– Что?! – воскликнула Мэгги. – Если это обо мне, то я решительно возражаю. Весьма невежливо так писать о леди, которую ты в жизни ни разу не видал.
– А может, не «кокетка»… да… определенно это какое-то другое слово… Рядом следующая строка, здесь написано что-то о Генрихе VIII… Не думаю, что он имеет хоть какое-то отношение к кокетству.
– С какой стати она пишет вам о Генрихе VIII? – удивилась Мэгги.
Китти, протянув ей письмо, ответила:
– Понятия не имею. Лучше взгляните сами.
Светлая и темная головки склонились над листом бумаги.
– Похоже на Генриха VIII, – признала правоту собеседницы леди Букхейвен. – Может быть, она сравнивает дедушку Мэтью с королем? У Генриха VIII был весьма скверный характер.
– Да уж… У него случались приступы ярости, и он приказывал рубить головы направо и налево. А кто эта Катерина?
– Екатерина Арагонская[74], – блеснула эрудицией Мэгги.
– Нет, к чему здесь Екатерина Арагонская? Ерунда получается. Наверное, дома пришлось уволить одну из служанок, впавших в немилость у старика, и нанять другую. Как по мне, обычное дело.
– Я не понимаю, с чего бы это мисс Фишгард просить вас приехать домой только потому, что она наняла новую прислугу.
– Конечно нет. Вот тут отчетливо написано «не могу написать в письме»… а дальше там что-то насчет моего великодушия… Далее вижу слово «измена», следовательно, к Екатерине это отношения не имеет… Опять тут появляется Генрих VIII… Нет, Мэгги, мне все же придется съездить в Арнсайд-хаус. Надеюсь, когда Фредди вернется в город, он будет любезен и сопроводит меня туда, потому что мисс Фишгард весьма взволнована.
Леди Букхейвен с явной неохотой согласилась, выразив при этом опасение насчет того, что Китти убедят остаться в Арнсайд-хаус. Мисс Чаринг, в который раз приятно удивленная добротой всех без исключения представителей семейства Станденов, не стала говорить своей молодой дуэнье, что день расставания все же приближается, причем разлука грозит затянуться. Свою нечистую совесть Китти, впрочем, успокоила мыслью, что она была Мэгги довольно сносной компаньонкой.
Вскоре после завтрака, надев синий бархатный дамский плащ и единственную из своих шляп, к которой трудно было бы придраться даже законченным занудам и синим чулкам, леди Букхейвен отправилась нанести визит тетушке Марии, вернее, тете ее мужа, именно той особе, к которой она вроде как должна была поехать, а вместо этого появилась на маскараде. Китти предложила сопровождать ее, но Мэгги подумала, что престарелой леди мисс Чаринг лучше не показывать. Предварительно внушив сей грозной особе, чьи строгие моральные принципы и неприятие всего легкомысленного зашли настолько далеко, что леди Мария довольно редко выезжала в свет, будто бы невеста Фредди – серьезная девушка весьма строгих нравов, Мэгги сама себя загнала в западню. Если сейчас старушка увидит перед собой премиленькую особу, одетую в платье из французского шелка с саржевым переплетением, с волосами, завитыми и уложенными по последней моде, скандала не избежать. Мэгги прекрасно понимала это.
– К тому же леди Мария весьма подозрительно относится к поспешным помолвкам и красивым молодым девушкам, – заключила под конец леди Букхейвен.
– Вы считаете, что я красива? – приоткрыв от удивления рот, спросила Китти.
– Разумеется. Не притворяйтесь, будто бы вы этого не знаете! Папа на днях говорил при мне, что у вас большое самообладание. Маме нравится ваш тонкий вкус. Она возлагает на вас немалые надежды и говорит, что, как только сможет, с удовольствием будет брать вас с собой на все приемы. Вы сейчас уходите? Когда окажетесь на Бонд-стрит, прошу вас, верните в библиотеку Хукхэма «Семейную жизнь пастора», коль не намерены читать эту книгу. Лично я рекомендовать вам ее не стану.
После этого леди Букхейвен покинула гостью, а та, внимательно просмотрев утренние газеты, надела шляпку, плащ и уже спускалась по лестнице, когда в дверь принялись сначала трезвонить, а потом изо всех сил колотить дверным молотком. Через минуту в вестибюль ворвался лорд Долфинтон.
– Мисс Чаринг! – воскликнул он, находясь в состоянии крайнего возбуждения.
– Мне кажется, милорд, мисс только что вышла. Пойду узнаю, – кланяясь, сказал Скелтон.
– Подожду ее, – заявил лорд Долфинтон, сунув несколько обескураженному дворецкому свою шляпу и трость. – Мне важно с ней повидаться.
– Боже милостивый! В чем дело? – воскликнула Китти, спеша вниз по лестнице.
Долфинтон, схватив ее за руку, воскликнул:
– Нам надо поговорить!
– Ладно… хорошо… – согласилась Китти. – Пройдемте в малую гостиную при столовой комнате. Там нас никто не потревожит.
Проведя лорда Долфинтона в помещение и закрыв за собой дверь, девушка усадила его в кресло у камина. После этого, однако, бедолага долгое время не мог найти подходящих слов, беззвучно открывая и закрывая рот. При этом он смотрел на Китти с таким несчастным выражением лица, что девушка встревожилась и стала умолять рассказать ей, в чем дело, не произошло ли беды с мисс Плимсток.
Тяжело вздохнув, граф выдавил из себя:
– Нет, проблема не в Ханне, а во мне. Не знаю, что делать. Должен вновь к вам посвататься.
Китти не смогла сдержать смех.
– Перестаньте нести чепуху, – сказала она. – Опять ваша матушка?
Несчастный кивнул.
– Она говорит, что я должен вас чем-то покорить, но я не хочу этого… Не знаю даже, как это делается… Даже Ханну не покорял… Фредди такое не понравится. Можете выставить меня вон. Я не стану драться на дуэли с Фредди. Мне нравится он. Мне он нравится больше, чем Хью…
– Вы любите его сильнее других своих кузенов, – перебила его Китти. – Он не станет вызывать вас на дуэль. Обещаю.
– Мама говорит, что не вызовет, но я не уверен. Мама говорит, вы за него замуж не выходите. Говорит, будто она знала это с самого начала. Говорит, если я буду вести себя правильно, то вы пойдете за меня. Говорит…
– Она говорит, что я захочу стать графиней, если вы объясните мне все преимущества моего будущего положения, – вновь перебила графа мисс Чаринг. – Знаю, но ваша мать ошибается, Долфи. Больше не стоит об этом. Вы можете сказать своей матери, что выполнили ее наставления, и я все равно отказалась обсуждать с вами такую тему.
Граф, сокрушенно покачав головой, ответил:
– Вы не понимаете. Не думали. Я думал. Люди считают, что я не умею думать, но я умею. Я сижу и все думаю и думаю. Я долго думал об этом и теперь все понимаю. Вы мне откажете. Я не смогу больше сюда приходить. Я не смогу видеться с Ханной. Больше мне нет смысла жить. Только это держит меня на плаву. Хоть приставляй пистолет к виску. Не хочу этого делать. Однажды меня случайно ранил в ногу один человек. Мне не понравилось.
Довольно напуганная, Китти встала рядом с его креслом на колени, взяла его за руку и похлопала по ней.
– Не надо, Долфи! – сказала она. – Молю вас: не говорите больше подобного вздора. Я все понимаю, прекраснейшим образом понимаю. Это моя вина, что до сих пор я не придумала, как вам помочь. Но я постараюсь, я что-нибудь придумаю.
– Постараетесь? – спросил его сиятельство, приободряясь.
– Да, – подтвердила Китти. – Господи! И за что все навалилось на меня одновременно? Вначале Камилл… потом Фишгард, а теперь вот…
Девушка смолкла, так как ей в голову пришла неожиданная мысль. Подняв глаза, Китти взглянула на графа.
– Вы мне поможете? – с надеждой в голосе спросил лорд Долфинтон.
– Обождите. – Она встала с пола и, насупившись, уставилась на стену. Граф послушно ожидал с видом преданного пса у ног своей хозяйки. Неожиданно лицо Китти озарила улыбка. Повернувшись к мужчине, она схватила его за руки и промолвила: – Придумала! Как я могла быть такой недогадливой прежде? Бедная моя мисс Фишгард! Это все из-за нее. Вы женитесь на мисс Плимсток, а я сделаю так, чтобы и тени подозрения не пало на Фредди. Долфи, сумеете ли вы перехитрить вашу матушку?
– Возможно, – напрягшись, произнес граф.
– Сможете. Я научу, что и как говорить, повторю несколько раз, чтобы вы все хорошенько запомнили.
– Смогу, – согласился его сиятельство, обрадованный тем, что и его считают на что-то годным. – Я постараюсь.
– Надо постараться! А теперь внимательно слушайте меня, Долфи! Я должна сейчас ехать в Арнсайд-хаус, и вы отвезете меня туда. Вы скажете своей матушке, что выполнили ее распоряжение и я согласилась, но ответила, что прежде должна поговорить с опекуном и все ему объяснить. Если он не будет возражать, то я выйду за вас замуж. Вы запомнили? Ну и чудесно, Долфи! Вы скажете ей, что завтра везете меня в Арнсайд-хаус. Позволит ли ваша мать поехать в ее карете? Уверена, что издержки на почтовых лошадей будут слишком уж высоки, а ни вы, ни я много денег не имеем.
– Отвезти вас в нашей карете, – повторил он, не сводя глаз с ее лица и пытаясь сосредоточиться настолько, насколько был вообще способен на это.
