выудить информацию.
— Не в город, это точно, а куда именно — не знаю. Вот как добрался до телефонной будки, сразу тебе позвонил, честно. Что делать-то теперь?
— Ты сейчас где?
Быков назвал адрес дома, возле которого была телефонная будка.
— Стой там, я сейчас тебя заберу!
* * *
Заброшенное здание речпорта совсем обветшало. Построенная когда-то с помпезностью неоклассицизма громадина на берегу реки теперь выглядела мрачно и угрюмо. Нависала над зеленью прибрежного леса, словно гигантская надгробная плита.
Старый речпорт закрыли еще в пятидесятых, когда выше по реке построили ГЭС, и судоходность русла была утрачена. Теперь эта заброшка привлекала лишь изредка пацанов, что приезжали за несколько километров из города на велосипедах, чтобы полазить по зданию и вдоволь поиграть в войнушку.
В этой загородной части Новоульяновска, где Быков потерял преступника, был только лес и речпорт. Ни дач, ни поселков, ни других каких-то объектов, где бы мог укрыться сам киллер и спрятать Настю — не было. А значит, он там… В заброшке. Идеальное место, чтобы затаиться на короткое время. Лето закончилось, череда дождей разогнала пацанву, носа туда они в непогоду не кажут. Вот и сейчас накрапывал дождик. Тучки хмурились и плакали осенней моросью. Несмотря на белый день, солнца не видно, будто уже начало смеркаться.
Я не стал соваться с главного входа, а обошел здание и пролез в выбитое окно. Перемахнул через проем и очутился в просторном зале с облупившимися стенами, на которых еще угадывалась узнаваемая советская мозаика, изображавшая могучих матросов.
Под ногами предательски похрустывала бетонная крошка. Я остановился и прислушался. Слышен шорох капель по крыше и в отдаленных уголках — чье-то завывание. Ветер, наверное, что же еще…
Стараясь не шуметь, я пересек зал почти на цыпочках. Углубился в темный коридор. Развилка. Куда теперь? Почесал затылок. Нужно обшарить все здание, а темновато, блин. Как же хочется врубить фонарик, но нельзя…
Постоял, подумал и пошел в правую ветку коридора. Миновал какие-то комнатки, окна которых оказались наглухо заколочены досками.
В одной из комнат мое внимание привлекло что-то белое. В темноте не разглядеть. Решил проверить, шагнул туда, выставив пистолет вперед. Шел чуть ли не на ощупь. Белым оказалась обычная газета, наброшенная на старый кривой стул. Я взял ее в руки, поднес к щелке в окне, на свет.
«Новоульяновский рабочий». Обычный мусор. Я почти уже отбросил листок, когда мой взгляд зацепился за крохотную деталь. Твою мать, номер свежий, сегодняшний. Черт! Это ловушка!
Я хотел резко обернуться, но не успел. В мой затылок уперлась холодная сталь. По всем ощущениям — ствол пистолета.
— Спокойно, Курсант, — проговорил знакомый голос. — Брось пушку…
* * *
Я сидел на стуле прямо под дулом пистолета. Свет керосиновой лампы разгонял мрак по углам и высвечивал невозмутимое и спокойное лицо киллера.
— Я знал, что ты сюда придешь, — ухмыльнулся Артемий. — Как только увидел хвост, понял — жди гостей. Оно и лучше, чем через записочки общаться, да?
— А если бы я пришел не один? — задал я провокационный вопрос.
— Да брось… Я тебе хорошо знаю, майор. Изучил. Ты не стал бы рисковать жизнью Насти, ведь чуть что не так, и я отправлю ее на тот свет. Это ты прекрасно понимаешь, молодец. Кстати, ты подумал над моим предложением?
— Еще думаю, — пробурчал я.
— Ну думай, думай… — Артемий посмотрел на часы, — у тебя пятнадцать минут.
Это был совсем другой человек. Не тот балагур и весельчак, которого я застал всё в той же квартире родителей несколько дней назад. Собранный и твердый взгляд. Пухлость и какая-то плюшевая мягкость тела будто ушла куда-то, превратившись во внушительные габариты противника, теперь напоминавшего дикого медведя.
— Как ты вообще меня нашел? — спросил он.
Я ждал этого вопроса, но пока молчал, а Артемий стал рыться в бумажках, которые он нашел у меня в кармане, когда обыскивал.
— Ага! Вот как! — удовлетворенно воскликнул он, разворачивая конверт, на котором значилась надпись: «Курсанту лично в руки. Секретно». — Интересненько! Угу… От кого посланьице? О-па! Я так полагаю, от чекистов!
— Я стал подозревать тебя раньше, чем получил это письмо, — с холодным презрением проговорил я.
Мне нужно было тянуть время, чтобы мой запасной план сработал, я решил вступить в разговоры с киллером и продолжил диалог.
— Поначалу я думал, что ты работаешь в паре с Сухим.
— С кем, с кем? — вскинул на меня бровь Артемий.
— С Виктором, — уточнил я. — С тем худым и жилистым человеком, о котором говорится в письме.
— Виктор сдох! — довольно хмыкнул Артемий и даже покряхтел, как видно, от удовольствия, что устранил своего врага.
— Я знаю… Тот сгоревший человек в ВАЗ-2103 в лесу… В той самой, на которой Сухой, то есть Виктор, уехал из гостиницы, когда я его спугнул в номере двести пять. Скажи, это ведь его труп в тройке? Ты его убил?
— А кто же еще, — чуть улыбнулся киллер и зачитал письмо вслух, смакуя каждое слово.
Ведь он уже считал себя победителем и наслаждался моментом.
А в письме говорилось, что полковник КГБ Черненко Алексей Владимирович через свои каналы связался с братом Гоши в США — мистером Сергеем Роговым. Оказалось, что тот раздолбай, о котором рассказывал Гоша, уже давно стал миллионером. Раскрутился на продаже подержанных автомобилей, и теперь у него сеть автосалонов по всей стране, куча автомоек и придорожных отелей. Он богат и процветает, но одно его гложет, что есть подозрения, что его жена Кэт, а в прошлом Катерина, ходит налево и живет с ним только лишь ради его денег. Он нанимал частных детективов, чтобы проследить за супружницей, но Кэт оказалась хитрее. За время пребывания в США она обросла нужными связями с влиятельными мира сего, и частных детективов, не успели они установить за ней слежку, тут же лишили лицензии. Сергей понимал, что Кэт просчитывает все на шаг вперед, и так просто ее с поличным уже не подловить. И тогда он решился на авантюру, чтобы ее проверить.
Придумал себе неизлечимую болезнь, подкупил докторов частной клиники и сообщил благоверной, что умирает. А также составил липовое завещание, в котором половину своего состояния он оставлял своему двоюродному брату Георгию Вадимовичу Рогову, в определенной среде известному как Гоша Индия. Понимая, что если Кэт охоча лишь до его денег,
