произнёс Крачин, намекая, что не намерен обсуждать старые обиды.
Его поняли.
И ещё поняли то, что разговор явно не клеится.
– Вижу, вы больше не путешествуете с помощью Вечных Дыр? – светским тоном осведомился Габрис.
– Вижу, вы не забыли историю человечества. Это приятно.
– Мы не изучаем её специально, считаем… во всяком случае, считали ненужным, – честно ответил Наамар. – Но перед встречей заглянули в старые книги.
– Технология создания Вечных Дыр утеряна, – произнёс Аксель. Дорофеев его тщательно проинструктировал, и данная информация к секретной не относилась. – В настоящее время мы совершаем межпланетные путешествия на кораблях, которые называем цеппелями. Установленные в них машины не способны создавать переходы такой дальности, как Вечные Дыры, поэтому расширение Герметикона идёт не так быстро, как хотелось бы. – И повторил: – Траймонго находится очень далеко, поэтому мы прилетели так поздно.
– То есть мы на самом краю? – уточнил Наамар.
– Да, – подтвердил Крачин. – И скорее всего, за вами мы будем находить только неосвоенные планеты.
– Это хорошо для нас? – быстро спросил Габрис.
– Если честно – очень хорошо, – не стал скрывать Аксель. – Как я уже понял, Траймонго – весьма развитая планета, и вы сможете создать собственный звёздный кластер.
Несмотря на то что траймонгорцы не покидали не то чтобы планету, а даже собственный континент, перспективу сенаторы поняли мгновенно. А в следующий миг – одновременно – задали себе один и тот же вопрос:
«Война этому поможет или помешает?»
Вопрос требовал серьёзного осмысления, и, чтобы избежать паузы, Наамар спросил:
– Как давно вы восстановили межпланетное сообщение?
– Около трёхсот лет.
– Вы нас научите?
– На Траймонго появятся собственные цеппели, если вы об этом.
– Мы сможем их себе позволить?
– Они не так уж дороги.
– Похоже на сказку, – рассмеялся Наамар. – В прошлый раз вы тоже показались хозяевам планеты добрым волшебником?
И его шутливый, совершенно неожиданно шутливый вопрос резанул Акселя невидимым ножом.
«Добрым волшебником!»
Крачин не забыл о своей миссии, но торжественный церемониал встречи и вопросы, которыми его закидали сенаторы, заставили его отвлечься. Теперь же пришло время говорить о том, о чём говорить не хотелось. Но сказать было необходимо.
– В прошлый раз – да, – ответил Аксель, по очереди оглядывая собеседников. – Однако вам я добрым волшебником не покажусь.
Глава 6
в которой Галилей изучает звёздное небо, Бабарский развивает бурную деятельность, Феодора принимает непростое решение, Помпилио заполняет эфир непонятным и проявляет уважение, Наамар никому не верит и не видит выхода, а Дорофеев демонстрирует готовность к любому развитию событий
– Извини, дверь была открыта, – произнесла Аурелия. – И даже приоткрыта.
– Я не закрыл дверь? – удивлённо спросил обернувшийся Галилей.
– Нет.
Астролог несколько мгновений смотрел ведьме в глаза, понял, что женщина не лжёт: будь дверь закрыта – она бы постучала, а будь заперта – не смогла бы войти, и вздохнул:
– Со мной такое в первый раз.
– Я так и подумала.
– Почему?
– По тебе видно, – улыбнулась женщина, но лёд не растопила.
– В астринге не должно быть посторонних, – проворчал Галилей.
Однако не был услышан.
– Ты заметил меня не сразу, а я не сразу тебя позвала, – продолжила Аурелия, словно не заметив ответа астролога. – Наблюдала за тобой через приоткрытую дверь и была немного удивлена.
– Чем?
– Тем, как ты смотрел на астринг.
Квадрига вздрогнул. Но промолчал. Отвернулся и подошёл к рабочему креслу.
– Как будто он больше не твоя любимая игрушка, – продолжила ведьма.
– Астринг никогда не был моей любимой игрушкой, – ответил Галилей. Хмуро, но всё-таки ответил. Не глядя на женщину. – Астринг очень быстро стал частью меня, ещё в Академии, но у астрологов иначе не бывает: или астринг становится тобой, или нужно искать другую работу. Однако сейчас… – Галилей провёл рукой по подлокотнику кресла, и Аурелия вдруг поняла, что он избегает касаться металла, гладит кожаную обивку и убирает руку, когда ладонь оказывается слишком близко от астрелия. – Сейчас ты неправильно поняла мой взгляд, ведьма, я смотрю на него так, потому что удивлён тем, что он, будучи органичной частью меня, находится вне меня. Ведь мы едины.
– Ты чувствуешь его? – тихо спросила Аурелия.
– Абсолютно.
– А себя?
Этот вопрос вновь заставил Квадригу вздрогнуть. И решить, что он напрасно разоткровенничался.
– Не заводи этот разговор, ведьма, – холодно произнёс астролог. – Во всяком случае – сейчас.
– Я обязана завести этот разговор, Галилей. Я – офицер «Пытливого амуша», и я обязана исполнять свои должностные обязанности наилучшим образом.
– Вот уж не ожидал, что ты так скажешь. – Квадрига криво улыбнулся, но стоял он спиной к женщине, и получившуюся гримасу Аурелия не увидела.
– Потому что я – ведьма?
– Да. Потому что ты – ведьма, и ты – спорки. А вы всегда сами по себе.
– Я дала слово мессеру, и я его не нарушу, – твёрдо сказала Аурелия. – До конца похода я – офицер «Пытливого амуша» и буду честно исполнять свои должностные обязанности. – Совсем короткая пауза, и быстрый, как выстрел, вопрос: – А ты?
Однако ход не сработал.
– В ближайшее время нам не понадобятся сеансы, ведьма, – размеренно ответил Галилей. – Но я знаю, что при необходимости ты мне поможешь.
Аурелия кивнула.
– И ещё я знаю, что ты вернула меня в реальность. Без тебя… без тебя «Пытливый амуш» не вышел бы из Пустоты.
Ведьма промолчала.
– Я благодарен тебе за это. – Но в глаза женщине Квадрига по-прежнему не смотрел, не поворачивался к ней. – Я понимаю твои опасения, ведьма, и благодарен за то, что ты не поделилась ими с капитаном.
– Почему ты решил, что не поделилась?
– Потому что капитан меня пристрелил бы. – На этот раз Аурелия поняла, что Галилей улыбается.
– Ты плохо о нём думаешь.
– Наоборот – очень хорошо. Я на его месте поступил бы так.
И ведьма мысленно согласилась с астрологом, потому что сейчас Галилей представлял собой эталон непредсказуемости, а всё, что непредсказуемо, может нести угрозу. А ко всему, что несло угрозу «Амушу», Дорофеев относился безжалостно.
– Мессер бы тоже тебя пристрелил? – вдруг спросила Аурелия.
– Мессер не стал бы, – уверенно ответил астролог. – Мессер забрал меня из лечебницы и доверил свою жизнь. Он мой сюзерен, но он мой друг. Так что вы его найдите, а я вытащу нас с этой планеты. Если понадобится – на руках пронесу «Амуш» через Пустоту, но мы вернёмся. – Последние слова Квадрига почти прокричал, но тут же, словно испугавшись громкого звука, замолчал, пару раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и совсем другим тоном продолжил: – Возможно, сейчас мои слова покажутся тебе странными, но я – член команды, ведьма, я – офицер «Пытливого амуша» и буду исполнять
