— А без сражений мужчины никак, — хмыкнула я.
В глубине души поднимался протест, даже некоторый ужас. Эта мерзость, эти Бесцветные земли могут быть кому-то выгодны! Неужели Эрдан тоже так считает?!
— В политике всегда есть острые углы и спорные вопросы.
В глубине души зарождалась ярость, из глаз вырывались огненные искры. Мужчины! Всё решают силой, всегда считают себя правыми!
— Уходите, принц, — произнесла я, указав рукой на дверь.
— Эльвин…
— И в следующий раз я буду готова разговаривать с вами только о своём возвращении!
— Вы ведь понимаете, что вам некуда уйти, Эльвин?
Не знаю, что именно он имел в виду: конкретно отсюда, или вообще. Но я предпочла истолковать по-своему. Оглянулась в сторону широкой двустворчатой двери, распахнутой на балкон.
— Даже если я не смогу взлететь вверх, — отозвалась мрачно, — ничто не помешает мне рухнуть вниз. Я не стану вашей пленницей, вашим трофеем и чем бы то ни было!
— Эльвин! — мои слова встревожили принца. Он шагнул ко мне, попытался взять за плечи, но я отступила ближе к балкону.
И вдруг почувствовала…
Белый тюль взвился от порыва ветерка.
— Ваша светлость! — принц шёл за мной.
— Не подходите, — предупредила я.
Вишенка. Она была рядом. Я знала, чувствовала, хоть и не видела.
Она откликнулась. Пришла!
Драконица оставалась нематериальной, незаметной для других.
Надо срочно отправлять принца. Пообещать ему шресов танец, что ли?
Я открыла было рот, но Араберг успел раньше.
— Не вынуждайте меня запереть ваши окна и балконы, льерра. Пожалуйста, будьте благоразумны…
Запереть! Он ведь может! А вдруг это мой последний шанс? Единственный!
Гордо расправив плечи, я вышла на балкон:
— Вы ещё и запереть меня грозитесь? Опять ради моего блага?
— Разумеется! Это ведь вы обещали лишить себя жизни. Вы слышите себя, Эльвин?
Он шагнул за мной, внимательно оглядел пространство.
Ещё немного отступив, я упёрлась спиной в перила.
Араберг вдруг вскинул голову, рассматривая что-то в небе.
Неужели заметил Вишенку?
Испугаться я не успела: на горизонте появилась драконица. Похожая, и всё-таки немного иная. Материальная.
Айла!
«Эль! Давай!» — раздалось в голове.
Поймав ментальный образ, доверившись, я села на перила и перекинула ноги.
Лицо Араберга исказилось. Он бросился ко мне, попытался схватить, но я оттолкнулась и, раскинув руки, полетела вниз.
«Вишенка!» — закричала мысленно.
Восторг от полёта смешался со страхом падения. А после что-то подхватило, закружило…
Несколько мгновений я не понимала, что происходит. Оглянулась, чтобы увидеть, как путь принцу преградили ещё три материализовавшихся молодых дракона. Братья Ал-Ис и Ол-Ис, из выводка Више, откуда-то знала.
А сама Айла, оборотившись, стояла на перилах, бесстрашно возвышаясь над пропастью в десяток этажей. Сложила руки на груди:
— Будете сражаться с женщиной, ваше высочество?
— Я не сражаюсь с женщинами, — отозвался сквозь зубы Араберг, но услышала я лишь благодаря острому слуху Вишенки.
А потом пришло понимание, что это означает.
Эмоции, знания, желания Вишенки захлестнули, проникли внутрь, в каждую мысль, в каждую клеточку моего естества. Я и раньше смутно чувствовала их, а теперь они сделались яркими, совершенно ясными, и больше не отделялись от моих.
И желание спасти Иш-Аса, и знакомство с Фертом, и стремление обрести человека, и много-много разных оттенков и нюансов стали теперь моими собственными, наполнили меня, открыли совершенно новые горизонты.
А сильнее всего ощущалось единство со всеми драконами.
Мы удалялись. Ещё раз оглянулись — увериться, что погони нет. Что принц достаточно разумен, чтобы не сражаться с драконами, которые и в Илсант не прилетали вот уже много лет.
Араберг смотрел нам вслед. Айла продолжала стоять перед ним на перилах.
На землю медленно, планируя, оседало красивое рубиновое платье с огненными искрами.
66
Эрдан
Женщина на его спине, почти невесомая для этого тела, всё равно приятно грела, а её запах, родной и забытый, щекотал ноздри и глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И лёгкие, нежные прикосновения ладоней к чешуе вызывали приятную дрожь.
Мама.
Сейчас бы сразу за Ниссвилом помчаться, но кто знает, что ещё приготовили враги. Лучше отнести маму в безопасное место. И взять с собой Эль. Или поговорить.
Неспокойно было у него на душе. Вроде бы хотел как лучше, а вышло, что снова обманул. Пообещал исполнить волю Аш-Эр-Асана, позвал с собой в Лаор, и…
Не надо было ничего обещать, не зная, не представляя, как повернётся. В конце концов, её безопасность важнее его желаний.
Но тогда был такой день… потрясный, счастливый день. Каких никогда прежде не бывало у пленника, раба Мерса и Ниссвила. И ему хотелось всего и сразу. И было страшно не получить ответ.
Спутники держались чуть позади, прикрывая, негласно защищая его как истинного принца. Столько лет он к этому шёл, и всё равно испытывал неловкость. Привык полагаться исключительно на себя.
Надёжное плечо воинов, братьев-драконов, вызывало в душе непривычное, неожиданное ощущение.
Ему не хотелось бы потерять это новое чувство. Осознание, что прикроют, подстрахуют. Что можно не отвлекаться на тварей, а просто мчаться вперёд. Чтобы оставить королеву Миранду в надёжном месте. И наконец-то увидеться с Эль.
Предвкушение встречи наполняло радостью, почти восторгом. И в то же время в глубине души разрасталась тревога.
Он не понимал, с чем она связана. Возможно, со страхом. Вдруг Эльвин не поймёт, не простит? Вдруг Араберг за это время сумел расположить её к себе? Убедить, что ей не нужен такой, как Эрдан?
Дорога обратно казалась в несколько раз длиннее, чем туда. Он спешил, рвался вперёд, преодолевал шресовы туманы в новом, давно желанном виде дракона, прокладывал себе путь пламенем там, где серость слишком уж сгущалась, где наливались отвратительные пузыри, из которых вот-вот могли выскочить твари.
А потом туман расступился. Эрдан выровнял курс, ускоряясь до предела возможностей.
Пока впереди не открылся драконий город.
Иш-Асс принюхался, каким-то исключительно драконьим чутьем чуя неладное. Не находя ментального следа Эль.
Эрдан вдруг осознал, что она, связь с ней, словно оставалась внутри него. Он и сейчас ощущал её — но так же далеко, как будто и не приближался к её дому.
Нарш позвал на незнакомом прежде, драконьем уровне, и Эрдан с благодарностью опустился у крыльца воина. Не придётся выискивать, где можно оставить маму.
— Сынок! — бросилась она ему на шею, едва он поставил её на землю и снова стал человеком. — Расскажи же, где ты был всё это время? Иногда мне снились такие страшные сны…
Сглотнув ком в горле, он ввёл её в дом.
Нарш тихо прошёл в кухню, давая им побыть вдвоём. Второй воин, Кантаран, кивнул, и, дождавшись ответного кивка Эрдана, отправился пройтись по городу. Узнать новости.
Королева Миранда осматривалась с удивлением. Выглянула в окно, после обернулась изумлённо:
— Драконы, сынок? Тут действительно драконы?
Он улыбнулся, устало опускаясь на диван.
— Расскажи же! — приблизилась она. — Где ты был столько времени?
Эрдан хотел поговорить. Но чем дальше, тем глубже осознавал: он не может рассказывать всё, что с ним произошло. Слишком личное, слишком болезненное. Слишком унизительное.
— Прости, что так долго, — пробормотал он.
Но в отличие от Иш-Асса, мама не злилась. Наоборот, обхватила его за плечи, прижала к себе так крепко, как только могла.
Какое-то время они сидели молча. Материнским чутьём Миранда ощущала, что лучше не спрашивать. Не сейчас. Наверное, она всегда знала, что все эти сны были не вполне снами.
И просто молчала, прижимая к себе давно потерянного сына. Сына, которого не смогла вырастить, но готова была любить и принимать.
