Он был облачён в кожаные доспехи и нёс огромный меч, сверкающий синим пламенем. Его лицо было жестоким, почти уродливым для ангела, а он был ангелом с распростёртыми за спиной белоснежными крыльями.
— Терон, — голос Михаила был невыразителен. — Мне всё было интересно, кого же выберет Уриэль, когда Метатрон падёт.
— Метатрон не пал. Он был побеждён и избрал бесчестье, — голос существа был странным, жутким.
Как и его лицо, его голос должен был обладать неземной красотой, столь присущей Падшим. Но, несмотря на музыкальное тепло, этот звук заскрежетал по моему позвоночнику, и я почувствовала, как мои руки начали нагреваться.
— Он предпочёл жизнь служению смерти. Ты мог бы сделать то же самое.
Ангел по имени Терон рассмеялся, и звук был отвратительным.
— Я не настолько глуп, чтобы сомневаться в своём создателе.
— Создателе? — Михаил усмехнулся. — Неужели Уриэлю удалось убедить тебя в этом? Независимо от того, какой силой он обладает, у него никогда не было силы создавать жизнь.
— Ты думаешь, я стану слушать твою ложь, Михаил? Меня предупредили. Вы с богиней дальше не продвинетесь. Но я буду более милостив, чем ты когда-либо был. Я дам тебе выбор. Возвращайся в дом, оставайся там в своей постели похоти, погружай свою злобу в её нежную плоть.
Мне не понравилась эта дискуссия о моей мягкой плоти, и я вышла из-за спины Михаила.
— Извини, мы не были представлены, — сказала я бодрым тоном. — Я Виктория Беллона, Богиня Войны, и я полагаю, ты стоишь у меня на пути.
Михаил зашипел. Он схватил меня за руку и потащил назад.
— Предоставь это мне, — прорычал он.
Но было уже слишком поздно. Терон поднял пылающий меч, и я уставилась на него, загипнотизированная.
— И ради этого ты отвернулся от Уриэля? — он усмехнулся, раздражая меня ещё больше. — Ты просто дурак.
— Послушай, дружище, — начала я, но Михаил схватил меня за руку так крепко, что я замолчала.
— Не шевелись, женщина, — рявкнул он.
— Так-то лучше, — промурлыкал Терон. — Это между мужчинами. Ты не имеешь права даже разговаривать со мной.
Жар распространялся по моим рукам, выше локтей, и я чувствовала, как вены внутри меня вибрируют от него.
— Она тут ни при чём, — сказал Михаил, толкая меня за спину. — Она просто шлюха, и ничего больше.
— Я не понимаю таких вещей, но я знаю бесполезность женщин. Они слабость для тех, кто пал. Но с этим покончено. Ты больше ничего не сможешь сделать для своих братьев. Небесные войска победили Шеол, и мерзости Падших больше нет. Но я сделаю тебе одолжение, раз ты так неразумно уязвим. Как только я одолею тебя, я быстро покончу с её жизнью. Меч правосудия режет гладко и чисто.
— Мой меч, — сказал Михаил.
Улыбка Терона была ужасной.
— Уже нет. Ты, конечно, можешь попытаться отнять его у меня. Или ты можешь склониться перед неизбежным, встать на колени, и я быстро прикончу тебя.
— Я бы сказал «катись в ад», — пробормотал Михаил, — но ты уже там.
А затем, к моему ужасу, он бросился на существо, безоружным. На пятнадцать сантиметров ниже этого громоздкого и превосходящего его мускулами ангела.
Я закрыла рот руками, подавляя крик. Я не могла рисковать, отвлекая его. К моему удивлению, Михаилу удалось попасть под поднятую руку Терона с мечом. Он двигался так быстро, что застал ангела врасплох, и они оба упали, меч отскочил в сторону.
Я побежала за мечом, но, когда я потянулась к золотой рукояти, из него полетели искры. Я всё равно подняла меч, но боль была жгучей, и я была вынуждена бросить его. Я повернулась в тот момент, когда Михаил и Терон покатились по земле. У Терона был нож, и Михаил истекал кровью из нескольких неглубоких порезов, но ему удалось схватить ангела за запястье и удержать смертоносное лезвие подальше от себя. Затем мощное тело Терона изогнулось, и Михаил рухнул под ним, ударившись головой о землю.
Он лежал там, ошеломлённый, неподвижный, а Терон оседлал его, и я увидела нож в его поднятой руке. Солнце сверкнуло на ярком металлическом лезвии, когда оно полоснуло по горлу Михаила.
Я закричала, но не от страха, а от чистой животной ярости. И я раскинула руки, раскрыла свои ледяные, горящие ладони, инстинкт вёл меня.
Терон дёрнулся, выронив нож, повернулся ко мне с выражением шока и неописуемой боли, и я могла бы остановиться, но не сделала этого. Я снова хлестнула руками в его сторону, и он скрючился, свалившись с Михаила. Я почувствовал запах озона в воздухе и потрескивание горящей кожи, сделала ещё один шаг к нему, ослеплённая яростью, и снова взмахнула руками.
Статика шипела в воздухе. Терон отлетел назад, его лицо исказилось, а затем он стал неподвижным, его кожа начала гореть изнутри, запах палёных перьев начал витать в воздухе, а его белые крылья смялись под ним.
Я уставилась на тело, не двигаясь с места. Жар начал уходить из моих рук, и я задрожала от потрясения. Я даже не заметила, что Михаил поднялся, пока не увидела его стоящим над телом ангела. Он пнул его ногой, но Терон был уже мёртв. «Как там говорят? Элвис покинул здание12? Терон сейчас где-то с Элвисом», — подумала я, желая истерически рассмеяться над этой мыслью.
Я чувствовала на себе взгляд Михаила, но ничего не могла сказать. У меня стучали зубы, и мне было холодно. Очень холодно.
Мгновение спустя он притянул меня к своему твёрдому, тёплому телу, обхватив меня руками. На белой футболке был порез, и Михаил истекал кровью, но кровотечение уже замедлилось, и я перестала волноваться, закрыла глаза и положила голову на него грудь.
Так мы стояли довольно долго. Я прислушивалась к биению его сердца, пока моё собственное, в конце концов, не замедлилось до нормального, и моё тело не начало восстанавливать своё естественное тепло. Должно быть, он почувствовал это, потому что отпустил меня, как только я смогла устойчиво стоять на ногах, и пошёл прочь, чтобы поднять брошенный меч.
Это было прекрасное оружие, с голубым пламенем, танцующим
