Покивал сам себе, вытащил свою палочку и сделал пару пассов над ним.
— Что он должен делать, мистер Грейнджер?
— Защищать от сглазов, согревать и помогать организму в очищении от всего лишнего, улучшая способности к самоисцелению и прочей… Хм… Как там было… Самоотладке организма, во.
— Занятная вещица, — вновь кивнул Флитвик, и начал совершать очередную серию пассов над браслетом.
Профессору потребовалось не меньше десяти минут, чтобы закончить с этим делом, положить палочку на стол и посмотреть на меня довольным взглядом.
— Браслет полностью безопасен и делает то, что вы и заявили. Можете смело дарить его вашей сестре и ни о чём не переживать.
— Отрадно слышать. Но… Можно самую малость обнаглеть?
— А разве вы не «уже́»? — улыбнулся профессор, хитро сощурив глаза.
— В самом деле, — отзеркалил улыбку я. — Дело в том, что если аж сам профессор Флитвик напишет коротенькую записку, мол: «Браслет проверен и одобрен, пользуйтесь, и поздравляю с Днём Рождения», то для неё это будет прямо очень хорошим подарком. Больно уж она зависима от внимания и одобрения старших и сведущих людей. Не важно в чём сведущих.
— Действительно, — важно кивнул Флитвик. — Я заметил такой порок за мисс Грейнджер. Что же… Мне не составит труда написать подобное.
Профессор жестом руки слевитировал откуда-то довольно качественный пергамент, взялся за перо, макнул в чернильницу и быстро написал записку крайне аккуратным каллиграфическим почерком.
— Держите, мистер Грейнджер. Обрадуйте сестру в праздник.
— Спасибо, профессор, — кивнул я с искренней улыбкой и встал с кресла, забрав браслет. — Хорошего дня.
Покинув кабинет, а следом и аудиторию, направился в главную башню. Зарулив в одну из ниш, воспользовался безумным преимуществом, которое даёт владение внутренней нейтральной энергией — безграничным, насколько хватит мозгов, воли и фантазии, колдовством. Окутав себя плотно прилегающим и густым слоем энергии, максимально чётко, по заветам эльфийского осколка, представил, как становлюсь незаметным для всех, невидимым. Напрячься пришлось нехило, и в основном лишь для того, чтобы магия в своей большой концентрации не стала делать что-то ещё, помимо воплощения моих желаний. Да, это одна из сложностей работы с внутренней энергией — затраты волевых усилий равно пропорциональны её объёму и плотности. Хоть владение подобной силой даёт безграничные возможности, но скудость ума человеческого эти возможности беспощадно режет.
Подняв перед глазами руки, я их не увидел. Следом заметил, что перестал краем глаза видеть собственный нос — объект, что всегда так или иначе находится в поле зрения. Как же, всё-таки, абсурдна сила волшебника с нейтральной внутренней энергией. Абсурдна сила, и то, как ей учат «не пользоваться» — именно такое ощущение возникает от обучения. Но это ещё не значит, что в этом нет смысла или пользы, и пользу эту я найду, соберу, освою и пойму. Со временем. Безосновательная спешка ещё никого до добра не довела.
В таком вот состоянии я направился к портрету Полной Дамы, что охраняет проход в гостиную Гриффиндора. Мимо прохода не пройдёшь — он на большом лестничном пролёте, а снаружи в этом месте башня Гриффиндора вплотную прилегает к главной. Спрятаться тут негде, укромных мест нет, а на стенах повсюду портреты и картины. Хотя, стены главной башни почти полностью закрыты портретами, картинами и прочей анимированной живностью.
Ждать пришлось недолго. Мимо проходящие ученики меня вообще не видели, а я поддерживал чары, иногда подкачивая в них энергию. Затратно… Как же это затратно! Осколки волшебников негодуют, видя такую трату энергии. Но негодуют тихо — ассимиляция не останавливается ни на миг.
Вот, наконец-то, появился не ученик других факультетов, праздно шатающийся по башне, не выходящий из гостиной гриффиндорец, а именно входящий. Какой-то кудрявый парнишка с плёночной зеркалкой и громоздкой вспышкой.
— Фортуна Майор! — громким шепотом сказал он портрету, оглядываясь по сторонам.
— Всё верно, — грудным голосом ответила Полная Дама на портрете, и тот отъехал в сторону.
Вот и всё. Совершенно секретная информация получена.
С чистой совестью я отправился по своим делам. Например, нужно посетить библиотеку — Седрик посоветовал несколько книжек о магическом мире и различных животных, да и художественную литературу нужно взять к следующему уроку, хоть он и только в четверг.
Вечером, сразу после ужина, я отправился на кухню Хогвартса, где домовики меня вновь встретили с большим энтузиазмом. Они торжественно, аж вчетвером, вынесли мне не такой уж и большой, но довольно красивый торт с шоколадным кремом, а надпись посреди художественно оформленных украшений с уклоном в девчачий стиль, говорила: «С Днём Рождения». Ну, я сам просил без перегибов.
— Вот, юный волшебник, — радостно распинался один из домовиков, когда другие водрузили торт на стул. — Как вы и просили.
Домовики накрыли торт коробочкой, подвязали ленточками, и вообще, придали вид шикарного подарка.
— Вы отлично постарались, спасибо.
С этими словами я выпустил нейтральную энергию в пространство, и она тут же была поглощена домовиками, пришедшими в своеобразный наркотический кайф. Не став мешать им получать удовольствие от жизни, я взял упаковку и вышел с кухни. Оглядевшись, не увидел никого.
Сконцентрировав вокруг себя нейтральную энергию, заставил её сменить отличительные знаки моей формы на гриффиндорскую, а самого себя сделать неприметным глазу, не цепляющим внимание, не вызывающим интерес. Конечно, если под таким эффектом я заявлюсь в клоунском наряде на собрание акционеров фирмы, на меня обязательно обратят внимание из-за несоответствия, но потому я и символику сменил.
Без проблем добравшись до входа в гостиную факультета львов, посмотрел по сторонам — сверху и снизу на лестницах то и дело кто-то шумел, бежал, шёл, в общем, жизнь кипела, но конкретно здесь было довольно тихо и выжидать чего-то смысла нет.
— Фортуна Майор, — произнёс я, а портрет Полной Дамы тут же отъехал в сторону, открывая проход.
Длинный и невысокий каменный коридор окончился до безобразия шумной круглой гостиной в алых цветах. Тут и там хаотично стояли диваны, кресла, горел камин, громко общались ученики, кто-то пристроился на полу у камина и бесстыдно обжимался, лобызаясь. Нормальная тема. Вон, кто-то из старших азартно во что-то играли, оккупировав стол, диван, пару кресел и подоконник, при этом то и дело хлобыстав что-то из тёмных бутылок. Типичная общага.
Не став задерживаться в проходе, пошёл так, словно знаю, куда иду. Но стоило сделать пару шагов, как я увидел Гермиону. Она сидела в кресле и читала здоровенную книгу. Слева от неё был стол, а по другую сторону стола, игнорируя существование девочки, сидел Уизли и играл с Поттером в шахматы. Создавалось такое впечатление, словно они и не общались никогда, а сейчас упорно не замечают существование друг друга.
Смело направившись в её сторону, я держал на лице ухмылку от происходящего. Но, мне не всё ли равно? Дети. Им свойственно дуться на других из-за мелочей, но при этом они истово считают себя взрослыми. Это прелестно и мило, так
