не сожалел об этом ни секунды, – повторяю я, глядя Лоре в глаза.
– Тогда посмотрим, куда это нас приведет, – улыбается она, и я киваю. – Если ты решишь переспать с другой… Господи, как тупо звучит, – поморщившись, добавляет она. – Я хочу сказать, что не собираюсь встречаться ни с кем, пока мы не разберемся, что между нами происходит.
– И я, – отвечаю, целуя ее в лоб. – А теперь пойдем, меня ждет гора отчетов, которыми нужно срочно заняться. Только после этого смогу спуститься в неотложку.
Мы доходим до главных дверей, и я пропускаю Лору вперед. Проходим к лифтам. Ей нужно вниз, мне – наверх, и когда мой лифт, приехав с громким шумом, открывает двери, я наклоняюсь к ней и шепчу:
– Увидимся позже. – И захожу внутрь.
Перед тем как двери успевают закрыться, Лора подмигивает мне – весело и вместе с тем кокетливо. Мне не удается сохранить серьезное выражение лица.
Это не укрывается от внимания Йена, который практически напрыгивает на меня, когда я оказываюсь в стационаре.
– Какого черта ты здесь забыл? – спрашиваю его. – Решил сменить специализацию? Родное отделение перестало вдохновлять?
– Нет, там все отлично. Я забежал на минутку, а потом увидел тебя. Ты улыбался так странно, что я не смог пройти мимо.
– У меня нет времени на твои глупости. – По крайней мере, сегодня. Я хочу быстрее покончить с бумажной рутиной и спуститься в отделение неотложной помощи. К Лоре.
– Почему такая улыбка? Тебя что, инсульт хватил?
– Господи, Йен! Чего ты от меня хочешь? И я никогда не улыбаюсь, когда ты рядом.
– Улыбаешься, но стараешься скрыть. Я тебе нравлюсь и… – Он подходит ближе, внимательно вглядываясь в мое лицо. – Господи Иисусе. Ты это сделал.
Я ничего не отрицаю и не спрашиваю, что он имеет в виду. И это, наверное, две самые большие ошибки, которые я мог сейчас совершить.
Да что со мной?
– Ты это сделал, – едва слышно повторяет Йен и замирает. Я надеюсь, что он уйдет, но вместо этого он, отмерев, проносится мимо меня с криком: – Грант! Он это сделал!
– Я в больнице или в цирке? Мне ведь это не снится? – спрашиваю я, не обращаясь ни к кому конкретно, и иду за Йеном – нам по пути. Из-за угла внезапно выскакивает Грант, дует в яркую свистульку – с такими любят играть дети в дни рождения – и дает Йену «пять». Он что, специально купил ее и хранил в шкафчике на стойке, ожидая случая? Здесь что, все больные?
– Взрослые люди, врач и медбрат, а занимаетесь черт-те чем… Еще и посреди стационара… – только и могу выдавить я, прежде чем Йен восклицает:
– Я счастлив! Наконец-то ты стал похож на человека!
Грант показывает мне поднятые вверх большие пальцы.
– Что все это значит? – спрашиваю я, хотя уже подозреваю ответ.
Йен, закинув руку мне на плечо, проникновенно говорит:
– Нэш. Весь твой вид кричит, что у тебя был секс. Твоя аура кричит, что у тебя был секс. Твое лицо…
– Замолкни, – обрываю я.
– Ты улыбаешься, приятель.
– Неправда, – возражаю я, хотя знаю, что он прав.
– Смотри не облажайся.
– Почему ты так уверен, что я обязательно облажаюсь?
Слышу смех Гранта.
– Ладно, проехали. Мне пора, у меня сегодня дежурство в неотложке.
– Я горжусь тобой, – всхлипывает Йен, театрально утирая слезу, и я решаю, что пора сбежать.
– Поимел бы ты совесть.
– Оставь в покое мою совесть. Главное, что ты наконец поимел секс! Поздравляю!
Эта глупая фраза заставляет меня прыснуть со смеху. Я думаю о Лоре, о том, что произошло вчера… И да, Йен прав, я улыбаюсь. Проклятье. Не могу остановиться. И не хочу.
Глава 37
Лора
– Я так и знала! – кричит Джесс, и мне приходится убрать телефон подальше от уха, чтобы не оглохнуть.
– Джесс!
– Ой, извини. Но я так возбуждена! Почти так же, как если бы это меня зажали в углу.
– Нэш не зажимал меня в углу, – говорю, наморщив нос.
– Не придирайся к словам. Когда вы увидитесь?
– Сейчас, – отвечаю я и почти вижу, как сестра закатывает глаза.
– Я имею в виду вне работы.
– Мы не говорили об этом.
– Думаешь, у вас что-нибудь получится?
Вздыхаю. Я и сама задаюсь этим вопросом.
– Не знаю. Посмотрим.
После этих слов у меня сосет под ложечкой. Кажется, что наши с Нэшем хрупкие отношения постепенно обретают форму. Теперь, когда они появилась в моей жизни, я боюсь их потерять. Боюсь, что эта шаткая конструкция рухнет. И погребет меня под руинами.
– Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, Лора. Тебя ведь всегда раздражала неопределенность. Конечно, возможно, теперь все иначе, но… Я пытаюсь сказать… береги себя, ладно?
– Себя или свое сердце? – шутливо спрашиваю я. Слова так быстро слетают с моих губ, что я не успеваю подумать.
– Раз ты спрашиваешь, значит, проблема уже есть.
Я сглатываю появившийся в горле ком. Да, это правда.
– Сейчас мне придется отключиться, Джесс. Я захожу в лифт, связь здесь не ловит. – Строго говоря, я стою перед лифтом и только что нажала на кнопку вызова, но Джесс об этом знать необязательно.
– Не теряйся, ладно?
– Попытаюсь.
– Люблю тебя.
– И я тебя, – говорю я и отключаюсь, остро ощущая, что скучаю по Джесс, как и каждый раз после наших разговоров. Жду не дождусь, когда она вернется из Берлина и побудет некоторое время здесь, прежде чем найдет новую работу и снова умотает на другой конец света.
Убирая телефон в карман, каким-то чудом умудряюсь не уронить картонную подставку с четырьмя термокружками. Подставку я купила недавно и теперь пользуюсь ею почти каждый день. Может, мне бросить работу и разносить вместе с Эдит кофе? Улыбаюсь своим мыслям, потому что этому никогда не бывать.
Сегодня у меня передышка от неотложки, и я вернулась в стационар, чему очень рада.
Дзинь!
Поднимаюсь на нужный этаж и, выйдя из лифта, вижу Мэйси, которая бежит ко мне со всех ног.
– Лора, задержи лифт, умоляю!
В последнюю секунду успеваю поставить ногу между закрывающимися дверями. Лицо у Мэйси раскраснелось, выглядит она взволнованно.
– Спасибо! – Она влетает в кабину лифта, яростно нажимая на кнопку первого этажа.
– Все хорошо?
– Да. Я зазевалась и теперь опаздываю на дежурство в неотложке, – тяжело дыша, отвечает она, прежде чем двери закрываются и лифт уходит вниз.
Посмеиваясь, иду дальше. По себе знаю, что первое время все эти смены и дежурства сводят с ума. Особенно здесь, в Уайтстоун, где интерны и работают в стационаре, и
