за меня.
— Не знаю, не думаю, что это возможно, Тори но постараюсь, если это и впрямь то, чего тебе хочется.
В ее золотисто-зеленых глазах мелькнула дьявольская искорка, показавшаяся странно несоответствующей ее ангельскому облику.
— Джекоб, я ведь не донимала тебя так, когда ты уехал из дома, а ведь ты должен признать, что мой выбор более приемлем. Нет, я не осуждаю тебя за то, к чему ты испытывал призвание. Я вовсе не судья тебе. Просто прошу проявить теперь такое же понимание.
— Знаешь, совершенно не укладывается в голове, что ты уже не тот маленький чертенок, от которого постоянно были одни неприятности, — признался он — Откровенно говоря, мне приятней вспоминать, как ты носилась но полям на коне наперегонки с ветром, как развевались за спиной твои волосы. Намного милей представлять тебя так, чем коленопреклоненной, часами выстаивающей на холодном каменном полу, пока не онемеют колени и не заболит спина, либо отмывающей стены монастыря, пока не сдерешь кожу с рук. — И снова он протянул руку, на этот раз чтобы погладить ее волосы. — По крайней мере, хоть твои роскошные волосы еще целы.
Она не смогла выдержать его взгляда и отвела глаза в сторону.
— Пока еще целы, но скоро их не будет, Джекоб. Скоро я произнесу свои первые настоящие обеты и надену белую вуаль послушницы и тогда должна буду отринуть от себя всякую мирскую суету, как уже отринула все материальное из своей прежней жизни.
— Как и семью, которая любит тебя, — напряженным голосом добавил он. — И когда же состоится эта церемония, Тори?
— Через несколько месяцев, когда я больше узнаю о том, что значит быть сестрой. — Она положила маленькую ладонь на его напрягшееся плечо — Джекоб, пожалуйста, не ожесточайся из-за этого. Ты выбрал себе собственную жизнь; позволь так же свободно выбрать мою. Не хотелось испытывать сожаления о том, что я тебя обидела .Он двинул плечом и стряхнул ее руку.
— И все-таки ты так поступишь, с сожалениями или без них, верно? Одобряю я это или нет, хоть твоя мать так страшно без тебя скучает, что плачет всякий раз при упоминании твоего имени?
Слезы, которые Тори пыталась сдержать, теперь потекли по ее щекам.
— Все так тяжело и без тебя, Джекоб, а ты еще больше расстраиваешь меня, — прошептала она, сдерживая рыдания.
Ее слезы обезоружили его.
— Ладно, ангел мой. Ты победила. Но если передумаешь, то не смущайся, не бойся это признать и приходи домой. Отец, возможно, немного поскрипит, но ты ведь знаешь, что он всегда любил тебя, больше даже, чем нас с Каролиной, и будет рад твоему возвращению. — Худые, смуглые пальцы вытерли слезы с нежных щек, и, прежде чем подняться, он поцеловал девушку в лоб.
Когда он поспешно направился к двери, пряча собственные слезы, она крикнула ему вслед хриплым от волнения голосом:
— Я люблю тебя, Джекоб Баннер! Он печально оглянулся на нее:
— Да… — И тихо, так, чтобы она не расслышала, добавил: — Только недостаточно сильно, по-моему
Она моргнула, а когда снова открыла глаза, его уже не было.
Когда Меган вернулась в комнату, Тори, или сестра Эсперанца, как ее теперь звали, сидела, уткнув опухшее от слез лицо в церковную книгу. Казалось, она вся ушла в работу, но Меган заметила, что она не переворачивает страниц, да и не водит пальцами по мелким строчкам, как они делали это прежде. Боясь вмешиваться в личные дела Эсперансы Меган все-таки справилась:
— Могу чем-либо помочь, сестра Эсперанса? Девушка не подняла глаз, только покачала головой.
— Нет, — пробормотала она. И, поколебавшись с минуту, добавила: — Разве что поговорите от моего имени с Джейком и постарайтесь, чтобы он понял, что такова моя добрая воля. Боюсь, я его ужасно обидела.
Меган не знала, что и ответить.
— Честно говоря, я его толком и не знаю, сестра Эсперанца. Я познакомилась с ним через Блейка.
Что-то в ее тоне, видно, насторожило Эсперанцу, поскольку она подняла глаза и пытливо посмотрела на Меган.
— Вы боитесь Джекоба? — с удивлением спросила она. — Из-за того, что он стрелок?
Меган помедлила с ответом, не находя слов, а потом ответила честно, насколько могла, надеясь, что не обидит сестру Джейка:
— Нет, я не боюсь его. Просто не знаю, как это объяснить. Он такой мрачный, такой… такой суровый иногда.
К ее изумлению, Эсперанца рассмеялась:
— Ах, пусть вас не обманывает этот строгий вид. Под своим суровым обличьем Джекоб — настоящий ягненок.
Когда Меган недоверчиво посмотрела на нее, Эсперанца хихикнула:
— Правда. Клянусь. Разве я, будущая монахиня, стану лгать?
— Не думаю, — с кроткой улыбкой ответила Меган. — Но ведь вы его сестра, так что можете судить пристрастно, в его пользу. Ведь вы были очень дружны, верно?
