Американцы считают, что я дура, просто потому, что недостаточно хорошо говорю по-английски. Они не интересуются другими культурами, не знают, что Бразилия находится в Южной Америке, и что мы не говорим по-испански. Не нужны им никакие страны, кроме своей собственной. Очень редко попадается американец, который знает языки и выезжал за пределы своих Кентукки или Индианы.
Примитивные они люди. Нет наших бразильских теплоты, искренности, широты души».Ну что, правы мы были насчет сходства психологии восприятия? Не подобные ли рассуждения слышишь от побывавших в Америке русских? При личном знакомстве, особенно поначалу, Бразилия производит сказочное впечатление: приветливые люди, красивые города, роскошная природа, латиноамериканский колорит… Но проблемы становятся видны очень скоро.
Приветливая страна юных головорезов
В Бразилии живет 199 млн. человек (оценка на июль 2009 – 6-е место в мире), причем население распределено неравномерно, в основном вдоль побережья. Бедный север и богатый юг. Бразилия тоже страна двух городов – Сан-Пауло (20 миллионов) и Рио-де-Жанейро (14 миллионов). Население смешанное, большинство – европейского происхождения, но около 40 % – потомки смешанных браков, так как расизма в стране нет и не было. Не любят там, по нашим наблюдениям, только местных японцев (в Бразилии их живет полтора миллиона, Япония тоже не всегда процветала и оттуда была эмиграция).
Бразильцы в массе своей – практикующие католики, хотя политически это совершенно светское государство. А у католицизма в бедных странах всегда одно следствие – непомерно высокий рост рождаемости. Бразилия – не исключение, там более 30 % населения моложе 15 лет....
Для нынешней России это предел мечтаний, а для бразильцев – основание для беспокойства. И у нас и у них темпы прироста не оптимальны. Но если Россия имеет в международном масштабе репутацию страны вымирающей, то Бразилия – вечной страны будущего, что тоже не сильно помогает.
С эпидемией насилия, все усиливающегося на протяжении жизни вот уже двух-трех поколений, справиться бразильцы пока не могут. От этого тоже бегут из страны, детей спасают. В нынешней Бразилии вероятность быть убитым в четыре раза выше, чем в США (25,7 по сравнению с 5,8 убийств на 100 000; для сравнения, официальная цифра России – 16,5). Захватывают в заложники не только детей миллионеров. У людей может просто не быть денег на выкуп.
...
У наших хороших друзей, смешанной русско-бангладешской семьи (где им еще жить, как не в Бразилии: косых взглядов они не чувствовали никогда) доход был прекрасный, интересная работа в местном университете, дом, служанка… Все бросили, подались в Канаду (где жизнь материально и профессионально очень нелегкая) после того, как их сына ограбили за год во второй раз по дороге в школу, жив он остался чудом.
Проблема в том, что гуманное бразильское законодательство не позволяет серьезно наказывать несовершеннолетних (до 18 лет). Для изменения этих чудовищных законов никак не удается набрать достаточного количества голосов в конгрессе.
...
Почему чудовищных? Потому что толпы нищих подростков нанимаются преступными синдикатами, и эти так называемые дети делают жизнь невозможной, а бизнес крайне опасным. Они же практически ненаказуемы, даже в случае умышленного убийства. Не заплатил рэкетиру – разнесут лавку. Узнали, что есть богатый родственник – украдут ребенка. Про наркотики уж и не говорим.
Все это видно любому путешественнику сразу – в более или менее приличных домах, например в Сан-Пауло, решетки до третьего этажа, у ворот обязательно вооруженный охранник. А едешь по шоссе – на холмах местные трущобы, типичные для всех стран Латинской Америки избушки без окон, без дверей. Ну, с окнами, конечно, типа дырки, но без дверей точно: вентиляция лучше, а красть нечего. Мы можем только поздравить МОК с их решением (2009) проводить Олимпиаду именно в этой обстановке, среди именно этих трущоб. Не хотим каркать, но мы не удивимся, если появятся характерные заголовки в мировых новостях в период этой олимпиады.
Невидимый мир
Демократическое бразильское общество на самом деле традиционно стратифицировано. Причем, как и в других латиноамериканских странах, социальная структура – не вся на поверхности.
Многие сейчас считают, что в этом главная причина постоянных политических пробуксовок, и чтобы идти вперед надо менять что-то в традиционной внутренней структуре, а не просто добиваться демократических выборов. Но изменения надо делать крайне осторожно. Именно эти внутренние сложные, разветвленные, скрытые от внешнего наблюдателя социальные связи исторически сохраняли в Бразилии внутренний мир, оберегали от эксцессов, столь знакомых жителям стран – жертв кардинальных социальных экспериментов.
Сильное неравенство доходов уравновешивается системой вертикального патронажа, всегда бывшего сильнее любой классовой солидарности. Это что-то типа большой семьи с бедными и богатыми родственниками, или классической мафии, но в масштабах всей страны.
Если говорить о каких-то долговременных исторических тенденциях, то в Бразилии это – рост среднего класса. Не рабов и не рабовладельцев, а людей, полагающихся на свои собственные силы, независимых. Одновременно, и в связи с этим процессом, стирались и расовые различия за счет огромного количества смешанных браков. Такие браки обеспечивают, во-первых, хороший генетический потенциал страны, во-вторых, смешение культур, из чего и сформировался национальный характер бразильцев. В плане самоидентификации, богатства и развития национальной культуры страна чувствует себя весьма уверенно, не в последнюю очередь из-за своего языка: португальский не очень распространен, что естественным образом предохраняет от зарубежной культурной экспансии....
В Бразилии никто не опасается, что чизбургер заменит традиционный кусок мяса с вином в патио.
Забавно, что бразильцы сейчас свысока относятся к своей бывшей метрополии: Португалия – страна гораздо менее значительная.
Все дело в бразильском характере
Бразильская изюминка – знаменитый карнавал… А что карнавал? Это ведь всего лишь психологическая иллюзия, клапан для сброса социального напряжения.
Мы не импровизируем, это резюме массы социологических исследований. Бразильский карнавал – из той же обоймы, что и компьютерные игры, кино с горами трупов или порнография. Канал для безопасного выхода социально неприемлемых импульсов.
Но чтобы это работало как в Бразилии, где страна отнюдь не разваливается от своих, казалось бы, неразрешимых конфликтов, надо иметь бразильский характер. Уникальность бразильцев – в удивительной способности жить одним, нынешним, моментом, мгновенно переходя от страшного отчаяния к бесшабашному веселью. В других странах Латинской Америки – не совсем так, а в англоязычных странах – совсем не так!
...
• Вы, конечно, видели кусочки карнавала по телевизору. Смотрится, даже в урезанном виде, как мягкая порнография. И ваши ассоциации верны: в Бразилии нормы общественно приемлемого совсем не те, что в России или США. Все гораздо проще!
• И мы вам еще одну гадкую тайну толерантности тут откроем, начитавшись про Лужкова, православие и недавние московские дебаты с однозначным результатом. Это как раз на тему «Отчего Россия не Бразилия». Россия – страна сомнительно православная, после всего нашего коммунизма, а Бразилия – страна несомненно католическая. Так вот помимо карнавала в Рио, там уже более десяти лет ежегодно имеет место гей-парад в Сан-Пауло, в последние годы собирающий более ТРЕХ МИЛЛИОНОВ участников. Нет, это не означает, что в городе столько… ладно, будем все же политически корректны. Это столько сочувствующих и пользующихся возможностью повеселиться. И ничего. Католическая церковь не поступилась принципами, мораль не пала, город не был сожжен Огнем Господним наподобие Содома и Гоморры. Только денег заработали, бо-о-ольшой мешок. И, кстати, патриотизм повысили, поскольку патриотизм – это ощущение, что вокруг, какие-никакие, а все же все свои. И не бороться друг с другом надо, а вместе строить страну.
По характеру бразильцы сильно отличаются от других латиноамериканцев – менее формальны, более сердечны и терпимы. Если говорить о негласных правилах, то в характере не бунтовать, но и не соблюдать, а изображать соблюдение. К строгим нормам и серьезным рассуждениям об общем благе нормальный человек там относится с подозрением – при всей сердечности народ индивидуалистичен и не удивляется, когда его пытаются облапошить посредством произнесения красивых слов.
...
Конечно, хорошо иметь терпимость в качестве национальной ценности. Но бразильский опыт в который раз показывает, куда ведут благие намерения – мы уже рассказывали про их гуманную юстицию.
