— Доверься мне, — хрипловато-чувственно пробормотал он. — Я знаю, ты девственница, и потому не наброшусь на тебя и не стану брать силой, любовь моя. Все придет само собой, когда ты научишься обладать мной. Любовная игра создана для обоих любовников, чтобы они могли наслаждаться растущим желанием и его исполнением, иначе блаженство не будет так велико.
Он поднял прядь ее волос, глубоко вдохнул их аромат и долго смотрел, как густой локон обвился вокруг пальцев.
— Я должен развеять твое заблуждение по поводу мистических сил, которыми будто бы владею, Брайенна, — прошептал он. — Это неправда! В раннем детстве меня отдали на попечение Ордена рыцарей Госпитальеров Святого Иоанна. Когда я стал старше, меня посвятили в Мистический Орден Золотой Зари, образованный рыцарями-тамплиерами, после того, как их Орден был распущен и запрещен. Меня научили вызывать и увеличивать силу, которой обладает каждый человек. Постоянными тренировками и обучением я добился того, что могу удесятерять ее и разумно управлять этой силой, которую многие теряют просто потому, что не подозревают о ее существовании.
Это торжество ума над чувствами. Мозг должен управлять телом и эмоциями, а не наоборот. Это бесценная истина, которую должен знать каждый рыцарь, чтобы развивать в себе такие способности. В битве они позволяют сосредоточиться на стремлении победить, отбросив страх перед смертью и болью. Когда разум подчинен главной цели, восприятие времени замедляется, и это позволяет тебе яснее видеть и понимать замыслы врага. Умение владеть собой дает много преимуществ в жизни. Вообрази, что бы я сейчас здесь делал, если бы не искусство держать под контролем ум и тело?
Брайенна улыбнулась про себя. Она хотела сокрушить это самообладание еще до того, как они вернутся в Виндзор. Но какое необычное, сладостно-эротическое ощущение лежать перед ним обнаженной и говорить не о любви.
— А твои видения?
— Любой человек способен на это. Необходимо просто отточить шестое чувство. Ведь и тебе в последнее время не раз они являлись, любовь моя.
Брайенна была вынуждена молчаливо признать, что Кристиан говорит правду.
— Я знаю, на турнире ты был в черных доспехах и сражался вместо принца Эдуарда.
Глаза Кристиана широко раскрылись. Брайенна начинала проникать в скрытую суть вещей.
— Из тебя выйдет прекрасная ученица. Сначала я научу тебя всем оттенкам любви, а дальше мы пойдем вперед вместе.
Брайенна провела языком по внезапно пересохшим губам, и Кристиану пришлось напрячь все силы, чтобы накинуть узду на грозившее вырваться на волю желание.
— А тот день в лесу? Это ты сделал так, что еда показалась принцессе горькой?
Кристиан, терпеливо улыбнувшись, покачал головой.
— Здесь не магическая сила, просто трюк фокусника.
Мой разум гораздо сильнее, чем у нее. Я просто внушил ей, что еда отдает горечью. Я не могу изменить сам вкус или запах, только их восприятие.
— А твой разум сильнее моего? — вырвалось у нее.
— Иногда да, но чаще нет. Будь иначе, ты согревала бы мою постель в первую же ночь, как я увидел тебя.
Щеки девушки порозовели, и Кристиан, протянул палец, осторожно коснулся крохотной черной точке на скуле.
— Однажды, в моем видении, ты отвернулась от меня и я увидел близнеца этой «ведьминой метки».
— Родинки, — поправила она, краснея.
— Я знаю, что ты колдунья, возлюбленная, — покачал он головой.
Это замечание почему-то обрадовало Брайенну. Может, она в самом деле колдунья. Ведь видела же она странный шрам на бедре Хоксблада, и не наяву, а в мечтах. Взгляды их встретились, оба понимающе улыбнулись, читая мысли друг друга.
— Наверное, настало время и мне предстать перед тобой таким, каким меня создал Бог. Я открою все, как это великодушно сделала ты.
Брайенна, задохнувшись, в зачарованном ужасе наблюдала, как Кристиан, встав, начал снимать лосины. Его фаллос, гордо вздымающийся из черной поросли, казался невероятно длинным и толстым. Ниже, на внутренней стороне бедра, изгибался черный ятаган. Кристиан, не двигаясь, терпеливо позволил Брайенне разглядывать его.
— А какой меч оруженосцы называют «Килбрайд»? — спросила она наконец.
Кристиан, откинув голову, заразительно рассмеялся.
— Эти дьяволы любят подшучивать надо мной. Служанки в Виндзоре вечно заглядывают украдкой в мою спальню, надеясь увидеть то, что у меня между ног.
Брайенна ничего не смогла с собой поделать. Она нерешительно протянула руку, чтобы коснуться таинственного предмета. Кожа была изуродована широким рубцом давно зажившей раны, и Брайенна вздрогнула, представив, какую боль ему пришлось вытерпеть.
— Что это?
— Клеймо. Ритуал посвящения, прежде, чем я стал рыцарем Мистического Ордена.
Воцарилось напряженное молчание.
— Расскажи, — тихо попросила она.
— После того, как к ноге приложили раскаленное железо, в рану втерли черный песок, а потом меня оставили в пустыне — умереть или выжить.
— Страдания были невыносимыми, — прошептала Брайенна.
— Именно там я научился не замечать боли, не думать о ней. Урок оказался бесценным.
Брайенна не могла заставить себя взглянуть на другое оружие. Кристиан понимающе кивнул.
— Шрам не вызывает у тебя отвращения? — спросил он.
— Нет, — быстро ответила Брайенна.
— А это? — допытывался он, показывая на набухшее желанием мужское естество.
— Я… не уверена. Я ничего не понимаю в подобных вещах.
Сердце Кристиана запело от счастья. Она чиста и невинна и никому не принадлежала до него.
— Думаю, время разговоров прошло. Я не могу рассказать о любви, могу только показать, как люблю тебя.
Глава 19
Он лег рядом с ней, вытянув длинные ноги, и Брайенна поспешно отодвинулась.
— Отдайся мне, любимая!
Поколебавшись несколько мгновений, она раскрыла объятия, предлагая ему себя. Кристиан обвил ее сильными руками, наклонился над девушкой, приник к ее рту жадно, дерзко, и она приоткрыла губы, позволяя ему ласкать языком сладостно-нежные глубины. Когда Кристиан почувствовал, что желание вот-вот захлестнет его он излил свою чувственность в поцелуе. Он знал, что должен пробудить в Брайенне неведомые ей доселе ощущения. Когда из горла девушки вырвутся низкие стонущие звуки, а по телу пробежит легкая дрожь, он сможет пойти дальше. Кристиан полагал, что на это потребуется не меньше сотни поцелуев.
Затененная комната была погружена в полумрак и наполнена чувственными звуками — шуршанием ткани, вздохами и стонами, шорохом кожи, трепетным дыханием из уст в уста, шелестом шелковистых прядей, к которым прикасаются грубые мужские руки, вибрацией разгоряченной жаждущей плоти. Эротические звуки, интимные звуки, любовные звуки.
