Немного подождав, Максим решился раскрыть ее. Неожиданно тяжелые страницы перелистывались величаво и абсолютно бесшумно, однако они оказались совершенно чистыми, не содержащими ни изображений, ни каких бы то ни было текстов. Немного раздосадованный этим фактом, Громов пролистал еще несколько страниц и вдруг почувствовал, что книга на него самым натуральным образом смотрит, словно живая.
Максим отшатнулся, получив достаточно чувствительный удар по голове. Он даже обернулся по сторонам в поисках неведомого противника, но, естественно, никого не обнаружил. Выходило, что это сделала книга?
Весь напрягшись изнутри, он решил повторить попытку с разглядыванием «пустых» страничек, и спустя некоторое время ему начало казаться, что на белых листах бумаги (на ощупь это была именно бумага, причем достаточно старая) стали протаивать символы, целые строки и абзацы. Максим напрягся еще сильнее, сосредотачиваясь на призрачных изображениях, мысленно устремил свою волю и чувства туда, вглубь книги и, наконец, смог как следует рассмотреть текст. Правда, символы были ему не знакомы. Точнее, у Громова складывалось впечатление, что он откуда-то знает эти буквы, больше напоминавшие узоры, но прочесть строфы было выше его сил.
Потоптавшись на месте, Максим решил не оставлять попыток разобраться с таинственной книгой, интуитивно ощущая, что это для него архи важно. Он начал листать ее дальше, замечая, как на пустых поначалу страницах появляется незнакомый текст, вернулся назад, удостоверившись, что строфы никуда не исчезают и остаются видимыми. Но дойти до конца ему так и не удалось. Складывалось впечатление, что Книга имеет бесконечный объем, потому что, сколько бы Максим не переворачивал страниц, меньше их не становилось.
Раздосадованный, он с грохотом захлопнул бесценный фолиант, развернулся, чтобы уйти, хотя понятия не имел, куда здесь можно было уйти, и в этот момент услышал звучный голос. Казалось, что с ним говорило все пространство. Голос возникал прямо в голове, резонировал, доставляя Громову не очень приятные ощущения, и в ней же благополучно исчезал.
— Уже сдаешься? — произнес первую свою фразу некто неизвестный, оставаясь для Максима в не досягаемости.
— Что? Кто ты? Где ты? — вскричал Громов, обхватив голову ладонями и затравленно озираясь по сторонам.
— Кто я? — усмехнулся голос. — Интересный вопрос. Скажем так: я — это ты, точнее часть тебя, причем та часть, которая до сих пор не давала тебе умереть. Все твои необычные, как ты их называешь, способности — это моя суть, только проявлявшаяся до сего момента в бессознательном, трансовом состоянии.
— О чем ты говоришь? Я тебя не понимаю!
— О, уверен, что понимаешь, просто твоя человеческая суть не хочет с этим смириться. Я могу тебя поздравить, ведь ты только что вышел на новый уровень владения собой. Сейчас ты полностью контролируешь процесс взаимодействия со мной, то есть с тем, что в тебе сокрыто.
— Что за бред? Что сокрыто? Кем?
— Не надейся, что узнаешь от меня ответ так просто. Ты только что сделал колоссальный шаг вперед, но по сравнению с тем, что тебе предстоит пройти, это микроскопический шажочек. Агрессор недооценил тебя, исполнив засаду на таком уровне. Скоро он поймет, что черная программа перестала функционировать и примется за твою ликвидацию более основательно. Поверь у него масса возможностей.
— Агрессор? Кто это? Что за программа?
— Вспомни последние месяцы, и ты поймешь все. Что же касается Агрессора, то этот враг до сих пор мне не ведом. С ним волей не волей придется столкнуться тебе, но до этого нужно понять, прежде всего, самого себя, и чем быстрее ты это сделаешь, тем будет лучше для всех.
— Для кого это всех?
— Для всех людей… и не только для них.
— Но если я не хочу никому помогать? Если я хочу просто нормальной, обыкновенной, человеческой жизни?
— В этой войне ты не выбираешь правил игры. Даже если ты спрячешься, противник все равно найдет тебя, но тогда будет уже слишком поздно.
— Зачем ему воевать? И против кого? Против людей?
— Я же сказал, не только против людей. И война, так же как добро, зло — понятия вашей человеческой этики и морали. Враг, точнее Агрессор, мыслит по-другому. Чем скорее ты поймешь это, тем лучше. Торопись. Один шаг ты сделал, не умело, еле-еле, но сделал. Теперь ты всегда можешь открыть этот канал и поговорить со мной, понять меня больше, проникнуть в сокрытые в тебе знания, но, повторяю, без приложенных усилий тебе не победить и не выжить.
— Может, хотя бы покажешься? Хочется увидеть эту самую часть себя.
— А ты меня видишь. И даже пытался меня читать, только ничего не понял.
Максим круглыми от неожиданности глазами взглянул на книгу, преспокойно лежащую на постаменте.
— Или я схожу с ума или…
— Или мир вокруг сходит сума? К сожалению, происходит именно второе. И только ты один…
— Это я уже понял. Не надо повторять дважды, — огрызнулся Громов. — Так я сплю сейчас или что?
— Спишь. Но твое подсознание работает и в весьма экзотическом режим.
— Надеюсь, я проснусь вовремя?
— Не беспокойся. Для первого знакомства мы поговорили достаточно, теперь ты сам волен принимать решения.
Максим думал не долго.
— Отправь меня назад, — глухо сказал он.
— Пожалуйста.
В следующее мгновение книга на постаменте засверкала розовато-желтыми искорками, вспыхнула, превращаясь в сверкающее облачко, и растворилась в воздухе.
Что-то толкнуло Максима в ноги. Он не успел посмотреть, что это было. Картина происходящего перед ним помутилась, померкла, и в следующее мгновение он проснулся, впервые по-новому взглянув на мир.
Глава 10
Параморф
Он падал с необозримой высоты в пугающую пропасть небытия, но ошибся. То, куда его несло с непреодолимой силой, не было небытием. Это он понял очень скоро, и поэтому впервые в жизни испугался по-настоящему. Мы все боимся неизвестности, а то, что находилось в черной бездне под ним, было опасным само по себе, несло угрозу уничтожения каждому, кто посмел бы к нему прикоснуться.
Но ту он понял, что ошибся дважды. Едва тьма поглотила его целиком, окружающий мир наполнился невиданными до сего момента красками. Объемное восприятие пространства усилилось настолько, что мозг в первые мгновения отказался воспринимать такой мощный поток информации, а когда ему все же удалось подстроить сознание под новые возможности, он испытал настоящий шок. Ему открылась невиданная мощь и власть над пространством, над процессами, протекающими в нем. Он был способен одним своим взглядом остановить время, лишить полностью любой объем пространства энергии; в его власти было реально воздействовать как на микромир, так и на макромир. Он по своему желанию мог гасить звезду, обращать во прах целые планетные системы. Да что там планетные — целые звездные острова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
