этой крошечной квартирке черт знает где, я действительно могу сказать, что не
возражаю против компании Фрэнки. После моего первоначального гнева он до сих пор доказывал, что я ошибалась на его счет.
— Вряд ли меня можно назвать ленивой. Просто мне безумно скучно, я беременна и устала.
— Ну, у меня еще больше развратного с собой, — он хихикает, бросая сумку с книгами рядом со мной, прежде чем отправиться на кухню. — Я также добавил книгу "Мать и младенец". На случай, если твоему мозгу захочется отдохнуть от членов.
— Эй! Ну это уже заговор!
Я иду за ним на кухню. Он занят тем, что наполняет холодильник продуктами. Я даже замечаю огромную коробку клубничного мороженого, которое я заказала, списывая это на тягу к еде.
— Сегодня вечером я приготовлю нам карбонару по рецепту моей мамы.
— Тебе помочь? — спрашиваю я.
— Нет. Это не займет у меня много времени. Я профессионал.
Ему не нужно повторять дважды. В конце концов, он вкусно готовит.
К тому времени, как я расставляю свои новые книги на полке в спальне в том порядке, в каком хочу их прочесть, Фрэнки окликает меня.
— Вкусно пахнет, — я улыбаюсь и сажусь за маленький двухместный столик.
Я не могу не замечать, как Фрэнки хмурится каждый раз, когда я начинаю резать спагетти ножом. Я думаю, это неправильно то, как его нужно есть.
— Как Грейсон? — спрашиваю я.
— С ним все в порядке.
Он никогда ничего не выдает. Он рассказал мне о восстановлении Грейсона после стрельбы и о том, что его перевели на постельный режим. В остальном я получаю те же ответы из двух слов. Но я должна была спросить, я должна знать, что с ним все в порядке.
— Как долго вообще ждать?
— Я не знаю. Я работаю над этим уже больше года. Я не могу сейчас все испортить.
— Верно… Что это вообще за грандиозный план?
— Уничтожить всех врагов, вернуть то, что принадлежит мне по праву, — он пожимает плечами, откусывая от чесночного хлеба.
— А как же Грейсон и Лука? Какое место они занимают в этой операции по захвату мира? — нервно спрашиваю я, надеясь, что они не являются средством достижения цели. Хотя до сих пор он проявлял уважение только тогда, когда говорил о них.
— Думай об этом скорее, как о совместном предприятии. Я и Лука могли бы доминировать в мире.
— Если они не убьют тебя раньше, — я ухмыляюсь.
— Я имею в виду, если бы ты могла замолвить перед ними за меня словечко, я смог бы выжить.
Я хихикаю.
— Зависит от того, сколько еще я здесь пробуду. С каждым днем у меня остается все меньше шансов сказать о тебе что-нибудь хорошее.
— Я понимаю, почему ты нравишься Грейсону. Ты полна духа.
— О, ну спасибо.
— Давай, тебе нужно поесть. Это больше не только для тебя, подумай о малыше, — говорит он.
После эпизода в больнице у Фрэнки здесь каждую неделю были частные врачи, которые осматривали меня и ребенка. У меня больше не было кровотечения, и, по-видимому, все идет так, как должно.
— Завтра мне привезут новый телевизор. Подумал, что заменю тот, который ты разбила, — он ухмыляется.
Упс.
— Да, извини за это.
— Нет, это не так. Но это вернет мне репутацию хорошего человека?
— Прекрасно. Просто поторопись и закончи все, что ты делаешь, и позволь мне вернуться к моей жизни.
— Я пытаюсь. Даю тебе слово. Как только ты сможешь безопасно уйти, я отпущу тебя.
— В любом случае, почему у тебя так много времени, чтобы приходить и ужинать со мной почти каждый вечер? Разве у тебя нет жены или кого-нибудь, к кому ты мог бы пойти домой?
Я умирала от желания спросить. Держу пари, у него не так уж мало вариантов, к тому же ему, должно быть, под тридцать. Мне трудно поверить, что он еще не вторгся в чью-то жизнь.
— Неа. Слишком занят для этого.
— Разве ты не хочешь иметь семью?
— Осторожнее.
— Просто наблюдение, — говорю я, затем набиваю рот спагетти.
— Я более чем счастлив быть дядей Фрэнки.
— Ты можешь пожалеть, что сказал это. Ты же знаешь, дядям приходится наиболее чаще нянчиться, — поддразниваю я.
— Нет проблем, насколько это может быть сложно. Я вырос в большой семье. У меня много племянниц.
— Посмотрим, — я пожимаю плечами, отодвигая тарелку. Время от времени меня охватывает всепоглощающая грусть. Я так сильно скучаю по Грейсону.
Несмотря ни на что, я позабочусь о том, чтобы Фрэнки все сделал правильно.
На данный момент я благодарна судьбе за то, что мы живы и здоровы.
ГЛАВА 48
ГРЕЙСОН
Я ввожу код на воротах готического особняка Луки на окраине Нью-Йорка и спускаюсь по гравийной дорожке.
Я работаю с Энцо и координирую операции в Европе с Капри. По ночам дьявол выходит поиграть. Фрэнки был занят изучением операций Фальконе, так что мы знаем, где нанести им удар ночью. Мне неприятно это говорить, но он чертовски хорош. Он ни разу не ошибся.
Я оставил Келлера заканчивать обучение наших новобранцев. За последние шесть недель они прошли долгий путь. Я бы сказал, что они готовы присоединиться к хаосу.
Прошлой ночью мы совершили налет на одно из основных промышленных предприятий Фальконе. Мы уничтожили их запасы наркотиков и сожгли все дотла. Это согрело мою замерзшую душу, когда я наблюдал, как пламя сносит здание дотла.
Я уничтожил всех четырех советников Марко. Одного за другим в их собственных домах. Я сидел и ждал, когда они вернутся домой после своих ночных игр в покер. Шок на их лицах бесценен, когда они, стоя у дверей, увидели меня, растянувшего на их диване.
Ни один из этих ублюдков не дал мне никакой информации о Мэдди. На самом деле, они даже не знают, о ком я говорю. Я крепче сжимаю руль.
Что-то во всем этом мне не нравится.
Я выхожу из машины и захлопываю за собой дверцу. Охваченный паникой Лука распахивает дверь.
— В чем проблема?
— Просто зайди внутрь.
Фрэнки стоит рядом с парадной лестницей. Идеально одетый в темно-синий костюм и галстук.
Я киваю Фрэнки и поворачиваюсь лицом к Луке.
— Ну? — спрашиваю я, даже не скрывая своего раздражения.
С тех пор, как Мэдди ушла, я не переношу никого и ничего.
— Роза, блядь, мертва.
Ну и черт.
Фрэнки застывает рядом со мной, и я наклоняю голову в его сторону. Его челюсть сжимается, но он не смотрит на меня.
Странно.
— И?
— Ну, она была нашей
