Итак, что же ты намерен делать: вернешься на виноградник или будешь время убивать и все?
— …
Зачем предлагать альтернативу тому, у кого аллергия к физическому труду? Зачем искушать его мыслью, что он может отлынивать от работы, потому что имеет какие-то права на все это? Мне удалось сдержаться и не высказать вслух все, что я думаю по этому поводу, несмотря на тон, которым мадам задала свой вопрос. Ко всему прочему, благодаря этой работе я впервые в жизни смог почувствовать себя для чего-то годным, и, уверяю вас, это невероятное ощущение. Представить себе, что вот этот виноград, собранный твоими руками, превратится в вино и окажется в бокале, на столе, за которым будут вестись изысканные беседы — о, эти фантазии мне весьма нравились, особенно если за столом окажутся хорошенькие киски.
— Вчера и сегодня у меня были неотложные дела… скажем так… личного характера. Но с завтрашнего дня я опять буду в бригаде.
— Отлично, потому что сегодня тебя вынужден был подменять Рикардо, а у него и без того в Колле много дел.
Ну уж мне-то известно, что за дела у Рикардо, капризуля ты наша, и я не удержался от улыбки. Мне, конечно, стало немного совестно, правда, лишь на секунду, что меня кто-то должен был подменить, но, с другой стороны, почему бы и Рикардо время от времени не потрудиться, а? Хотя нет, у него же было тяжелое прошлое, так что если жизнь тебе что-то дарит, то одновременно что-то и отнимает, короче, бесполезно делать какие-то обобщения.
Рикардо же делал все с таким невероятным обаянием, что его невозможно было не любить при любых обстоятельствах. Он, казалось, был настолько обласкан судьбой, что это проявлялось в каждом его жесте. Рикардо прямая моя противоположность, может быть, именно поэтому он мне так симпатичен.
Я задумался, как это донна Лавиния смогла перейти от такого мужчины, каким был мой дед, к такому зверенышу, как Рикардо. Должно быть, у них обоих было нечто общее. Может, мой дед тоже танцевал сальсу, только просто никто про это не знал? Может, это и был тот самый великий секрет, о котором дед решил умолчать в своем завещании? На меня нахлынула эйфория, а когда я приходил в такое необычное состояние, то слова начинали приобретать для меня новое значение, а здравый смысл сразу куда-то улетучивался за отсутствием в нем необходимости.
— Мой дед любил танцевать, правда, донна Лавиния?
— Что за вопрос?
— Ну, так, любопытство… может, ему нравились латиноамериканские танцы, а мы об этом и не знали.
— Нет, у него никогда не было такой склонности, даже намека. Твой дед любил иногда сесть, написать что-нибудь, и еще он очень любил охоту. На охоте он чувствовал себя мужчиной, воином, это его сильно воодушевляло. Я помню, как его распирало от гордости, когда они с моим мужем приносили в дом ценную добычу. А когда им случилось подстрелить бекаса, так это вообще был незабываемый день.
— Что за бекас?
— Редкая дичь для здешних мест. Это такая птица, живет в Северной Европе, а в ноябре прилетает сюда…
— А что в нем такого ценного?
— Его очень трудно подстрелить. И еще бекасов невозможно разводить, как тех же фазанов, например. Когда они добыли бекаса, они находились во владениях Танкреди в Буонконвенто… Несколько недель спустя граф пригласил всех нас в замок на ужин. Это был такой вечер… А потом, через несколько дней мой муж скончался в результате несчастного случая, о котором я тебе рассказывала.
За столом царила почти сакральная атмосфера, даже Рикардо перестал есть, дабы не мешать рассказу перестуком вилок. Мена время от времени заглядывала в столовую, чтобы узнать, не пора ли забирать пустые тарелки, но основное блюдо так и оставалось нетронутым.
Пасту мы доедали в молчании, ни один из нас троих не считал нужным что-либо добавлять к рассказу. Меня продолжало крутить, несмотря на хорошее настроение. Было какое-то дурное предчувствие, от которого кровь начинала стыть в жилах, ведь дед был единственным носителем нашей фамилии, которым я, бесспорно, мог гордиться. Дед был единственным, кто мог читать в моем сердце, в то время как остальные только и делали, что давили на меня, заставляя выполнять их тупые схемы. Оловянные солдатики в плену условностей. Похоже, даже донна Лавиния уловила мое замешательство, потому что в скором времени поднялась из-за стола, сказав, что у нее неожиданно разболелась спина и что ей срочно нужно пойти прилечь. Она извинилась и, перед тем как уйти, мягко положила руку мне на плечо.
Мы остались с Рикардо одни, у обоих было ощущение, будто мы вырвались наконец из-под родительской опеки. Или сбежали от бабушки. Мы налили бокалы до краев, улыбнулись друг другу, а потом со смаком выпили это вино, которое, как и мы сами, было самцом. Мена казалась теперь более спокойной, она быстренько принесла нам лапшу в розмарине, у которой был такой вкус, нечто космическое, хотя, может, я просто проголодался. Мы набросились на лапшу и, мягко говоря, схомячили ее в мгновение ока, а потом на столе моментально оказалась добавка. Кому в этот момент было так же хорошо, как мне? Ну, уж конечно, не моему брату. Он позвонил как раз тогда, когда я клал в свой кофе сахар — последняя, третья ложечка — и звонок, умеет выбрать момент.
— Пьеееер!.. Блин, ты прав… Ну, ужас, конечно… Да, она прям сюда приехала… Нет, уже уехала… Во Флоренцию, на «Сотби»… Нет, мы ездили на СПА-курорт… Сказала, что платит за все она… Да знаю я, что надо карточками пользоваться, но ее ведь не переспоришь… Знаю, знаю… Блин, ты прав… Ну, так, перепихнулись… Скажем так… Потом увидимся в Милане… Да, я знаю, что проблем по горло… А это что, по-твоему, позитивно, да?.. Я не повышаю голос… Ах, вот так вот… Что, правда?.. Царапается… Ну, слава богу, хоть не рычит… С каких это пор коты болеют вагинитом?.. Ладно, сказки не рассказывай… Откуда я знаю, есть ли у Ламенто аллергия на цефалоспорин!.. Нет, начни с нескольких капель, если будет хуже, прекрати… Понимаю… В конце концов, это же кот!.. Извини, я не это имел в виду… На самом деле… Нет, ни разу не дернул за две недели… Везет тебе… О, привет ему… Нет, пока не скучаю… Да, время от времени закинуться не помешало бы… Что, правда, целый скандал?.. Блин, даже в газетах… Значит, Тома тоже арестовали? Черт его знает, если… Погоди, погоди, у него дома нашли
