Парень хмыкнул и тряхнул нечесаными волосами.
– Ну вы даете. Живет у нас такая. Квартира двести четвертая. Она уже год у нас живет. Крутая телка, не то что эта шваль, которая тут обычно ошивается. – Он вдруг обернулся к стене и напрягся, явно обеспокоенный – слышали ли за стеной его замечание или нет.
– Когда ты видел ее в последний раз? – спросила Серена.
– Не помню. – Он пожал плечами. – Несколько дней назад.
– В последние два дня не встречал?
– Нет. Ну чего, все?
Корди оглядел ряды почтовых ящиков, нашел номер 204, он был набит корреспонденцией.
– Посмотри, ящик полный, – сказал он, поворачиваясь к Серене.
– А я тебе что говорил? – воскликнул парень. – Трахается, наверное, где-нибудь.
– Ты когда-нибудь видел ее с кем-нибудь? С приятелями, подругами? – Серена внимательно смотрела в глаза парню, стараясь уловить на его лице признаки лжи.
– Да я вообще ее ни с кем не видел, – усмехнулся тот. – Она одиночка.
– И никто к ней не приходил? Никто ее не спрашивал?
– Вы – первые.
– Какая у нее машина?
– Старая развалина. Красная «шевроле-кавальер».
Серена бросила взгляд на Корди. Тот вышел на улицу, через минуту вернулся и кивнул.
– На месте.
– Ты не замечал, ее автомобиль в последнее время никуда не исчезал?
– Нет.
– Ну хорошо, теперь давай ключ.
Парень нерешительно произнес:
– А у вас есть ордер, или что там нужно? Если Кристи узнает, что кто-то заходил в ее квартиру, она такое тут устроит…
«Никому она больше ничего не устроит», – подумала Серена.
– Не волнуйся, все будет нормально, – улыбнулась она парню. – Дай мне ключ.
Тот неуверенно пожал плечами и исчез за дверью. Серена услышала капризный женский голос, звуки поцелуев и шепот парня: «Помолчи». Вскоре он появился с ключом, привязанным резинкой к палочке для размешивания красок.
– Не забудьте мне его вернуть перед уходом, – хмуро предупредил он и опять скрылся за дверью, громко хлопнув ею.
– Сначала осмотрим машину, – сказала Серена.
Они вышли на улицу и медленно двинулись вдоль здания. Красная «шевроле-кавальер» стояла у края стоянки, примыкавшего к улице. Приблизившись к машине, они заглянули внутрь. Двери закрыты, салон пуст. Серена оглядела передние и задние сиденья, ища обрывки бумаги и мусора, и ничего не нашла – Кристи Кэтт, если, конечно, хозяйкой машины являлась она, оказалась редкой чистюлей.
Серена заметила девочку-индианку лет восьми, та, держа руки за спиной, шла к двери в офис. Она была в длинном белом платьице, почти закрывавшем икры и сандалии, громко хлопавшие при каждом шаге. Прямые черные волосы падали ниже плеч.
– Привет, малышка! – окликнула ее Серена. – Ты знаешь, чья это машина?
Девочка кивнула.
– Да, одной очень красивой дамы. Она живет наверху.
Корди улыбнулся:
– А когда ты в последний раз видела эту очень красивую даму?
– В воскресенье. Она уезжала на работу.
Сегодня среда, вечер.
– Она была одна или с кем-нибудь?
Девочка задумалась, припоминая, и проговорила:
– Одна.
– Ты не видела, как она возвращалась?
– Нет. Я поздно вечером вышла посмотреть на звезды, ее автомобиль уже стоял здесь.
– В котором часу это было, не припомнишь?
Девочка пожала плечиками и ответила:
– Поздно.
– И с тех пор ее машина стоит тут? – спросила Серена.
– Да, – кивнула девчушка. – Так и стоит.
– Спасибо, золотце.
Серена и Корди устремились к зданию, топча пакеты из-под бутербродов и обертки от конфет, по лестнице взбежали на второй этаж. Корди костяшками пальцев постучал по двери с номером 204, не надеясь услышать ответ. Его и не последовало. Они переглянулись и, посмотрев по сторонам, убедились, что не привлекли ничьего внимания. В коридор никто не выглядывал.
– Перчатки, – прошептала Серена.
Корди достал из внутреннего кармана пиджака тонкую коробку, вытащил из нее две пары латексных перчаток. На руках они сидели плотно и казались второй кожей.
– Сколько людей умирает от них ежегодно – ужас, – пробормотал Корди.
– От перчаток? – удивилась Серена.
– Да. Аллергия на латекс. Как и на арахис. Умираешь в страшных конвульсиях.
– А может, аллергия на соль?
– На перчатках нет соли.
– На арахисе есть. Хватит трепаться, открывай дверь!
Корди вставил в замок ключ, осторожно, двумя пальцами, надавил на ручку и открыл дверь. В комнате было темно, только сбоку от шторы пробивался маленький лучик света. Корди вошел внутрь, нащупал на стене выключатель, ключом нажал кнопку.
При свете жалкой люстры они осмотрели номер.
– Ну, повезло нам, мамочка, – проговорил Корди.
Серена повернулась в ту сторону, куда смотрел он. В глаза ей сразу бросилось высохшее красноватое пятно в центре ковра, около полуметра диаметром. В застоялом воздухе номера явственно чувствовался запах крови.
– Будем вызывать экспертов, – сказал Корди, вытаскивая из кармана телефон.
Серена кивнула.
– Скажи, чтобы приехал наряд, опросить обитателей. Нам необходимо выяснить, когда ее видели здесь в последний раз, был ли кто с ней, с кем она водила знакомство… Закончим здесь и отправимся во «Дворец восторга». Да, и не забудь напомнить: пусть проверят Кристи Кэтт по нашей справочной системе, может, найдут какие-нибудь следы.
– Хорошо, – ответил Корди.
Пока он связывался с управлением, Серена ходила по помещению, состоявшему из крохотной спальни и кухни. Свободного места в нем было немного. Кристи подкупила кое-какую мебель, очень дешевую – кресло на двоих, так называемое любовное гнездышко, потертый диван, какие часто распродаются после банкротства маленьких фирм, полки для переносного телевизора и небольшой стереосистемы, несколько столов, разных по высоте, деревянных и металлических, и таких же разных стульев. Ковер на полу был серого цвета, донельзя вытертым.
Серена включила диктофон:
«В помещении ничего из личных вещей нет: ни фотографий, ни плакатов на стенах, ни украшений или безделушек. Ничего, что могло бы дать представление о хозяйке. Ноль».
Серена прошла в кухню и принялась ее тщательно осматривать.
«Кухня тоже пустая. Листков с записями нет, еда в холодильнике отсутствует, если не считать пакета крупы и засохшего кетчупа. В шкафу стоят несколько банок супа-концентрата. Такое впечатление, что девушка только-только заехала в дом, хотя дежурный сообщил, что она живет тут уже год».
Серена посмотрела в мойку, увидела там тяжелую стеклянную вазу. Она была чисто вымыта и лежала на боку. Вернувшись в комнату, Серена принялась просматривать полки, висевшие недалеко от того места, где растеклось кровавое пятно.
– Нашла что-нибудь? – послышался голос Корди.
– Возможно, – отозвалась Серена. – В мойке лежит ваза. Скорее всего она и послужила орудием убийства. Подойди-ка сюда. Гляди, светлый круг на полке – похоже, здесь ваза и стояла. Кристи и убийца разговаривали, девушка отвернулась, убийца схватил вазу и ударил ее по голове. Шарах – и дырка в черепе обеспечена.
– Все правильно, – буркнул Корди. – Следов насильственного вторжения или борьбы нет. Значит, преступника она хорошо знала. Полагаю, и убийство было спонтанным, результат эмоционального взрыва. Зависть, злоба. Я бы не исключил и ревность.
– На чем основаны твои выводы?
Корди потрогал пальцем кончик носа.
– Я это чувствую, мамочка.
Серена рассмеялась:
– Ну чувствуй, чувствуй. Пошли в спальню, посмотрим, нет ли там чего интересного.
Спальня была квадратной, размером примерно четыре на четыре метра. Справа от нее находилась ванная комната с туалетом. В спальне стояли большая двуспальная кровать, торшер и туалетный столик. Стены здесь, как и везде, были побелены.
– На кровати нет одеяла, – заметила Серена.
– Жаркая девушка. Наверное, не пользовалась.
– Либо им воспользовался убийца – завернул в него тело.
Серена двинулась в ванную комнату. В ней находились душ с шелестящей пластиковой занавеской, туалет и раковина. Серена осмотрела все в поисках следов крови, но ничего не обнаружила. «Пусть эксперты ищут с луминолом», – подумала она. В аптечке она нашла несколько аэрозолей, удивилась, что нигде не увидела противозачаточных таблеток. Либо мужчины приходили к Кристи с презервативами, либо ее сексуальная жизнь была столь же ненасыщенной, как и у самой Серены.
Она вернулась в спальню. Корди просматривал верхний ящик туалетного столика.
– Есть что-нибудь?
– Нет, – покачал головой Корди. – Несколько программок из других ночных клубов. Не исключено, она работала там. Это мы выясним. Ни писем, ни открыток, ни записочек, ни счетов, ни магазинных чеков, ни кредитных карточек… Да, очень замкнутая особа.
