Петербуржцы восторженно встретили открытие курорта, наградили его эпитетами «Северная Ницца», «Русский Биарриц» и т.п. «Не хватает только пальм и платанов для полной иллюзии заграничного курорта. Право, трудно было ожидать подобной предприимчивости от петербуржцев. Слишком смело и роскошно для нас, – отмечал "Петербургский листок", иронично добавляя: одним пуантом у нас больше, и жизнь станет разнообразнее. Пусть призванные эскулапы оценят серьезное медицинское значение нового курорта и тоже немного позлословят насчет отечественного, как водится».
Вскоре последовало международное признание: на Бальнеологической выставке в Бельгии в 1907 году курорт удостоился наивысшей награды. Ему пророчили безоблачное будущее. Тем не менее дела у него пошли не так хорошо, как хотелось бы. Главными причинами этого стали малое количество стационарных мест в пансионате и дорогое и не очень удобное сообщение со столицей. «Сообщение с городом, во-первых, очень медленное, и, во-вторых, с часовыми промежутками, может отвадить многих от посещений Сестрорецкого курорта, – замечала "Петербургская газета". – Поезд ползет очень медленно, больше часа, в ходе чего пассажирам приходится глотать пыль, смешанную с копотью, несущуюся в открытые окна вагонов». В начале 1910-х годов курорт, превратившийся в модную дачную местность с очень высокими ценами на дачи и на провизию, стал переходить на аукционах из рук в руки…
Предпринимались попытки создания и других курортов под Петербургом. Например, в мае 1909 года открылся летний курорт в Сергиево, что возле Троице-Сергиевой пустыни (ныне поселок Володарский). Что же он представлял собой? Было выстроено двухэтажное здание кургауза: внизу – лечебница (комнаты с ваннами, помещения для массажа и врачебной гимнастики), вверху комнаты сдавались внаем. Весь курорт, как рассказывали современники, питался «грандиозным артезианским колодцем».
Как замечала газета «Дачник»: «Петербуржец со средним достатком не может позволить себе поехать лечить свой застарелый ревматизм, ожирение и т.п. за границу» и потому вынужден ехать в Сестрорецк, а небогатые люди не могут себе позволить и этого. Курорт же в Сергиево – гораздо ближе к Петербургу, чем Сестрорецк, гораздо дешевле, а по оборудованию не уступает заграничным.
«Магнит для худосочных жителей»
«Луга – для отдыха, Луга – для лечения, Луга – для того, чтобы наслаждаться природой, – отмечал в 1911 году обозреватель "Лужской газеты". – Те, кому из пресловутого столичного воздуха приходилось попадать в Лугу, хорошо знают, насколько здесь благодатный климат и красива природа…»
Однако не только прелести природы манили сюда петербуржцев. Местом притяжения служили целебные минеральные источники, расположенные вдоль речки Наплотинки. Анализ воды в них производил в начале XX века профессор Боткин, признавший источники здоровыми и целебными. По его свидетельству, благодаря протекающей здесь речке Наплотинке, куда стекают воды из ключей, живущие поблизости постоянно пользовались целебной водой.
Местные жители считали, что вода из одного источника имеет освежающий эффект, а из второго помогает при болезни легких, малокровии и при отсутствии аппетита. Согласно анализу воды, проведенному в те же годы Санкт-Петербургским химическим институтом, в ней обнаружили 38%-ное содержание железа.
Действительно, и по современным данным, лужские минеральные подземные воды обладают целебными свойствами. Они пригодны для лечения заболеваний неврозов, опорно-двигательного аппарата, мочеполовой и сердечно-сосудистой систем.
Многие представители лужской общественности уже тогда, в начале XX века, считали, что уникальные источники могли бы служить развитию Луги и превращению города в популярное курортное место. Эта мысль постоянно высказывалась на страницах популярной у горожан «Лужской газеты». Особенно беспокоил ее обозревателя тот факт, что целебные источники не то что не используются должным образом, но просто поражают царящей вокруг «мерзостью запустения».
«И такие-то ключи бьют подле Петербурга, переполненного малокровным, худосочным, слабосильным населением! – восклицал обозреватель "Лужской газеты". – Если благоустроить лужские источники, то петербуржец сюда валом повалит, эта целебная вода будет притягательным магнитом для всякого худосочного жителя среднего достатка». Действительно, зачем же было ездить на последние гроши «на воды» в Липецк, Старую Руссу, Железноводск или, не имея даже такой возможности, употреблять для улучшения здоровья железистые препараты, если совсем рядом, всего в 128 верстах от Петербурга, существует такое целебное место?..
В начале XX века в Луге часть территории с минеральными источниками принадлежала владельцу усадьбы «Сокольники» некоему коммерсанту Якубовскому, а другая часть – дачевладелице Васильевой. Причем на землях госпожи Васильевой находился самый сильный из всех ключей – и он совсем не использовался.
Якубовский оказался более предприимчивым, нежели его соседка. С 1909 года он занялся выработкой искусственных минеральных вод, хотя в незначительном объеме, а также устроил здесь небольшой частный пансионат на двадцать человек под названием «Сокольницкие ключи». Затем на базе источников удалось организовать выпуск минеральной воды «Лугадар». Ее расфасовывали в бутылки и продавали, однако количество продаваемой «продукции» было очень невелико.
«Жизнь здесь почти первобытная, – писал современник о достоинствах пансионата "Сокольницкие ключи". – Весь этот уголок, несмотря на близость Петербурга, точно оторван от остального мира. Вы не чувствуете ни сутолоки, ни торопливости, ни тех нервных толчков, которые всюду приносит с собой культурный человек». Большинство постояльцев пансионата Якубовского составляли петербуржцы среднего достатка, приезжавшие сюда для отдыха. Тяжелобольных здесь не принимали.
«Прежде всего поражает удивительная тишина, которой вы не встретите ни в одной русской деревне, – описывал жизнь в пансионате "Сокольницкие ключи" современник. – Вечерняя свежесть как будто слегка пробуждает сонно притаившуюся жизнь: около имения прогуливается городская молодежь, едут по дороге крестьяне. Благодаря близости Луги (всего полверсты) – почта ежедневная, но почти нет газет, кроме местных лужских, и это не случайно: приехавшие сюда хотят оторваться от столичной жизни».
Тем не менее пансионату Якубовского по уровню было очень далеко до подобных заведений не только Европы, но и соседней Финляндии, где уже в то время существовало немало курортных мест. Невзрачный пансионат на реке Иматра всего за один-два года благодаря предприимчивости его владельца Рауха превратился в лучший финляндский курорт на Иматре: в нем появились многие тогдашние достижения европейской цивилизации, а также инфраструктура медицинского обслуживания, отдыха и развлечений.
«Благодаря энергии Рауха его пансионат на Иматре из частновладельческого превратился в акционерный, – указывал обозреватель "Лужской газеты". – Отчего, кажется, не подумать об этом и г-ну Якубовскому. Основной акционерный капитал дал бы ему возможность поставить несколько громадных зданий для обслуживания приезжающих, устроить образцовый курзал и т.д.».
Почему же пансионат «Сокольницкие ключи» не стал процветающим курортным заведением? Снова цитирую обозревателя: «Всему виной – наша русская лень, русская непредприимчивость. Кажется, такое золотое и многообещающее дело должно было бы захватить владельца имения, заинтересовать его, заставить его подумать об улучшении дела… Ведь можно было бы здесь создать благоустроенный по-заграничному курорт с роскошными ваннами, променадами, удобствами и развлечениями». Однако обо всем этом приходилось только мечтать: курорта в Луге в те времена так и не получилось.
Тем не менее и сегодня родник на берегу речки Наплотинки, что на северной окраине города Луги, у Киевского шоссе, пользуется огромной популярностью. С давних пор он стал одним из символов Луги…
Как петербуржцы лечились в санаториях
О дороговизне курортного отдыха и малой его доступности для людей небогатых уже упоминалось выше.
Поэтому вокруг Петербурга в ту пору стали появляться всевозможные «санатории» (тогда говорили «санатория», то есть женского рода), рассчитанные на то, что здесь могли отдохнуть и поправить свое здоровье небогатые горожане. Одна из таких «санаторий» разместилась в бывшей демидовской усадьбе в Тайцах.
Усадьба эта, построенная в 70-х годах XVIII века по проекту знаменитого архитектора Ивана Старова для А.Г. Демидова, была одним из самых красивых и поэтичных мест Петербургской губернии. Поэт И.М. Долгорукий как-то заметил: «Кто не знал под Петербургом Тайц? Кто не был очарован тамошними прозрачными ручьями? Я редко видел место прелестнее и не пивал нигде такой воды, которую черпал там для прохлады из самих ключей, бегущих у подошвы строения…»
