Было принято решение любыми путями переправить Нгуен Ай Куока в более безопасный район. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Ночью в джунглях передвигаться почти невозможно, да и легко нарваться на засаду. Идти же днем сквозь плотный кордон агентов безопасности казалось чистейшим безумием. Где же выход? И вот, когда все уже были близки к отчаянию, Нгуен Ай Куок, молча выслушивавший, сидя на скамье, различные варианты, неожиданно обратился с вопросом к местным товарищам:
— Скажите, кому-нибудь из вас доводилось пользоваться услугами шаманов-знахарей?
— Да, наверное, всем, и не один раз, — в недоумении ответили они.
В этих краях врачей испокон веку и в глаза не видывали, а всякую дурную болезнь изгоняли из больного с помощью кудесников или шаманов, которые пользовались здесь, как и у всех отсталых народов, непререкаемым авторитетом.
— Тогда приготовьте мне все, что полагается иметь шаману, — твердо сказал Нгуен Ай Куок.
Ему выделили в провожатые молодого нунга-партийца. Собрали среди жителей деревни по частям то, что входило в реквизит шаманов. И вот наконец сборы закончены. На плече у провожатого коромысло с плетеными корзинами, в них пара фолиантов по черной магии, деревянные печатки с магическими знаками, коробка с гусиными перьями, небольшой медный гонг, благовонные палочки, живой цыпленок, из которого шаманы, исцеляя больного, выпускают кровь, и вместительная бутыль деревенского самогона. Нгуен Ай Куок облачен в черное долгополое платье, расшитое загадочными иероглифическими письменами, на ногах матерчатые тапочки, на голове повязка в форме тюрбана, за спиной соломенная конусоугольная шляпа-нон, в руках бамбуковый посох.
В путь тронулись ближе к полудню. Первый полицейский пост. На вопрос офицера провожатый ответил, что ведет шамана к больной жене. Так удалось пройти несколько постов. Неожиданно впереди они увидели группу крестьян, возвращавшихся с рынка, которые шли в том же направлении. Переглянувшись друг с другом, Нгуен Ай Куок и его провожатый решили смешаться с ними. Однако только они успели пройти несколько сот метров, как увидели впереди очередной пост службы безопасности. Несколько солдат подошли к ним и стали потрошить корзины, внимательно рассматривая каждую вещь. Они даже полистали «колдовские» книжки и ощупали цыпленка.
В это время из дверей поста вышел начальник службы безопасности здешней общины.
— И куда же это вас в такую жару несет? — лениво спросил он обыскиваемых.
— Да вот веду шамана к больной теще, — угодливо отвечал провожатый.
— Вот здорово! — обрадовался начальник. — А у меня жена хворает. Прошу вас, почтеннейший, зайдите и в мой дом.
— Что вы, начальник, какой из него знахарь. Он только простуду лечит, — с явной растерянностью забормотал провожатый. — К тому же на ухо туговат.
Он бросил взгляд по сторонам и неожиданно заметил неподалеку одного знакомого активиста из общества спасения родины. Провожатый инстинктивно нащупал в потайном месте пистолет. «Если дело станет плохо, — подумал он, — дам сигнал этому человеку, и попробуем, угрожая оружием, скрыться в лесу. В округе немало наших, они помогут».
Тем временем начальник подошел к неподвижно стоявшему шаману и, тронув его за плечо, повторил:
— Почтеннейший, прошу вас, зайдите на минутку ко мне, посмотрите мою жену.
Шаман медленно повернул голову и, приставив ладонь к уху, что есть мочи гаркнул:
— Чего?
Зубы его обнажились, и начальник увидел, что они золотисто-черного цвета. Красить зубы черным лаком, чтобы предохранить их от порчи, — это стародавний обычай во Вьетнаме. И сейчас в деревнях можно встретить немало людей преклонного возраста с эбеновыми зубами с алой каймой от жевания бетеля. Перед тем как отправиться в путь, Нгуен Ай Куок предусмотрительно натер себе зубы молодой древесной смолой и стал совсем похож на деревенских стариков.
— Видите, начальник, я же говорил — глухой он. А теща у меня так хворает, так хворает, — запричитал провожатый.
— Ну ладно. Скажи старику, пусть все-таки на обратном пути заглянет ко мне. — Начальник величаво взмахнул рукой, давая понять, что разрешает идти дальше.
Оставшийся путь прошли без приключений. Достигнув места назначения, провожатый рассказал товарищам в деталях, как все было. По лицу его от пережитого волнения градом катил пот, и он то и дело возбужденно восклицал:
— У дядюшки Тху такая выдержка, такая выдержка! Если бы не он, я бы все испортил.
В июне 1941 года Нгуен Ай Куок от имени Вьетминя пишет обращение к соотечественникам, в котором призывает их подниматься на борьбу за национальное освобождение. Он говорит им, что французские колонизаторы «проводят в нашей стране политику притеснения, террора и убийств» и в то же время «безропотно выдали нас Японии… В результате наш народ изнывает от двойного гнета: он превращен в рабочий скот для французских колонизаторов и в рабов для японских захватчиков».
«Разве повинен наш народ, — спрашивал Нгуен Ай Куок, — что столь тягостна его судьба? Примирился ли он со своей участью, живя в столь тяжелых условиях? Нет. Решительно нет! Более 20 миллионов потомков Лак Лонга и Хонг Банга[18] никогда но смирятся с положением рабов».
Обращение заканчивалось страстным призывом: «Бойцы революции! Время настало! Выше вздымайте знамя восстания, ведите народ всей страны на свержение господства японских и французских захватчиков!»
Этот призыв разнесся но всей стране. Листовки с текстом обращения передавались из рук в руки. В деревнях и городах работали партийные агитаторы. Слово Нгуен Ай Куока проникало в сердца людей, поднимало их на борьбу.
4
Движение Вьетминь набирало силу. То в одной, то в другой общине провинции Каобанг возникали новые общества спасения родины, отряды самообороны. Постепенно партизанские опорные базы стали создаваться и в соседних провинциях. Между тем развитие партизанского движения проходило в крайне неблагоприятных условиях. Практически не было оружия, партизаны были вооружены пиками, саблями, кинжалами. Но главное — не хватало надежных партийных активистов, политически грамотных и преданных делу революции, которые вели бы широкую агитационную работу в массах. На совещаниях и партийных собраниях Нгуен Ай Куок часто повторял:
— Революционное движение подобно приливу, а надежные, преданные активисты подобны сваям, которые удержат песчаные наносы, когда вода схлынет.
В своей работе с партийными кадрами Нгуен Ай Куок, мотивируя необходимость тех или иных действий, часто ссылался на исторический опыт ВКП(б) как образец революционного творчества. Переведенный им «Краткий курс истории ВКП(б)» стал для партийных активистов в Накбо основным учебным пособием, настольной книгой. Многие из них запомнили такой эпизод. В партизанской зоне с ростом силы Вьетминя и расширением рядов обществ спасения родины участились случаи убийств местных реакционеров — старост и других прислужников властей. Нгуен Ай Куок подверг серьезной критике эти действия. Он напечатал на машинке в нескольких экземплярах выдержки из «Краткого курса», где говорилось об отрицательном отношении ленинизма к индивидуальному террору, и разослал их в партийные ячейки с указанием ознакомиться и принять к исполнению.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
