— Достали, не достали, какая разница, все равно ни ты, ни я не можем ничего сделать. А что случилось?
— Черт меня дернул заглянуть в хронику криминальных происшествий по Москве и области за последний месяц. От уличных грабежей, разбоев и изнасилований в глазах рябит, и знаешь, кто в девяносто восьми процентах виноват в этих случаях?
— Догадываюсь.
— Вот и я о том же. Уверен, что статистика за пол года или год ничем радикальным не отличается. Смотришь «Дежурную Часть», «Петровку», «Чрезвычайное происшествие», так везде эту черноту показывают. Куда мы катимся, в конце концов?
— Я не президент, чтобы мне жаловаться и помочь, сам понимаешь, не могу. У нас такая политика государства. Если преступление совершает кто-то не русской национальности или религиозных взглядов, то это попадает под общий криминальный фон и как бы не выходит за установленные рамки, но только кто-нибудь посмеет обидеть чеченца или ингуша, обозвать еврея каким-нибудь нелицеприятным выражением, сразу появляются рьяные правозащитники, все орут о недопущении межнациональной розни, расовой нетерпимости и ксенофобии, причем последний термин вообще некорректно употреблять по отношении одного человека к другому. Политкорректность — это яма, прежде всего, для своего родного народа. У нас нерусские имеют больше прав, чем русские, а это нонсенс, но изменить в устоявшихся отношениях практически ничего не возможно.
— Лично я категорически против такого общества.
— И что ты предлагаешь?
— Выселить их всех к чертовой матери с территории России, пусть ищут себе пристанище, где хотят или на своих исконных землях. А если приезжают к нам, так пусть живут так, чтобы не выделяться.
— Красиво говоришь, Серега, я с тобой полностью согласен, но кто будет этим заниматься? Один тот факт, что мы сейчас с тобой здесь обсуждаем подобные проблемы, делает нас преступниками по существующим законам.
— Значит надо менять законы!
— Хорошо, давай будем менять, — утвердительно кивнул Максим. — Но, опять же, кто этим будет заниматься? Мы с тобой придем в Государственную думу на заседание и попросим изменить законы, так что ли?
— Нужна революция…
— Революцию делает народ. Но сам он не поднимется, нужен лидер, и потом… революция сменит одно шило на другое, это не поможет. Ни одна государственная система не избавит человечество от агрессии, жажды власти одних над другими, войн, насилия и преступлений. Нужно менять сознание человека, его этику и моральные устои, а это воздействие уже другого порядка.
— И как же его достичь?
— Не знаю. Понимаешь, я как-то задумался над вопросом, почему одни люди добрые, понимающие, готовые всегда и везде прийти на помощь и пожертвовать многим, если не всем, ради других, а остальные постоянно стремятся к власти, к жизни за счет других, ведут агрессивный и паразитический образ жизни. Ответа я, к сожалению, не нашел. Вернее, ответов было много, но все они являлись лишь следствием чего-то большего, а чего именно — я не смог понять. Одно я знаю точно — ни насильно, ни за великую награду, заставить людей быть лучше, чище, порядочней не получится.
— Может быть, этот процесс превращения человека современного в человека нового поколения и вовсе эволюционного типа?
— Возможно. Даже наверняка. Но это — социальная эволюция, то есть эволюция не отдельного вида, а всего Человечества.
Подобные разговоры на философские темы в последнее время среди ребят были очень популярны, и часто приводили к весьма неожиданным и даже противоречивым выводам. Так начав обсуждать проблему глобального терроризма, они плавно перешли на грозящий человечеству энергетический кризис, а закончили разговор буйными дискуссиями о пейнтболе.
— Чего говорить, — вклинился в спор друзей Пахмутов, — нужно скинуться, набрать народ и в выходные поехать отдохнуть. Чем мы хуже других? Игра очень популярна в последнее время, наряду со срайкболом и хардболом, и совершенно безопасна, но при этом какая атмосфера, какое погружение в войнушку!
— Ты так говоришь, как будто сам играл.
— Не играл. Мне знакомые рассказывали.
Максим насчет совершенной безопасности мероприятия не был так уверен, особенно в свете последних событий, но, сам того не ожидая, загорелся идеей пейнтбола основательно.
— Значит так, я ищу клубы, узнаю цены и беру на себя прочие организаторские хлопоты, а вы народ собирайте.
На том и порешили.
К концу недели, облазив добрый десяток интернет-страничек, посвященных этой экстремальной забаве, Максиму удалось найти несколько относительно дешевых клубов и обзвонить их. Посоветовавшись с друзьями, они совместными усилиями остановились на одном заведении, носившем, на первый взгляд, ничем не примечательное название «Дикие гуси», но Сергей, увлекавшийся военной терминологией, объяснил, что такое название соответствует международному прозвищу наемников.
— Гуси, так гуси, — сказал он, — главное, чтобы отдых удался.
С ним все были согласны.
Внеся предварительный денежный взнос на двенадцать человек (именно столько удалось собрать желающих популять друг в друга шариками с краской), они оседлали электричку и утром в субботу восемнадцатого сентября отправились в Подмосковье, где в тридцати километрах к северу от столицы располагалась игровая площадка клуба.
Пейнтбол представлял собой командную игру с применением ручного пневматического оружия, именуемого маркером, стрелявшего капсулами с краской. Скорость шариков не превышала ста метров в секунду, и, в принципе, являлась безопасной, хотя выстрел в упор оставлял на теле человека синяк, а стрельба в лицо могла закончиться и вовсе трагически, поэтому в обязательную экипировку каждого бойца помимо оружия входили еще наколенники, налокотники и специальная маска. Помимо этого, боец мог носить на себе тубу — емкость для ношения дополнительных шаров, разгрузочный жилет, ничем не отличавшийся от моделей военных образцов, красящие и дымовые гранаты, а так же различную не опасную пиротехнику.
В настоящее время, различали два типа игры: спортивный пейнтбол и тактический. В первом варианте обязательно присутствовали огороженная защитной сеткой площадка со строго фиксированными размерами, симметрично разбросанные на ней укрытия и квалифицированный судейский персонал. Самым распространенным сценарием такой игры был захват флага, когда одна команда должна была умыкнуть с базы своих противников их флаг и при этом не дать соперникам то же самое сделать со своим.
Тактический пейнтбол, в отличие от спортивного, проводился на различных площадках: в лесу, на полях, частично застроенных полуразвалившимися зданиями и сооружениями, и имел огромный успех в качестве тренингового направления у силовых структур. Входила сюда и досуговая разновидность тактического пейнтбола, которую любой желающий мог заказать в пейнтбольном клубе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
