Количество крови, высасываемое у человека одним-единственным вампиром, невелико и не причиняет хозяину большого ущерба. Но если жертвой вампира стал маленький ребёнок, ему угрожает смерть от потери крови, поскольку кровотечение может продолжаться ещё несколько часов после визита непрошеного гостя.
Каким бы «деликатным» ни был укус летучей мыши, он опасен ещё и тем, что способен переносить бешенство. В Вест-Индии нашествие вампиров приводило к массовым потерям домашнего скота от этой болезни.
...Остаётся загадкой, каким образом вампиру удаётся наносить свои ночные визиты, не будя жертву. К счастью, летучих мышей-вампиров существует только три вида, и все они обитают в Центральной и Южной Америке. Все остальные летучие мыши совершенно безобидны и даже полезны, так как истребляют массу вредных насекомых.
Глава двадцать первая
БЕЗЖАЛОСТНЫЕ УБИЙЦЫ
КРОВОЖАДНЫЕ МУРАВЬИ
Трудно поверить, но в некоторых тропических странах люди бросают свои жилища и разбегаются кто куда, узнавая о том, что на них наступает армия муравьёв. К сожалению, такое поведение вполне объяснимо: полчища чёрных разбойников безжалостно пожирают всех встречающихся на пути живых существ, независимо от размеров. Рассказывают, что какие-то муравьи слопали за милую душу целую лошадь, которую забыли отвязать,— от несчастного животного остался лишь скелет. А более мелких животных так и вовсе обгладывают до костей за считанные часы. Муравьи шествуют по деревне, словно чёрная лавина, набиваясь во все углы и буфеты. Даже если плотно задраить окна и двери, они всё равно найдут способ проникнуть в дом. Муравьи вида Dorylus маршируют колоннами, обычно замыкаемыми муравьями-солдатами с мощными челюстями; основную часть армии составляют слепые муравьи-рабочие. Такая армия может насчитывать до 20 миллионов особей. Первым указанием на её приближение служат стаи птиц, взлетающие ей навстречу: ещё бы, ведь идёт обильная пища! Аборигены немедленно выпускают всех домашних животных и убираются подальше от маршрута чёрных разбойников. Единственная польза от такого нашествия заключается в том, что муравьи подчистую уничтожают крыс, тараканов и мух, на какое-то время избавляя туземцев от этих напастей.
Крепко досталось от муравьёв великому исследователю Африки Давиду Ливингстону: полчища чёрных разбойников буквально облепили его, когда он спал в палатке. К счастью, ему удалось выбраться наружу. Спутники Ливингстона, конечно, помогли ему, сняв насекомых с тела по одному, но понадобилось ещё несколько дней, прежде чем он смог полностью прийти в себя после такой атаки.
Ещё более чудовищные армии муравьёв в Южной Америке, в частности в Бразилии. Это муравьи вида Eciton, известные также под названием муравьи-«легионеры». Согласно одному сообщению, армия этих муравьёв вошла колонной полтора километра в длину и восемь метров в ширину в небольшой бразильский городок. Нашествие вызвало панику у местных жителей, которые обратились за помощью в полицию. В схватке с полчищами муравьёв один полицейский погиб, но даже ценой такой жертвы нашествие остановить не удалось.
Против марширующих колонн применяли разные методы борьбы вплоть до огня, но всё напрасно. Даже если на пути движущихся орд оказывается река, это их всё равно не останавливает. Они немедленно образуют из своих тел мост, по которому переходит оставшаяся часть войска. Муравьи способны выдерживать даже наводнения — в этом случае они образуют компактный шар, плавающий на воде.
Хотя те, кто внизу, тонут, немалая часть всё же переживает стихию.
В некоторых частях Южной Америки муравьёв-«легионеров» использовали в качестве наказания. Преступника сажали в клетку, которую ставили на пути марширующей колонны. Можно только представить, какие муки испытывала жертва, не имея возможности спастись от жестоких укусов.
Впрочем, укусы муравьёв могут использоваться и во благо людей. В некоторых регионах муравьи-«легионеры» играют роль маленьких хирургов. Края раны стягиваются, и на них одного за другим сажают муравьёв, которые своими челюстями удерживают края вместе — как шов. Когда операция заканчивается, муравьям отрезают головы, оставляя только челюсти, пока рана не заживёт. Техника оказалась весьма эффективной — раны быстро заживают.
Случалось и так, что алчные муравьи спасали целые племена. В Нигерии за сепаратистской войной последовал страшный голод, опустошавший целые регионы. Изголодавшиеся люди бросились собирать муравьёв, прибегнув к этому источнику как к последнему средству. В первую очередь ими кормили умирающих детей, затем взрослые принимались за еду сами. Огромное число жизней было спасено благодаря чёрным разбойникам — необычная пища явилась воистину благословением для людей. Они даже прозвали своих спасителей «летучими колбасами», желая подчеркнуть их пищевую ценность. Недавние исследования подтвердили богатое содержание протеинов в телах этих муравьев.
У муравьёв-«легионеров» нет постоянного гнезда. Они сами образуют живое гнездо. Цепляясь один за другого, миллионы этих существ сливаются в огромный ком, где имеются даже отдельные камеры, а в центре — палаты для матки и её потомства. Некоторые виды муравьёв-«легионеров» устраивают живые гнёзда на ветках, в кроне деревьев, где их трудно обнаружить среди листвы, так что колония оказывается хорошо замаскированной от хищников.
ПТИЦА-«МЯСНИК»
Сорокопут — маленькая, с виду мирная птичка, чья милая, радостная песенка не предвещает ничего зловещего. И уж никак не подумаешь, что эта птица — одна из самых безжалостных убийц, а единственным орудием кровавых дел ей служит острый крючковатый клюв. Сорокопут блестяще владеет техникой маневрирования в воздухе и может парить словно сокол, высматривая с воздуха добычу,— порой он нападает на птиц крупнее себя. Схватив добычу, он накалывает её на колючие кустарники или даже на колючую проволоку, как мясник в лавке накалывает тушу на крючья; за это сорокопута прозвали птица-«мясник». Нередко, удачно поохотившись, он съедает только одну из своих жертв, а остальных оставляет развешанными на колючках — на потом. Привычка накалывать добычу на колючки стяжала сорокопуту печальную славу исключительно жестокого существа, хотя это не совсем так: сорокопут всё же убивает жертву своим острым клювом, прежде чем распять.
