— Вперед!
Последующие дни слились для Новикова в сплошную пеструю, а временами и черно-белую ленту. В памяти остались какие-то обрывки. Горящие японские броневики, накрытые прицельным огнем самоходок. Застрявший в скобах наружной подвески обломок самурайского меча. И пыль. Пыль и рев мотора, на долгие годы, стали для него визитной карточкой войны. За первые трое суток прошли более двухсот километров, оставив далеко позади пехоту и даже кавалерию. Темп наступления был невиданный! Только два артиллерийских бронепоезда с прицепленными впереди ножами-таранами для расчистки завалов на путях и пролетающие над головой тяжелые разведчики Р-6 напоминали, что они не одни. «Пока везет. Дай бог, чтобы до самого Харбина»!
Крупную станцию Бухеду обошли, оставив на расправу переброшенной, на броневагонах пехоте.
На четвертый день, когда до Цицикара оставалось менее ста километров, везение кончилось.
Начиналось все, как обычно. Утренний доклад. Постановка задачи на день. Определения порядка движения и развертывания. Рутина. Собственно эта рутина их и спасла.
Всегда и в любой обстановке, без разведки ни шагу! Новиков следовал этому правилу неукоснительно и этого же требовал от подчиненных.
Ещё с вечера, разведчики успели продвинуться вперед на пять — семь километров. С этих позиций и начали выдвижение. Броневики ФАИ, изрядно модернизированные под руководством все того же неутомимого Иванова, предназначались для проведения разведки изначально, а после установки на них радиопередатчиков, стали просто незаменимы. Конечно, передатчики стояли слабенькие, большие по мощности просто некуда было воткнуть, но на 10–15 километров связь держали устойчиво. Развертываясь веером вправо и влево от дороги, пофыркивая форсированными моторами, разведчики стремились как можно скорее выдвинуться на указанное расстояние. Они уже скрылись из вида, только пыль предательски выдавала их движение, когда между ними встали султаны разрывов, подсвеченных изнутри багрово-оранжевым. Похоже на крышу штабного фургона Новиков взлетел одним прыжком. Цейсовский бинокль рывком приблизил картину избиения. Броневики заметались, вот вспыхнул один, нелепо вращая колесами, словно пытаясь ехать по воздуху, завалился на бок другой. Не выпуская из одной руки бинокль, Новиков заорал в неизвестно как оказавшийся в его руках микрофон. И ведь хватило длины шнура!
— Вперед, мать вашу! Вперед на полной! Выходи из-под обстрела!
Удивительно, но даже в такой критический момент команда была принята и тут же выполнена. Сказались постоянные тренировки, когда реакция на полученные команды доводилась до автоматизма.
Броневики рванули, только пыль из-под колес. Еще одна машина буквально развалилась на куски от прямого попадания тяжелого снаряда, но остальные проскочили и, рассредоточившись, скрылись в ближайшей рощице.
— Связь с авиабригадой! Срочно!
— Есть связь, товарищ майор.
Спокойно-деловой голос начальника связи несколько успокоил Новикова. Все на местах. Все работают. На войне, как на воине. Черт бы её побрал! Можно и с фургона слезть. Один черт, ничего не видно.
В наушниках неприятно хрипело и гудело, но связь была.
— Соколы, это коробочки! В районе станции Чжаланьшунь обстрелян тяжелой артиллерией. Несу потери.
— Принято, коробочки. Точное расположение батарей указать сможете?
— Нет. Огонь ведут с закрытых позиций.
— Понял. Высылаем разведчика.
Окончательно успокоившись, Новиков связался с экипажами броневиков. Были раненные. Но оставшиеся машины на ходу и готовы к выполнению приказов.
— Постарайтесь определить расположение противника. В бой не вступать. При обнаружении сразу отходить. Мне нужна информация, а не ваши трупы!
— Понятно, товарищ майор. Сделаем.
«Молодцы ребята! Молодцы! Не потеряли голову».
— Капитана Константинова ко мне!
Капитан Константинов, командир стрелкового батальона, плотный, коренастый прибежал, чуть запыхавшись и придерживая рукой полевую сумку.
— Товарищ…
— Отставить Игорь. Нужно срочно провести разведку на флангах. Боевое охранение выдвинешь вот сюда и сюда. Пусть окопаются в полный профиль, и если позволит время, подготовят запасные позиции. Свяжись с комбатом самоходчиков. По два орудия за позиции охранения. И что бы нормальную связь с ними обеспечил! Выполняй.
Капитан убежал, а Новиков склонился над картой. «Быстро они оправились. Быстро! Сколько же вас? И где засели? Вот влипли! Думай майор, думай! Для этого тебе голова и дана».
Положение было незавидное. Справа на расстоянии нескольких километров гряда обрывистых холмов с участками заболоченных солончаков между ними, слева за полотном дороги глубокое извилистое русло высохшей реки. Короче говоря, японский командир умело выбрал позицию — атаковать можно только в лоб. Каждая минута промедления уменьшала шансы на прорыв обороны. Ведь противник не дурак, он времени не теряет, наверняка сейчас окапывается по самые уши. Одна надежда на авиацию. Если им удастся разнести позиции дальнобойной артиллерии, то можно будет применить свою и использовать 105мм морские орудия бронепоездов. Тогда появляется неплохой шанс обойтись без значительных потерь. Ну, соколы, дело за вами.
Часа через полтора над головой прошло звено Р-шестых. Новиков по рации связался с командиром и самолеты, набирая высоту, ушли в сторону станции.
— Коробочки, противник силами до бригады усиленно окапывается по обе стороны от дороги. Выявлены позиции трех батарей — квадраты… По дороге, на удалении примерно сорока километров, в строну позиций движется бронепоезд и эшелон из пассажирских вагонов. Основные позиции обороны расположены…
Новиков торопливо наносил на карту полученные данные.
— Спасибо сокол. От всей души спасибо! Возвращайся.
— Сейчас наведу наших, они уже на подходе.
Действительно через десять минут с севера появились ТБ-1.
— Не меньше отряда прислали! — начальник штаба, капитан Черфас стоял на башне танка и рассматривал в бинокль приближающиеся с грозным гулом тяжелые машины. — А за ними ещё идут! Сила!
Невысокого роста, подвижный как ртуть, он буквально приплясывал на башне от избытка переполнявших его чувств. Новиков всегда поражался, как при таком темпераменте Черфас справлялся со штабной работой, но штаб работал как отлаженная машина и он со временем привык.
— Миша, слезай с крыши. Обеспечь работу артиллерии и свяжись с бронепоездами, пусть не высовываются. Огонь, только после доклада о подавлении батарей противника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
