Меган также узнала, что Джейк никогда не ладил с отцом. Они враждовали, еще когда Джейк был ребенком, по крайней мере, сколько Кармен могла помнить. Какой ужас! Меган представить себе не могла, каково приходится ребенку с таким отцом, как Рой Баннер. Ее собственный отец такой славный, Блейк тоже лелеет память о своем. И ей было жаль Джейка, да и Роя тоже. Ведь просто ужасно, когда не умеешь получать удовольствие от собственных детей, от всяких радостей жизни, которые заставляют людей улыбаться, а Рой был калекой в этом отношении еще задолго до того, как паралич отнял у него ноги.
На следующий день, пока Блейк пытался отыскать тетку, Меган занялась переделкой одного из платьев Виктории. Хотя большинство сидело на ней превосходно, это, казавшееся самым симпатичным, нуждалось в мелкой переделке.
Она сидела на скамье в дальнем углу цветника, который стал ее любимым местом, когда во дворик въехал на кресле Рой Баннер. Обычно Меган поражалась, как ловко он маневрировал. Кресло было грубоватым, но крепким, с большими деревянными колесами, которые Рой приводил в движение руками. Три года упражнений не прошли даром, а кроме того, на плечах и руках у него развились мускулы. Она заметила, каким раздраженным он становился, если ему требовалась помощь. Баннер отличался яростной независимостью и скорее отрезал бы себе язык, чем попросил бы подмоги. Дом был перестроен, через пороги сделаны скаты, и Рой в основном прекрасно справлялся сам.
Меган поняла, что старик не заметил ее в дальнем углу. Она смотрела, как он едет по истертой каменной дорожке, которая вела от дома к амбару. И вдруг кресло соскочило с каменной плиты. Рой разразился ругательствами и сердито задергал колеса.
— Дьявол тебя забери, чтоб ты сгорело!
Он проклинал все на свете и бил кресло кулаками, но никак не мог вернуть его обратно на дорожку. Колеса увязли в рыхлой земле, которую садовник вскопал только утром.
Отложив шитье, Меган нерешительно приблизилась к нему.
— Может, вам помочь, мистер Баннер? — спросила она мягко, заранее зная ответ и страшась его.
Голова Роя Баннера дернулась с удивлением и недовольством.
— Нет, я не нуждаюсь в помощи! — процедил он сквозь зубы. — От таких, как вы, мне ничего не нужно!
Меган прикусила губу, перебарывая гнев.
— Значит, вы не хотите и того, чтобы я позвала вам помощь из дома, сэр? — дерзко осведомилась она.
— Я хочу лишь одного — чтобы вы со своим любовником убрались из моего дома, да захватили с собой моего непутевого сыночка, — злобно огрызнулся Баннер.
«Какое счастье, — подумала Меган, — что старик не может подняться с кресла, иначе он наверняка придушил бы меня». Она продолжала стоять, скрестив на груди руки и глядя на него.
— Мы скоро уедем. Так что не волнуйтесь, а то заработаете еще один удар, мистер Баннер. — И, помолчав, добавила: — Знаете, сначала я думала, что мы вам и в самом деле не понравились: я, а может, Блейк или ваш сын. А теперь понимаю, что вы просто от природы такой неприятный. Никогда в жизни мне не доводилось встречать такого раздражительного человека. Вы отвратительны, и ваши причуды не идут вам на пользу. Просто не верится, что вы отец такого порядочного человека, как Джейк.
Рой Баннер нахохлился как петух, лицо покраснело и исказилось от гнева.
— Что вы понимаете в порядочности! — взревел он. — Порядочные люди не зарабатывают себе на жизнь пистолетом. Порядочные люди не водятся с бандитами и проститутками. Порядочные люди уважают родителей и закон.
— Нет, мистер Баннер, — возразила Меган, тряхнув головой. — По моим представлениям, порядочный человек тот, кто выполняет свои обязанности перед друзьями и семьей, который делает все, что в его силах, чтобы исправить дурное. Порядочный человек добивается уважения окружающих. Он с честью держит свое слово, любит семью и внушает доверие своим близким. Ваш сын порядочный человек; Блейк порядочный человек; мой отец порядочный человек. — Мысль, что она не причисляет Роя Баннера к этой категории, осталась невысказанной.
Едва не лишившись от ярости речи, Баннер, задыхаясь, выкрикнул:
— А кого вы считаете порядочной леди, интересно узнать? Ту, что разъезжает по дорогам со стрелками, отдает свою благосклонность любому мужчине, который лишний раз улыбнется ей или хорошо заплатит?
Огонь сверкнул в глазах Меган, но она одарила старика ледяной улыбкой.
— Для меня не секрет, какого вы обо мне мнения, сэр. Вы уже ясно дали понять, что считаете меня шлюхой. Вы избегаете меня, как зачумленную. Я видела ваш гнев и отчаяние, когда надела платье вашей приемной дочери.
— Она ангел, милая, порядочная и чистая! — вскипел Баннер, и угрюмое лицо исказилось. — Мне остается лишь радоваться, что она не здесь, а в монастыре, подальше от вашей компании, от влияния Джейка. В Виктории есть все, чего в вас нет и никогда не будет. Да, — прошипел он. — Мне невыносимо, что вы носите ее одежду, что спите со своим любовником в ее постели! Я сожгу проклятый хлам, когда вы уедете!
— И отмоете весь дом щелоком? — с кривой усмешкой подхватила она. — Что ж, позвольте сказать вам вот что, сэр. Ваша Виктория, возможно, почти святая, но и я не считаю себя падшей женщиной. Я воспитывалась как леди и таковой являюсь до сих пор. Я могу с гордостью признаться в своей любви к Блейку перед всем миром. И я не грешила беспорядочными связями и никогда не буду. Я принадлежу одному мужчине, и только ему, и не позволю, чтобы вы либо кто-то другой марали грязью нашу любовь. И мне жаль вас, мистер Баннер. Вы неприятный ограниченный старый человек. Вы судите всех по своим меркам и не желаете признать, что могли составить ошибочное либо поспешное мнение. И вас не волнует, что ваши резкие суждения могут кого-то задеть. Вы даже собственного сына оттолкнули своим жестокосердием и упрямством. — Меган судорожно вздохнула. — Я могла бы оставить вас тут сидеть до посинения, — резко заявила она. — Но не стану. Моя мать научила меня лучшим манерам, чем те, которые вы усвоили за свою жизнь. — С этими словами она выдернула кресло из рыхлой земли и поставила на дорожку. — Желаю вам приятно провести время, сэр.
Она отправилась прочь от старика, который сидел, онемев от злости, и глядел ей вслед. Подумав, она остановилась и оглянулась на него.
— Да, еще вот что. Если вы иногда будете улыбаться, сэр, то ваше лицо от этого не треснет, что бы вы там ни думали. А если будете в этом тренироваться, то, может, и настроение ваше не будет таким угрюмым!
К всеобщему удивлению, Рой Баннер решил в тот вечер присутствовать на ужине вместе со всеми. Держал он себя не совсем любезно, если мерить по общепринятым меркам, но и не был неприятным. Говорил он очень мало, практически игнорируя своих сотрапезников, но и не исходил злобой, как это было ему свойственно. Одна вещь поразила всех без исключения. В начале ужина он распорядился, чтобы Меган испросила благословения вкушающим пищу. Решил то ли проверить ее, то ли таким образом признать ее присутствие за столом — принести своего рода извинение. Меган могла только догадываться о его мотивах, в то время как остальные переглядывались в немом изумлении. Спрятав усмешку, Меган сумела с должным пафосом прочесть молитву, принятую во всякой благочестивой и уважаемой семье, после чего сверкнула на старика своей самой обаятельной улыбкой, и — о чудо! — он почти ответил ей тем же! И даже сказал несколько беззлобных слов своему сыну — возможно, впервые за много лет.
