что…
Одержимый резко замолчал, поняв, что спорить бессмысленно — главарь бандитов ни на шаг не отступит от давно принятого решения, ничто не заставит его передумать. И что, вообще, мог предложить ему Ахин? Рискованное предприятие с сомнительной наградой, которую затмевала более реальная перспектива быть убитым. В лучшем случае.
Сеамир удовлетворенно хмыкнул.
— Отведите нашего героя к остальным людям, но не спускайте с него глаз.
— Может, прикончим его, а? — буркнул какой-то демон, рывком поставив пленника на ноги. — Мерзкий тип. И фокусы у него, конечно…
— Нет, не надо. Он будет паинькой, если не хочет, чтобы его подружка-саалея лишилась последней возможности прожить остаток жизни в привычном и уютном рабстве.
— Так мы же ее продать собрались, не доходя до Могильника. Без нее он может начать буянить.
— Значит, продадим потом, — ответил Сеамир, раздраженно покосившись на демона: — Это же настоящая саалея, в конце-то концов. От покупателей отбоя не будет.
— Пф… Надо ли так заморачиваться из-за одного одержимого?
— Да, удавить эту тварь! — подхватил кто-то из головорезов. — Где гарантии, что он рыпаться не будет? Глядишь, еще кому чердак проветрит!
Со всех сторон посыпались предложения, одно оригинальнее другого.
— Башку отрезать, и дело с концом.
— Вздернуть его!
— Вырвем ему зубы и сделаем талисманы. Тогда он не сможет нас проклясть.
— Лучше брюхо вскроем, да камнями набьем! И в колодец!
— Ну-ка, хорош трепаться! — сурово прикрикнул главарь банды. — Решения тут я принимаю, а не вы, тупицы! У меня все под контролем. Так что бросайте попытки думать своими гнилыми кочерыжками и бегом дела делать! Живо!
Возражений не последовало.
Все вокруг пришло в движение, но Ахин мало что замечал. Он брел в толпе стенающих крестьян, погруженный в тяжелые мысли. Почему у него ничего не вышло? Где была допущена ошибка? Разве Сеамир не должен был встать на его сторону?
Впрочем, нет, не должен. Это ведь реальная жизнь, а не баллада о герое, обращающем заклятых врагов в верных друзей великодушными деяниями. И на что он только надеялся?..
«Ну, хотя бы Аели будет жить. Уже хорошо».
«Предсказание» Сеамира по-прежнему сбывалось, а одержимый получил лишь вполне рациональную неблагодарность.
— Надеюсь, мертвяки не начнут нас есть живьем, — равнодушно вздохнул Ахин, чувствуя, как темная сущность внутри него купается в мрачной бездне разочарования и отчаяния.
Глава 8: Вопросы
Вилбер принюхался.
— Горелой плотью воняет.
Командир гатляурской гвардии выглядел довольным, хотя без должного навыка определить это по тигриной морде практически невозможно. Наконец-то произошло хоть что-то с начала карательной экспедиции. Правда, за прошедшее время он уже успел разочароваться в затее Абелара, всплыл целый ворох сомнений, да и участие гатляуров во всем этом действе стало напоминать дешевый фарс. Однако сейчас чутье подсказывало Вилберу, что вскоре все может измениться.
Над высохшей рощей стелился черный дым, приносимый ветрами с севера. Судя по карте, там находилась одна небольшая деревушка, которая даже собственного наименования не имела. Такие поселения называли либо по каким-то географическим приметам, либо просто привязывали их к близлежащему городу. Кому надо — тот найдет.
— Налеты демонов для местных краев не редкость, — задумчиво произнес Ферот. — Но зачем жечь то, что можно еще несколько раз разграбить в будущем? К тому же дым должен был привлечь внимание местного гарнизона.
— Это не кочевники Пустошей. Демоны здесь проходили, но не много. Сонзера больше. Еще силгримы. И циклопы.
— Выходит, беглые рабы, — нахмурился атлан. — Но тогда все еще страннее. Разве бандиты не предпочитают действовать осторожно?
Вилбер пожал плечами и снова принюхался. Консалия, идущая рядом, последовала его примеру. Командир гвардии специально взял в погоню именно этот отряд, потому что лейтенанту и ее бойцам уже доводилось сталкиваться с одержимым. Если беглец раскроет свое присутствие той мощной вонью темного духа, то кто-нибудь из гатляуров точно учует его, не перепутав ни с чем иным.
— Либо налетчики были готовы к столкновению с атланской армией, либо они идиоты, — раздраженно пробормотал Эберн, с трудом переводя дыхание. — Лично я склоняюсь к последнему.
Эмиссар крайне отрицательно относился к долгим переходам по пересеченной местности, и, откровенно говоря, к своему участию в погоне за одержимым тоже. Однако глава Торговой палаты настоял на том, чтобы Эберн отправился вместе с отрядом Консалии и Вилбером, дабы придать сему предприятию официальный тон. Чем более значимым будет казаться событие, в котором участвуют гатляуры, тем большую пользу извлечет община. Такова логика Абелара.
«Хотя бы отдохну от бледнорожих уродов», — буркнул тогда эмиссар и согласился. Вот только он не учел, что все это время придется провести в компании еще одного «бледнорожего урода» и даже подчиняться ему — руководит карательной экспедицией епископ Ферот. И в довесок к этому в отряд зачем-то набрали два десятка людей из атланской армии и пару безмозглых великанов-носильщиков!
«Меня окружают самые отвратительные создания Света, — скрипнул зубами Эберн, косясь на спутников. — Как будто и не выходил из Камиена».
— Консалия. Запах? — внезапно спросил Вилбер, резко остановившись.
— Немного, — напряженно ответила лейтенант. — Это оно?
Эмиссар отвлекся от невеселых мыслей и тоже попытался обострить чутье. Увы, он почти ничего не почувствовал, кроме жуткой вони горелой человеческой плоти и едкого дыма. Хотя было еще кое-что, чему он никак не мог дать более-менее внятное описание.
— Что это? — брезгливо поморщился Эберн.
— Темный дух, — прорычал командир гвардии. — Только далеко. Давно. Его следы почти развеялись. Может, и не он.
— Скорее всего, он, — прошипела Консалия.
— Хоть какая-то зацепка. Сомнительная, но все же зацепка, — недовольно поджал губы Ферот.
Епископ никогда не думал, что ему придется по долгу службы бегать по полям и лесам в поисках одного-единственного порождения Тьмы. Долгое время он считал свою миссию унизительной, однако со временем к нему пришло понимание масштаба происходящего. И сейчас он получил первое тревожное подтверждение.
— Видимо, бандиты присоединились к Ахину, — продолжил атлан. — Разоренная деревня — лишь начало его кампании против Света. Он дает о себе знать. Или пытается отвлечь.
— Мы не можем знать наверняка, — пожал плечами Эберн. — Может, это все случайность. Не стоит переоценивать какое-то отродье Тьмы.
— Но если епископ прав, то одержимый теперь не один, — заметила Консалия. — Кто знает, сколько беглых рабов ошивается на границе Пустошей? А что, если у него уже набрана целая армия обозленных на Свет отморозков? Потому-то они и не побоялись местного гарнизона.
— Разбойничьи шайки тут действительно не редкость, но армию из них за столь короткий срок не собрать, — встрял в разговор только что подошедший человек.
Это был Ирьян — бригадир городской стражи и инструктор армейских рекрутов в казармах Камиена,
