Если, например, не хватало копии справки от врача, то твое дело откладывали в сторону и не рассматривали. То, что для получения каждой бумажки требовались часы ожидания, никого не волновало. Социальный работник говорил «Следующий», и мы выходили из кабинета, чтобы вернуться после получения недостающего документа. Ведь документы, как известно, могут быть составлены либо правильно, либо неправильно.
Чем выписка о моих собственных оценках отличалась от документов, которые собирала мама? По сути, ничем. В один прекрасный день, когда я захочу поступить в колледж, какой-то человек в костюме откроет мое дело, прочитает документы и решит, можно меня зачислить или нет. Да или нет, без каких-либо других вариантов. Если сочтут, что у меня нет оснований для зачисления, мою папку закроют и вызовут из коридора следующего. Как я поняла, некоторые вещи в жизни не подлежат обсуждению. Зачетки – это мой шанс начать новую жизнь. Теперь я должна думать о том, что делаю, и оценивать свои поступки только с точки зрения моих зачеток и того, какие оценки в них стоят.
Позже я не раз чувствовала, что у меня нет никакого желания идти в школу. Я бы с удовольствием продолжала спать на полу у Фифа или болталась с Бобби и Джейми по улицам Гринвич-виллидж. Многие мои сверстники прогуливали и веселились, но не я. И потом было много солнечных и теплых дней, когда мне совершенно не хотелось сидеть на жестком стуле в душной аудитории. Но я вспоминала о своих зачетках и оценках и напоминала себе, что они для меня значат. Или я смогу пробиться в этой жизни – или нет. К тому же мои друзья никогда не будут платить за мою квартиру.
XI. Заработок
ОФИЦИАНТКА В РЕСТОРАН
Требуется официантка на полставки для работы в популярном кафе в центре города. Позитивный настрой обязателен. Ненормированный рабочий день.
ПРИСМОТР ЗА ДЕТЬМИ
Семья, проживающая на Ист-Сайд, ищет терпеливую девушку, которая будет присматривать за детьми и помогать по хозяйству. Знание английского обязательно.
Я сидела и просматривала объявления в бесплатной газете The Village Voice в молодежной организации под названием The Door. Мне нужна была работа. И еда. Проблема в том, что я еще не была взрослой (семнадцать мне исполнялось только в сентябре), и, конечно, в том, что я считалась ребенком, убежавшим из дома. Я боялась привлечь к себе внимание социальной службы, чтобы меня снова не отправили в приют, поэтому я вела себя так, чтобы вообще не привлекать к себе излишнего внимания. От друзей я узнала о существовании организации The Door, которая оказалась очень полезной.
The Door располагалась в трехэтажном здании на Брум-стрит на Манхэттене. Организация работала только с молодыми людьми. Если тебе еще не исполнился двадцать один год, то никто не задавал никаких вопросов. В организации мне часто давали с собой еду: чипсы, изюм, арахисовое масло и хлеб. Я заталкивала эту снедь в рюкзак и шла писать заявления о найме на работу по продуктовым магазинам и автозаправкам.
Пять дней в неделю в 17.30 здесь, на втором этаже, кормили бесплатными обедами. Во время походов в поисках работы я неоднократно пользовалась возможностью бесплатно поесть в The Door. Благодаря этому я стала гораздо меньше воровать в магазинах. Я садилась за стол, ела свою порцию курицы с картофельным пюре и просматривала газетные объявления о работе.
В один прекрасный день я сидела в столовой The Door и изучала объявления. В газете было много предложений работы, но, главным образом, для тех, кто имел опыт и образование. У меня не было ни того, ни другого. Ключевыми словами в поиске работы для меня были слова «амбициозный», «трудолюбивый» и «гибкий график». Мое внимание привлекло объявление NYPIRG – Нью-Йоркской группы исследования общественных интересов[20].
«Вас волнуют вопросы охраны окружающей среды? Вам нравится работать с людьми? Вы хотите чего-то добиться в жизни? Тогда, вполне возможно, наша организация может вам помочь. Звоните, чтобы назначить собеседование. И не забывайте – если вы не помогаете общему делу, вы только усугубляете проблему!
Зарплата 350–500* долларов в неделю за то, что с вашей помощью мир становится лучше!
Опыт работы не обязателен.
* ЗП в виде комиссионных».
Я не совсем поняла значения слова «комиссионные», но «350–500 долларов в неделю» звучало убедительно. Я вырвала объявление из газеты и засунула в карман.
В NYPIRG во время летних каникул работало много студентов. Я оказалась самой молодой и самой плохо одетой среди всех, кто пришел на собеседование, и волновалась, что меня не возьмут. Как выяснилось, зря, потому что приняли всех. В организации, где платят только комиссионные, попасть гораздо легче, чем в те, которые предлагают гарантированную фиксированную оплату.
Там же на месте я поняла, что такое «комиссионные». Это процент от продаж, которые делает сотрудник. Если ты ничего не продал или – в случае с организацией, с которой я тогда связалась, – не собрал в виде пожертвований, ты ничего не получаешь. Но если ты собрал много пожертвований, то и получишь прилично. Интересно, думала я, насколько легко я смогу заработать?
Выступавшая перед нами женщина по имени Николь подчеркнула, что жить на деньги, полученные в этой организации, вполне реально. Небольшая комната, в которой проходило собрание, была набита студентами. Казалось, что многие из них решили одеться как можно более сомнительно. Белые девчонки и парни носили дреды, украшения из конопли и майки с призывами социального характера. Студенты дорогих и престижных вузов стремились выглядеть как бомжи, правда, их дырявая одежда была дорогой и чистой. Пожалуй, среди них только одна я выглядела правдоподобным бомжом. Судя по украшениям и брендам, которые носили студенты, они совсем не бедствовали.
Николь объяснила, как мы будем работать. Пять дней в неделю утром мы прослушиваем инструктаж о той или иной экологической проблеме, которой занимается NYPIRG. Потом нас, как она выразилась, «агентов», загружают в микроавтобусы по восемь человек и везут на место работы – тот или иной район в штате Нью-Йорк.
Мы должны ходить по домам, рассказывать простым людям о проблеме, которой занимается наша организация, – в данном случае вопросом распыления в жилых районах пестицидов, способствующих появлению рака. То есть NYPIRG считает, что рак связан с использованием пестицидов, говорила Николь, размахивая страницами отчета об исследовании, в котором пришли к таким выводам. NYPIRG лоббировала проект закона о прекращении использования пестицидов.
Далее агенты предлагают гражданам поддержать «правое дело» и сдать «членские взносы», то бишь просят помочь организации деньгами. Каждому из нас дают копию этого отчета и бейджик с фамилией.
Я сидела в микроавтобусе, который несся по трассе Генри Хадсон, и очень сожалела, что ввязалась в эту авантюру. Пока мы не доехали до места, нам надо было отрепетировать нашу речовку. Мне эта речовка давалась сложнее всех остальных.
«День добрый, меня зовут Лиз… Я из Нью-Йоркской группы общественных исследований… то есть Нью-Йоркской группы исследования общественных интересов… я борюсь с раком… А вы?»
У всех остальных студентов в автобусе все получалось гораздо более складно. Рядом со мной сидела Анна из Скарсдейла, и ее речь звучала очень убедительно с самой первой попытки: «Я призываю вас присоединиться к делу борьбы против рака, возникающего от воздействия химикатов и пестицидов. Общими усилиями мы сможем побороть эту страшную болезнь».
Я поразилась, как убедительно Анна говорила и как привлекательно выглядела в своих сережках с жемчужинами и с простой холщовой сумкой через плечо. По сравнению с ней моя речовка казалась детским лепетом. И вообще, какие слова она использовала! Например, combat[21]. Что это слово вообще значит? Мне казалось, что это продукт, предназначенный для выведения насекомых. Но Анна использовала это слово не для того, чтобы обозначить дохлых тараканов, значит, оно имеет еще какое-то значение. Я открыла свой дневник и записала несколько слов, значение которых мне надо было выяснить.
Каждый из находящихся в микроавтобусе студентов говорил красиво, страстно, убедительно, использовал богатый словарный запас и подчеркивал смысл сказанного жестикуляцией. Я просто глаз от них не могла оторвать, в особенности – от одного парня по имени Кен.
