Егерь все решил для себя, он стянул со спины автомат и снял с предохранителя. Он не мог повернуть время вспять и вразумить себя, молодого и горячего, помешанного на поиске истины и идеалов, но он мог приблизить момент переконструирования модели, и он мог помочь остальным гореванам в этом.
Егерь повернулся спиной к чёрному и направился назад в «Гнездо». Дежурные гореваны, уткнувшиеся в экраны компьютеров, не успели ничего понять и попытаться спастись. Егерь хладнокровно расстрелял их, разрушая по пути терминалы. Последним живым гореваном на командном пункте остался Ветер. Не понимая, что происходит, он выхватил пистолет, но не успел им воспользоваться. В его глазах застыло недоумение, когда короткая очередь разорвала ему грудь. Ветер выронил пистолет и рухнул на спину.
Егерь отбросил назад не нужную больше игрушку, приблизился к мертвому Ветру, постоял над ним, разглядывая его обиженное лицо, потом наклонился и поднял пистолет.
Он помог им, избавил от бессмысленного существования, и уже сейчас создатель принялся конструировать из высвободившихся элементов новую форму жизни. Остался неохваченным только он.
Егерь понимающе улыбнулся и поднес дуло к виску. Он не сомневался ни секунды. Громыхнул выстрел. Тело упало на пол подле остывающего Ветра. Егерь умер. Миремир умер.
На улице Цепной Пес накинул капюшон, скрывая свое уродливое лицо и с ощущением исполненного долга, отправился прочь навстречу надвигающимся на подземный город войскам летиан.
* * *
Когда пираньи изгрызли четвертые бетонные створы, из затопленных туннелей откачали воду вместе с выполнившими свою миссию рыбами, и тут же летиане запустили в освобожденные туннели крысоноров.
Первые взрывы прогремели возле последнего рубежного кольца через две минуты после смерти Егеря. Этими взрывами были разрушены последние ворота, и крысоноры хлынули в город, но на их пути встал блокпост и горстка гореванов, которая еще в течение получаса сдерживала натиск крысоноров, пока не оказалась зажатой противником в кольцо.
* * *
На другом конце города через десять минут после смерти Егеря из туннелей, ведущих в Запредельные леса, самые спокойные гореванские владения, куда летиане никогда не лезли, толи опасались охранявших лес гореванских партизан, толи боялись враждебности самого леса, на гореванские улицы хлынули легионеры, особый вид шурале, выращенный для войны. Легионеры были зависимыми шурале и управлялись Операторами Управления. Легионеры в считанные минуты захватили южную часть города и стали медленно продвигаться к центру, уничтожая все на своем пути. Гореванские патрули, охранявшие южные ворота в город, не смогли остановить продвижение легионеров. Отправленное им подкрепление, четыре десятка гореванов, не смогли задержать нахлынувшую на них лавину врагов. Лавина накрыла их, перемолола и выплюнула мертвыми.
Повсюду на улицах завязались бои.
* * *
Через двадцать минут после смерти Егеря, в город вошли регулярные летианские войска. Западные ворота, ведущие в Чернавский лес, рухнули под натиском превосходящих сил противника. Не встретив активного сопротивления солдаты летиан рассредоточились по улицам, и начали наступление на центр.
* * *
Лишенные централизованного командования гореваны еще пытались сопротивляться, но все больше их сопротивление напоминало партизанщину, а не работу регулярной армии. Из-за беспорядка, возникшего среди младших офицеров, большая часть солдат так и не была выведена из казарм, а через сорок три минуты после смерти Егеря в казармы вошли четверо Цепных Псов, управляемых на расстоянии Поводырем.
* * *
В жилом доме на Солнечной улице засели два десятка гореванских солдат. Они забаррикадировали все входы в дом и в течении получаса держали его оборону. Они надеялись, что гореванское командование опомниться и начнет спасать положение, свяжется с центральными городами и попросит подкрепление, а уж до его прибытия они продержатся. Через два с половиной часа после смерти Егеря два крысонора проделали дыры в стенах дома, и ворвавшиеся внутрь легионеры зачистили его за пятнадцать минут.
* * *
В расстрелянном Егерем «Гнезде» младшие офицеры гореванов пытались наладить работу системы и передать информацию в город Прелата о прорыве летиан под землю, также привести к централизованному управлению раскиданные по городу гореванские войска. Через два часа сорок три минуты после смерти Егеря, в «Гнездо» прорвались легионеры, завязался ожесточенный бой, спустя полчаса последний гореван испустил дух.
* * *
Понимая, что город они потеряли, гореванские офицеры отправляли одного за другим гонцов к Прелату и в другие гореванские города. Гонцы на мотоциклах пытались прорваться через разные выезды из города. Семеро гонцов были убиты при попытке покинуть город. И только одному удалось прорваться. Это случилось спустя четыре часа восемь минут после гибели Егеря.
* * *
В центре города встретились подразделения легионеров, управляемых Операторами (они ехали позади войск в специально оборудованных грузовиках), и регулярные летианские подразделения. Это произошло через четыре часа двадцать две минуты после смерти Егеря. Объединенная армия летиан и легионеров приступила к зачистке оставшейся части города.
* * *
Спустя пять с половиной часов после гибели Егеря город оказался полностью захвачен летианами.
* * *
Улицы были завалены трупами, валялись все вместе без разбора люди в гореванской и в летианской форме, уродливые крысоноры и обезличенные легионеры. Залитые кровью мостовые высыхали, покрываясь трескающееся кровавой коркой. Выжившие легионеры бездумно стаскивали трупы в кучи и поджигали их. В городе было невозможно дышать от непереносимой вони. Летианские солдаты в противогазах строили захваченных в плен гореванов и под присмотром Цепных Псов (один Цепной Пес мог подчинить своей воле до сотни гореван), отправляли партии с новыми рабами на поверхность.
* * *
Город Егеря больше не существовал. Его медленно и не обратимо жрал огонь. А соединенные войска легионеров и летиан вступили в глубь гореванских владений.
Глава 9 Убить горевана
Рудоу не любил Цепных Псов, хотя по долгу службы ему приходилось то и дело сталкиваться с ними. Каждый раз когда он видел фигуру в чёрном балахоне смерти, ему становилось не по себе. Мурашки выступали по коже, поднималось давление и приходила боль в голову. Он никак не мог понять, почему так происходит, но и справиться с собой не мог. Цепные Псы повергали его в состояние шока, заставляли вибрировать весь организм, поэтому он и избегал с ними встреч, стараясь правда это не афишировать. А то пойдет слух, что сержант летианской армии боится Цепных Псов, а дальше и нездоровые подозрения в умах руководства могут возникнуть. А что если Рудоу этот не летианин вовсе, а гореван приблудный, шпион засланный. С чего бы это летианину так Цепных Псов бояться.
Но как не бегал Рудоу от Цепных Псов от судьбы не убежишь. Прислали к ним в Форт своего штатного Пса с Поводырем. Несколько лет Форт обходился без Пса, а тут командование решило, что он нужен. Пришлось Рудоу смириться и привыкать к ощущению постоянного дискомфорта. Каждый день чувствовать под боком чужую враждебную волю, не долго и с ума сойти, но Рудоу постепенно свыкся и перестал его замечать. Так привыкают к хроническому заболеванию, оно мучает, раздражает, но становится привычным, обыденным, упорядоченным.
Иногда они встречались во дворе Форта, где Рудоу присутствовал на тренировках личного состава, а Пёс выходил на прогулку из своей «кельи», как окрестили крыло, где проживал Поводырь со своим подопечным. Пёс выходил на верхнюю анфиладу и прогуливался вдоль ограды, поглядывая вниз на занятых физическим трудом летиан.
Что всегда поражало Рудоу, Пёс никогда не снимал капюшона, точно стыдился своего настоящего лица, заросшего шерстью, точно у обезьяны, этих кожаных ремней с острыми шипами, толи знак покорности воле хозяина, толи дополнительная защита от его неуправляемого характера. Ребята поговаривали, что эти ремни с шипами держат ярость Пса на привязи, иначе он давно бы сорвался и порвал бы в клочья и Поводыря и всех окружающих. Но так ли это, Рудоу не знал, а проверять не хотелось. К тому же он и о ремнях узнал случайно. Во время одной из прогулок резкий порыв ветра на глазах всего Форта сорвал капюшон, Пёс тут же ретировался к себе в «келью», но секрет капюшона слухами пополз по всему Форту из казармы в казарму от уха до уха.
Сколько раз пытался Рудоу понять, почему он так не любит Псов, и никак не мог в себе разобраться. Ведь терпит же он мозгоклюев, а они с Псами одной породы. Так стало быть какая разница? Но разница была, и в конце концов Рудоу уверил себя, что корень антипатии лежит в непонимании природы Псов. Кто они такие? Откуда появились? Что из себя представляют?
