— Перед его родиной, государь?
— Перед моей родиной, дубина! Поэтому проделай всю описанную тобой процедуру с несравненным Мардохеем. И гляди, князь, не пропусти ни одной мелочи. А то не сносить тебе головы.
— Есть, ваше благородие.
Аман поплёлся домой, не солоно сосавши. В спальне он расплакался, как ребёнок. Жена выслушала его плач и сказала: «Имеет место обыкновенный заговор».
Вот! Жена Амана была очень умной женщиной. Она сразу увидела то, что наши религиозные люди не видят два с половиной тысячелетия.
В Сузах произошёл заговор с целью захвата власти. Сценарий был отработан ещё в Египте.
Царя женят на иудейке, но её происхождение скрывается. Её соплеменник становится доверенным лицом, премьер-министром. Все конкуренты устраняются.
В самом деле. Доверенные люди Амана были оклеветаны и казнены. Причём, сделано это было дважды — Мардохеем и Есфирью. Видимо, речь идёт о двух разных случаях.
Одинаковые имена евнухов ни о чём не говорят — всех армян мы называем хачиками, русских — иванами, немцев — фрицами, поляков — янеками и так далее.
Далее, Мардохей, оклеветавший персидских придворных (кто поверит сказке о евнухах? За евнухов Аман не стал бы мстить), становится «доверенным лицом» царя.
Мало того, правящую царицу устраняют с помощью интриги, а на её место ловко впихивают иудейку, чьё происхождение скрывают.
Домыслы? Давайте разберёмся. «Убивать царя» евнухи только лишь замышляли — по словам Мардохея.
«Уничтожать евреев» Аман тоже лишь «замышлял» — по словам автора, ибо даже в тексте нет ни одного диалога, в котором Аман хоть словом обмолвился об этом намерении.
Более того, он не сделал ни одного шага в этом направлении. Всё это лишь думалось.
Указ о холокосте, даже если таковой существовал, был написан царём и отправлен в сатрапии.
Он выдуман, этот указ, ибо Мардохей с Есфирью начинают действовать после того, как сей эдикт был доведён до исполнителей.
На чём держится любая власть? На исполнительности подчинённых. Получив приказ, сатрапы должны были взять под козырёк, рявкнуть «яволь, майн фюрер» и начать резню. Но они этого не сделали.
Ни один человек не был уничтожен по указу, подписанным самим Артаксерксом.
Что это значит? Это значит, что такого указа не существовало в природе.
Всё это — фантазии, высосанные из пальца. Далее мы увидим, что Артаксеркс понятия не имел о своём собственном указе.
А каковы факты?
Вот факты: людей Амана убивают, самого Амана публично унижают и выпихивают из дворца. Мардохей становится «царским оком», а Есфирь — его женой и правящей царицей.
Интрига — почище реальных заговоров при дворах средневековых монархов. Ну и что, скажете вы? Это же сказка.
Ничего! Не забывайте, что мы читаем Книгу Книг — сборник религиозных и богодуховных текстов, нашу «святыню».
Это ещё не всё. В истории произошёл очень похожий случай. Именно так, или почти так, была захвачена власть в Хазарии.
Но это ещё не вся интрига. Аман утирал слёзы кружевным платочком, когда в дверь его требовательно постучали.
— Кто там?
— Евнухи царицы всея Персии. Тебе пора на званый ужин, барин. Царица ждать не любит.
Аман вздохнул и поплёлся за посланцами.
Вечеринка была убойная. Все веселились от души. Артаксеркс был в приятном расположении духа.
— Есфирь, любовь моя! Проси у меня, чего хочешь. Вот хочешь, сейчас же тебе половину царства отпишу?
— Нет, не хочу, государь. Другое у меня желание. Видишь ли, я иудейка. А теперь над моим народом нависла угроза полного уничтожения. Злые люди хотят стереть нас с лица земли.
— Кто эти негодяи, родная моя Есфирь? Кто эти подлецы? — страшно закричал царь, который вчера подписал указ об уничтожении евреев в своей империи.
— Вот он, мой фюрер! Злобный Аман, век бы его не видеть.
— Ах, он сволочь! Нет, я не могу этого вынести. Сейчас же пойду в висячие сады и попью валидолу — а то натворю сейчас дел.
Царь удалился на веранду. Аман смекнул, наконец-то, что дело его швах и бросился к царице, сидящей на диване, чтобы вымолить у неё пощаду. Он упал на колени, обливаясь слезами, и стал целовать её сандалии.
— Царица! Не вели казнить! Вели миловать!
Есфирь не зря прожила свои полторы сотен лет жизни. Её жизненный опыт был гигантским.
Она молниеносно ухватила придурковатого Амана за уши, плотно прижала его голову к своему царственному лону и заорала во всю глотку:
— Насилуют!
Все переполошились. Царь прибежал с балкона, как вихрь, и увидел свою любимую жену, распластанную на диване, а на ней — этого борова, Амана.
Аман отчаянно пытался вырваться, что-то бормотал, и только ухудшал ситуацию.
«И накрыли лицо Аману».
Вообще-то правильно. Чтоб не сказал лишнего.
— Что мне сделать с этим маньяком? Что сотворить с этим подлым насильником, этим Чикатиллой наших дней?
— Государь. Изволь выглянуть в окошко. Там стоит чудная виселица. Аман её построил, чтобы вздёрнуть доброго Мардохея.
— Ага. Так повесьте его на ней. Собаке — собачья смерть. Не рой другому яму… Ну и так далее. Приступайте.
Амана повесили. «И гнев царя утих».
Начался настоящий голливудский хэппи-энд. Аман болтался на дереве, Артаксеркс дарил Есфири кольцо и дом Амана со всем добром.
Есфирь выпихивала на паркет смущённого Мардохея: а вот, государь, виновник торжества, если бы не он — не видать бы нам в жизни счастья.
Перстень перекочевал на палец Мардохея. Дом Амана теперь принадлежал Есфири, а управляющим в этом доме был Мардохей.
Есфирь подобралась к главному вопросу вечера:
— Царь, надо бы как-то отозвать письма с указом об уничтожении евреев.
Артаксеркс почесал бороду.
— Дорогая моя царица. Я, конечно, всё понимаю, но, что написано царским пером, не вырубишь никаким топором. Давай определимся. Эти письма или подписаны мною, или нет. Если они написаны, то отзывать их поздно — в моей империи «вопрос уже решён окончательно».
Если же эти письма — ваши с дядей фантазии, то нечего переживать — ничего вашим землякам не угрожает.
Но, чтобы вас успокоить, сделаем так: напишите указ касательно иудеев — такой, какой вам нужен. А я подпишу. Ладушки?
Царица и её кузен радостно закивали курчавыми головами. И заскрипели перьями. Они мигом сочинили указ, а царь его подмахнул, не глядя.
Царь, возможно, и не видел, что подписывал, но мы можем и поглядеть. Давайте присмотримся к этому указу.
«…царь позволяет Иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить…»
Ещё раз. Царь подписался под таким обращением: «Евреи. Я разрешаю вам собраться в местах вашего компактного проживания, перерезать глотки всем, кого вы посчитаете своими врагами, невзирая на пол и возраст, а имущество этих несчастных забрать себе».
Очень по-божески.
Ещё в указе говорилось о том, что все беды в персидской земле произошли от Амана, который, оказывается, был македонянином. Вот такая петрушка. Гонцы поскакали.
Мардохей вышел из дворца в золотом венце, в царской мантии и прочих побрякушках. Народ веселился и ликовал.
«И многие в тот день в стране сделались иудеями».
Почему бы и нет?
«…собрались Иудеи в городах своих по всем областям царя Артаксеркса, чтобы наложить руку на зложелателей своих; и никто не мог устоять пред лицем их…
И избивали Иудеи всех врагов своих, побивая мечом, умерщвляя и истребляя, и поступали с неприятелями своими по своей воле…»
Царю доложили о погромах по всей стране его великой. Он спросил у Есфири: «Теперь твоя душенька довольна? Чего ещё пожелаешь, любовь моя?»
Царица ответила: «Еще не всё, мой господин. Позволь нам делать то, что мы сделали сегодня, и завтра и послезавтра и … И позволь нам повесить всех сыновей Амана».
— Всех десятерых?
— Ну да. А чего мелочиться?
— Ладно. Вешайте.
Повесили. За один день иудеи умертвили в сатрапиях 75 тысяч человек. И веселились. И этот день они сделали своим национальным праздником.
Праздник называется Пурим. В этот день каждый иудей, даже если он трезвенник, просто обязан напиться до зелёных соплей.
Мы — не рабы. Рабы — не мы.
Рабы. Которых уже лет сто, как сделали свободными. Которые занимают главные должности в чужом государстве. Которые плюют на местные обычаи. Вдруг решили освободиться.
И вырезали по этому поводу всех неугодных в этой самой чужой стране. И назвали этот день самым светлым и весёлым своим праздником.
Странный народ — эти индейцы.
Книга Иова.
