…Между тем, известна и другая трактовка того, что на самом деле намеревался предпринять Гай Фламиний, настойчиво преследуя ускользавшего от него Ганнибала. Если верить ей, то отношения двух консулов не были столь враждебными, как потом это выставляли некоторые римские историки пропатрицианской ориентации. Зная, что Сервилий стремительно идет ему навстречу по его именной — Фламиниевой – дороге, Гай Фламиний, наседая на арьергард карфагенской армии, стремился не дать ей свернуть в сторону, а выгнать ее на… легионы Сервилия и, стиснув сзади и спереди, раздавить, используя численное превосходство двух римских армий. Всегда уверенный в себе Фламиний полагал, что успеет захлопнуть ловушку. Но он недооценивал Ганнибала. Когда лазутчики Карталона донесли Одноглазому Пунийцу, что впереди его поджидает еще одна римская армия, то он решил сам устроить Фламинию ловушку! Так римскому «охотнику», расставлявшему «силки» для карфагенской «дичи», грозила опасность самому попасть в хитроумно раскинутые вражеские тенета…
Историки до сих спорят, где конкретно на берегах Тразименского озера Одноглазый Пуниец подловил спешащего на рандеву с ним Фламиния. Известно только, что пунийский полководец очень точно подметил: над проходом вдоль озера очень долго поутру висит густой туман, стелющийся от водной глади. Это сильно затрудняло видимость для входящей в него армии. Сам Ганнибал с балеарскими пращниками (ок. 2 тыс.) и африканскими копейщиками (ок. 8 тыс.) расположился на центральных высотах, грозно нависавших над берегом Тразименского озера. У узкого входа в ущелье он скрытно разместил всех всадников Махарбала (ок. 10 тыс.) и галлов Магона (ок. 25 тыс.), а у выхода из него, на запиравшем его большом холме – свои лучшие силы: тяжеловооруженных ливийско-иберийских ветеранов (4 и 6 тыс. соответственно) под началом сына своей сестры Ганнона. И те и другие были надежно спрятаны: насколько это возможно было в гористых отрогах серповидной долины северного берега Тразименского озера.
Ловушка была готова, и оставалось только терпеливо ждать, когда спешащий поскорее разбить врага Фламиний заведет в нее всю свою армию.
Туманным утром 21 июня 217 г. до н. э. консульская 33-тысячная армия, гнавшаяся за пунийцами по пятам, вошла в приготовленную ей «мышеловку» – ущелье близ Тразименского озера, не заметив притаившегося в зарослях кустарника и оливковых деревьев, покрывавших склоны гор, чуть ли не 55(?) – тысячного войска коварного карфагенянина!
…Впрочем, по другим данным, численное превосходство пунов все же не было столь внушительным – порядка лишь 40 тысяч. Вопросы численности тех или иных армий всегда остаются на совести апологетично настроенных историков, причем чем древнее были события, тем «интереснее» выглядят цифры на бумаге. Так было, так есть и так будет: человечеству свойственно мифологизировать события, причем по разным аспектам…
…Когда почти все войско римлян втянулось во все еще сумеречную долину и их авангард уже стал подниматься на «выходной» холм, где дорогу ему преградили стоявшие во всеоружии ливийцы с иберийцами, Ганнибал тут же дал сигнал к общей атаке. Резкие звуки боевых труб оповестили о начале избиения римских легионов!
Наверху, где стояли его воины, туман уже рассеялся, и «ганнибаловцы» могли действовать слаженно. Сначала легионеры услышали рев, перекрывавший шум походных колонн. Он несся откуда-то сверху. Самые опытные поняли, что подверглись нападению!
Но густой туман, стоявший в низине, закрывал все на расстоянии брошенного камня, и атакующие оставались невидимыми. Только когда карфагеняне сбежали вниз и окружили римлян, завязался бой, причем одновременно и с фронта, и с тыла, и с фланга. Справа и слева – горы и озеро, спереди и сзади – враги!
Ловушка захлопнулась!
Сквозь серую пелену тумана доносился лязг оружия, сопровождаемый криками, руганью и стонами раненых. Попытки консула с помощью легатов построить своих солдат для сражения ни к чему не привели: в условиях плохой видимости воины ничего не видели, не слышны были в грохоте боя и приказы римских центурионов…
Первые ряды легионеров уже сражались и умирали, а остальные все еще продолжали идти походными колоннами. Пока они соображали, что делать, прыгавшие сверху солдаты Ганнибала резали их словно скот на скотобойне: порой легионеры не успевали даже изготовить оружие…
Грозные римские легионы были хороши, когда они могли сражаться в правильном строю, защищая друг друга. Шеренги и ряды шлемов, щитов и наголенников, ощетинившиеся ручным оружием, были грозной силой. Но без команд центурионов и легатов дисциплинированные римские пехотинцы не могли долго удерживать ряды целыми и несли большие потери. В хаотично протекавшем ближнем бою, где все решали индивидуальная ловкость и смелость, иберо-галльская пехота брала верх над деморализованными легионерами!
Никогда до злополучной битвы при Тразименском озере римская пехота не теряла так быстро своего боевого строя и не сражалась столь разобщенно!
Окончательно туман рассеялся, только когда солнце встало над горизонтом, и коварный Одноглазый Пуниец с помощью своего единственного глаза смог наблюдать за учиненным им побоищем. А ошарашенные римляне обнаружили, что все склоны сплошь усеяны врагами. Ливийцы и иберы закрыли выход из ущелья, галлы и кавалерия – вход, и самоуверенный Фламиний, а не осторожный Ганнибал попал в ловушку!
Инсубры яростно бросились в атаку на Фламиния, стремясь отомстить римскому консулу за гибель своих сородичей, уничтоженных им в битве на берегах Адды в 223 г. до н. э., и опустошение их земель. Их напор усиливался тем, что они нападали сверху, а римские легионеры, обороняясь на рыхлой почве, скользили, падали и не могли сражаться в столь привычном им сомкнутом строю.
Все пути к отступлению оказались отрезанными, и деморализованные легионы охватила паника. Никто уже не соблюдал строя. Многие легионеры искали спасения в озере, но здесь их настигали всадники Махарбала и много римских голов скатилось тогда с плеч и поплыло по покрасневшему от крови озеру. Скрыться в горах тоже не получалось: слишком круты были их склоны.
В ожесточенном бою сражающиеся не заметили даже сильного землетрясения!
К 10 утра, когда солнце наконец осветило всю долину, все было кончено…
Сам инициатор катастрофы – Гай Фламиний – погиб в самом начале учиненной пунийским полководцем резни: его проткнул копьем некий инсубр Дукарий, хорошо знавший его в лицо со времен Клузия. Более того, он отрубил неудачливому народному выдвиженцу голову и снял его богатые доспехи. Тем самым он лишил Ганнибала возможности опознать среди тысяч убитых тело консула и оказать потом поверженному вражескому полководцу последние почести – достойно похоронить. Отправленная после битвы специальная команда искала тело Фламиния очень тщательно, но безрезультатно. Все очень просто: голова римского консула – бесценный трофей для инсубров – могла потом болтаться на поясе у убившего его инсубра: такой у них был «варварский» обычай…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
