говорил с ним как с младшим товарищем, и против своего обыкновения не называл Господином.
— Поставь меня, — недовольно велел Хафэр. — И оденься, сейчас на тебе не перья, замёрзнешь ещё.
Гэо с явной неохотой выполнил приказ своего Императора, и недоверчиво косясь, на кучерявого промокшего мальчишку от которого можно было ожидать чего угодно, вытащил из мешка, принесённого им в когтях, штаны, рубашку и тёплое одеяло, укутал Хафэра попытавшегося сопротивляться.
— У Вас-с самого то, ум есть? В грязную воду с незатянувшейся раной лезть а потом на ветру в мокрой одежде стоять! — начал возмущённо Гэо, но Хафэр как-то равнодушно уставился ему за спину и он недоумевая замолчал.
— Что на этот раз? — уже более спокойно спросил Гэо, выдержав достаточно долгую паузу.
— Да, я готов биться во спасение миров, моё место не здесь.
— Конечно не здесь, — подтвердил Гэо, пытаясь пошутить, — твоё место во дворце.
Хафэр взглянул на него с каким-то особенно пустым выражением, какое бывало у только явившихся в миры живых, ещё не научившихся как нужно изображать эмоции и уже забывших свои прошлые жизни. Гэо вспомнил, что сверстники недолюбливали и даже побаивались второго сына Империи не за неспособность контроля над силами миров, а за эту пустоту, за его ничего не выражавшее лицо.
— Г-господин, вы хоть нахмурьтесь, или улыбнитесь. Не нужно этого, господин. Вас не поймут. Господин, ваши корявые попытки были лучше этого…
Хафэр поднялся, ничего не говоря — по его лицу было совсем непонятно, о чём он думал, и Гэо не сразу отреагировал, когда он спиной вперёд шагнул в пропасть, падая, умудрился извернуться, разрезать ткань бытия и нырнуть в другой мир. Опомнившись, Гэо без раздумий бросился следом за Императором, протиснулся в уже затягивавшуюся щель, попросил силы миром задержать, не дать Корэру далеко уйти, но просьба его как будто осталась неуслышанной, подумав: «Не колдун он, как же…», сам догнал Хафэра, схватил его подмышку, сжал, не давая возможности вырваться, сказал:
— Ну что же ты как маленький? Да пойми уже, что от Судьбы не убежать. Я явился исполнить Её волю. Если тебе достался престол, то значит, твоя судьба править, а не по мирам шастать.
Хафэр попытался извернуться, высвободиться, но левая рука, болтавшаяся в перевязи, была ему словно не родная и сильно мешала, потребовал, чтобы его поставили на землю — он Император, и у того, кто назвался слугой нет права с ним так поступать, вообще ни у кого нет; но Гэо не послушался приказа, даже не ослабил хватку, только тихо произнёс:
— А если ты ведёшь себя как ребёнок, то и я буду.
Хафэр перестал вырываться, велел:
— Поставь меня. Если я низкий, маленький и лёгкий, это не значит, что меня можно переносить как вещь.
Но Гэо только недоверчиво взглянул на него, и Хафэру пришлось сдаться:
— Обещаю никуда не убегать, пока… Пока шестой ход не окончу.
— А потом?
— А потом посмотрим на ваше поведение. Надоели вы мне все.
* * *
Хафэр исподлобья взглянул на возвышавшегося над ним Советника, ему почему-то показалось, что вот сейчас ему отвесят подзатыльник, хотя раньше такого никогда не было, и единственным кто мог его ударить был брат, тот мог и сапогом запустить и чем потяжелее… Советник занёс над головой Хафэра руку, и тот непроизвольно съёжился, опустил на плечо.
— Мы понимаем, что тебе тяжело, что на тебя свалилась слишком большая ответственность. Но бежать от Судьбы это не достойно. Просто подумай, чтобы сказал твой отец? Как бы к этому отнеслась твоя мать?
Хафэр поднял взгляд на Советника, он должен был бы заплакать, она, та о ком и не следовало бы вспоминать, точно заплакала бы, и это было нормальной и даже ожидаемой реакцией, но внутри него была пустота, леденящая пустота.
* * *
Хафэр пытался объяснить, что ему сейчас не до занятий, но Советник был непреклонен, он уже попросил принести выстиранные и выглаженные брюки и новую голубую рубашку, велел Гэо помочь Императору выпрямить закучерявившиеся волосы.
Хафэр хотел просто сбежать, но не смог — держал обещание. Поняв, что делать нечего, он признался:
— Меня там засмеют. Они знают, что я ария, а мы славимся познаниями в магии и искусстве боя, а я не колдун, и как теперь оказалось, не такой уж хороший боец. Они скажут, что Империя меньшает, что от её бравых воинов не осталось и следа. Они скажут, что Империя и правда пала на самое дно.
Советник хмуро взглянул на Хафэра:
— Так идите и докажите, что это не так. Или Вы трус? Забьётесь в укромное местечко и будете зализывать раны? Какой же вы тогда правитель?
— Самый худший, — пристыженно ответил Хафэр.
Советник ушёл.
Гэо наклонился к Хафэру, попытался поддержать:
— Настоящий Император не должен уметь управлять энергией миров, он должен уметь управлять энергией умов. Не волшебный меч ты должен контролировать, а народ, свой и чужой.
— Предлагаешь мне научиться управлять этим стадом знатных господ?
* * *
Хафэр зашёл в Академию и хотел уже направиться в сторону библиотеки, но вспомнил, что обещал не сбегать.
На входе в кабинет, приветливо улыбаясь их встретила Тиллери, к удивлению Хафэра одетая в форменную фиолетовую юбку. Тиллери всегда улыбалась, казалось, её лицо и не знало другого выражения, даже когда она сосредоточенно решала сложные задачи или говорила со злейшим врагом, уголки её губ были приветливо приподняты. Хафэр пытался научиться так же улыбаться, просил её научить, но она только ответила, что печаль ему идёт больше.
— Вот, наконец-то это неестественная улыбочка пропала с твоей милой мордашки, — весело отметила Тиллери, похлопав Хафэра по правому плечу, потом спросила немного серьёзнее: — Что же случилось, что ты решил показать истинное лицо?
Хафэр ничего не ответил, говорить ему не хотелось.
Гэо неодобрительно взглянул на Тиллери, но тоже промолчал.
Только Хафэр опустился на место, за которым обычно сидел, как к нему подошёл аристократ, бросивший ему несколько дней назад вызов, заговорил, не скрывая недовольства:
— Ты исчез! Сбежал, не окончив бой как следует!
Хафэр отмахнулся:
— Ты остался без головы, другого конца и быть не могло.
— Твоя девчонка заставила меня носиться с твоим пиджаком, как слугу, — немного более спокойно проговорил аристократ, развернув стул и усевшись напротив Хафэра.
— Мог бы занести в комнату.
Аристократ недоумённо посмотрел на Хафэра, но потом
