Рейтинговые книги
Читем онлайн Записки конструктора-оружейника - Михаил Калашников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 75

А в ходе испытаний конкуренты продолжали предъявлять нам новые претензии. Они опротестовали изменение нами конструкции станка. Главный заказчик не нашел в этом никакого криминала, и протест отклонили, уточнив, что на изменение мы получили согласие конструктора. Обстановка между тем накалялась, становилась все более напряженной. На полигонных испытаниях наш образец, равно как и Никитина — Соколова, получил положительную оценку и был рекомендован на войсковые испытания.

Как-то поздно вечером позвонили мне из ГАУ: утром представитель нашего КБ должен быть в Москве, в готовности в тот же день выехать на полигон. Что делать? Командировочное предписание уже не оформить, денег на расходы тоже нет возможности получить. Разыскиваю к полуночи Л. Г. Коряковцева, даю ему деньги из семейного бюджета и прошу ночью вылететь в командировку.

Тогда из нашего города рейс на Москву совершал Ил-14. Летел он четыре-пять часов и приземлялся в столице рано утром. Коряковцев позвонил из ГАУ, что прибыл благополучно и выезжает на полигон. Оказывается, там приостановили испытания пулемета из-за какой-то нестыковки в документации, допущенной при оформлении. Ливадий Георгиевич прибыл на полигон вовремя, а его через контрольно-пропускной пункт на территорию части не пропускают: кроме паспорта, нет никаких документов — ни командировочного предписания, ни соответствующей формы допуска.

Коряковцев не растерялся, немедленно вышел на связь с Дейкиным, объяснил ситуацию. Владимир Сергеевич позвонил начальнику полигона, и проблему решили быстро. К тому времени выяснилось, что успели разобраться в документации и без нашего представителя, и его вмешательство не потребовалось.

Так что нервозности хватало. И связана она часто была с мелочными придирками, нежеланием порой представителей нашего министерства глубоко вникнуть в существо вопросов. Подливали масла в огонь нередко и конструкторы из конкурирующей «фирмы». У них то и дело возникало подозрение: мол, мы пытаемся обойти их неправедными путями.

Иногда дело доходило до смешного. Был у нас на заводе стрелок-испытатель Л. Г. Копотев — настоящий виртуоз владения оружием. Образцы он осваивал быстро, тонко чувствовал изделия. Когда испытывали единый пулемет, Лев Герасимович поспорил с полигоновским испытателем, что выстрелом из ПК на расстоянии 100 метров закроет крышку карманных часов. Вышли на огневой рубеж, и он спокойно проделал эту процедуру. Оппонент Копотева, не выдержав, даже зааплодировал. Обычно, когда мы приносили в тир образец, Лев Герасимович шутил:

— Вы сразу говорите, как надо стрелять: плохо или хорошо. Могу исполнить и то и другое.

Он мог нарисовать на мишени, стреляя, любую цифру. Так вот, представители из конкурирующего КБ, убедившись в мастерстве Копотева, выдвинули требование, чтобы он не участвовал в испытаниях. Мотивировали свою претензию тем, что, дескать, испытателя специально готовили на заводе в стрельбе именно из нашего образца. Мы вынуждены были отозвать Льва Герасимовича с полигона.

Пришлось в этом положении, как говорил, попадая в трудные ситуации, Цицерон, не только выбирать из двух зол меньшее, но и извлекать из них то, что могло быть полезным. Мы брали предельную отмобилизованность на работу, зараженность на тщательную отработку образца, готовность противостоять любым неожиданностям, что придавало нам уверенности, прибавляло сил.

И вот войсковые испытания. Проводились они в нескольких военных округах, в том числе Туркестанском, Одесском и Прибалтийском. От каждого конструкторского бюро выезжали на места проведения испытаний по равному числу представителей. В. В. Крупина, хорошо изучившего специфику, климатические условия жаркого юга еще во время испытаний автомата, мы делегировали в Среднюю Азию, В. Н. Пушина — к Черному морю, Л. Г. Коряковцева — в Прибалтику. Я остался на заводе, создав здесь своеобразный штаб, куда должна была стекаться информация о результатах испытаний. Помогал мне ее сопоставлять и обрабатывать А. Д. Крякушин, который при необходимости потом тоже выезжал в войска.

Министерство обороны создало на местах испытаний специальные комиссии, в которые вошли компетентные и строгие специалисты из управлений и непосредственно из войск. Им запрещалось входить в контакт с представителями КБ. Они должны были придирчиво, с максимальной объективностью оценивать работу образцов. Солдаты, сержанты и офицеры, испытывая изделия двух систем, сообщали членам комиссии, как ведет себя тот или иной образец, хотя офицеры-специалисты лично наблюдали за стрельбами и за поведением оружия в различных ситуациях.

Если возникала какая-то трудность, требующая моего вмешательства, я немедленно вылетал в тот или иной округ. Первый и очень тревожный сигнал поступил от Крупина, из Туркестанского военного округа. Я получил от него телеграмму с грифом «Срочная». В ней Владимир Васильевич сообщал: «Испытание на большое число ударов остановлено после десяти из-за массового неизвлечения. Принял все меры, но безрезультатно. Срочно вылетайте со слесарем и калибрами сегодня. Заказал разговор, но Москва не может соединить».

Да, положение у Крупина, видимо, складывалось отчаянное, если он, очень находчивый человек, не смог на месте принять меры сам. Текст телеграммы расшифровывался так: после 10 тысяч выстрелов у нашего пулемета происходило «пригорание» ствола, то есть после интенсивной автоматической стрельбы ствол не отделялся от ствольной коробки.

Я немедленно связался с директором завода, доложил обстановку и свое решение вылететь в Самарканд (именно там проходили испытания). Белобородов сразу понял, что дело нешуточное, спросил, чем необходимо помочь. От всякой помощи я отказался, даже не стал брать с собой слесаря с калибрами. Уяснив по телеграмме, что произошло, понял: недостаток можно устранить на месте. Главное — успеть вовремя.

Это сейчас, на современных авиалайнерах, можно добраться до любого уголка страны за несколько часов, а в конце 50 — начале 60-х (испытания проходили в июле — августе 1960 года) не так-то просто было попасть с Урала в Узбекистан самолетом. Пришлось делать несколько пересадок. Поспел я в Самарканд как раз в последний рабочий день недели.

Взволнованный Крупин не находил себе места.

— Что будем делать? Стволы при стрельбы «горячими» патронами «пригорают» так, что приходится выбивать их молотком. Наши конкуренты ходят и руки потирают. Они считают, что недостаток неустраним.

— Первое, что сейчас необходимо, так это спокойствие, — останавливаю Владимира Васильевича и спрашиваю его: — У тебя есть небольшой чемодан?

— При чем тут чемодан? — недоуменно посмотрел на меня Крупин.

— Так, есть или нет?

— Найду, конечно, если требуется. Но зачем он нужен ?

— Найди, пожалуйста, уложи в него стволы, и будем действовать дальше. Сейчас 15.30. Нам надо успеть до конца рабочего дня попасть в гальванический цех какого-нибудь завода или в мастерские, где есть гальваника. Повезем стволы туда и будем хромировать посадочные места. Это единственный выход, чтобы быстро и без потерь устранить недостаток.

— Но нам же стволы не выдадут, — развел руками Крупин.

— Сейчас пойду к председателю комиссии и попрошу выдать на сутки стволы для доработки. Думаю, что возражений не встречу. А ты ищи завод, мастерские, базу, что угодно, где мы будем хромировать.

Председатель комиссии дал «добро» на приостановку испытаний еще на сутки, тем более что в эти сутки входил и выходной день. Мне выделили машину, и вместе с представителем комиссии инженер-подполковником А. А. Малимоном мы выехали на одну из военных баз, где Крупин нашел гальванический цех. Я вез с собой чемодан со стволами.

Прибыли туда под конец рабочего дня. Начальник базы, выслушав нашу просьбу, покачал головой: мол, ничего сейчас сделать невозможно, все рабочие уже расходятся по домам. Но мы уже знали, что вездесущий Крупин задержал нужного нам специалиста-гальваника. Требовалось только получить принципиальное согласие руководителя на производство работ, которые могли затянуться, по нашим расчетам, далеко за полночь.

Объяснив начальнику базы ситуацию, в которую мы попали, я сказал, что в цехе гальваники есть человек, согласившийся нам помочь и еще не ушедший домой.

— Раз не ушел и сам не против поработать, я не возражаю.

Действительно, работать нам пришлось до утра. Не было опыта хромирования именно посадочного места. То лишнее наплавляли, то мало оказывалось. Когда отхромировали наконец по требуемым размерам, можно было надеяться, что «пригорание» больше не повторится.

Положили стволы в чемодан, из которого, оказывается, Крупин вытряхнул в гостинице свои личные вещи, и отнесли его в машину. Гудел, словно встревоженный улей, восточный базар рядом с мечетью Биби-ханум, возведенной когда-то Тимуром в честь своей красавицы жены. Я тронул за плечо Малимона:

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 75
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Записки конструктора-оружейника - Михаил Калашников бесплатно.
Похожие на Записки конструктора-оружейника - Михаил Калашников книги

Оставить комментарий