– Наш дом! – ревел Роберто. – Теперь наш дом станут связывать с этой женщиной! Представляешь, что это значит для моей карьеры? Ты что, спятила?
Он снова схватил меня за грудки. Я попыталась убежать.
– Так ты спишь с ней? – Лицо Роберто было в сантиметре от моего, руки мяли и терзали свитер.
– Нет! – Я вырвалась и бросилась к двери на задний двор, где вода после последнего зимнего снегопада стекала ритмичными каплями на доски крыльца. Я никогда еще не видела мужа в такой ярости.
– Что у тебя с ней было? – кричал он.
– Ненормальный!
Роберто ударил меня между лопаток так, что мне стало плохо, дыхание перехватило. Я свалилась на плитки пола и поползла в сторону. А он сбивал со стола все, что попадалось под руку: кофеварку, блендер, фарфоровый кувшин в виде кошки, разбившийся рядом с тем местом, где прятались наши сыновья. Настоящий монстр!
Я слышала, как плакали дети.
– Сет, Иона! – позвала я, когда Роберто, стиснув в ладонях мое лицо, крутанул голову и заставил подняться. Я закричала от невыносимой боли. Мальчики. Надо оградить от него мальчиков. – Бегите в комнату к Вилме и запритесь там! Быстрее! – Они послушались и бросились с кухни.
– Все не так, как ты думаешь, – сказала я. – И к тому же не я приставала к Лиз в Канкуне, а ты!
– Что? Что ты сказала? – Лицо Роберто было настолько близко, что я ощущала в его дыхании запах мяса, приправленного луком. Капля его слюны угодила мне в глаз.
– Ты слышал. Я понимаю, что ты влюблен в нее. В этом-то все и дело.
Роберто ударил меня. Я снова вырвалась и, плача, выскочила на крыльцо, в вечернюю холодную тьму. Изо рта выбивался пар. Мой мир разваливался. Температура так понизилась, что тающий снег замерзал и превращался в лед. Роберто с безумными глазами выскочил вслед за мной.
– Кто тебе это сказал? – завопил он.
– Лиз! – Я схватилась за перила, чтобы не упасть. Роберто навалился, вывернул мне руку. Я не могла пошевелиться.
– Что? Что еще она сказала?
– Ничего. – Он освободил мою руку и изо всех сил прижал меня к себе.
– Ничего? – В его глазах стояли слезы. Он просунул мне руку между ног. – А она не рассказала, как трахалась со мной? Что мы делали в гостинице, когда ты ходила на массаж?
– Не верю! – крикнула я.
– Не рассказывала, что мы снова встречались, когда вернулись и ты ездила к матери?
– Прекрати врать!
– Это правда. Так все и было. – Сукин сын улыбался. – Я пялил ее в нашей постели, и ей это нравилось. – Роберто крепко прижался бедрами ко мне. – Нравилось, когда я засаживал ей как можно сильнее, потому что она такая же шлюха, как ты! Неудивительно, что вы лижете друг друга. На этот раз я ударила.
– Carajo![152] Ненавижу тебя! – Роберто перехватил мою руку и вывернул так, что мне показалось, он вывихнул кисть.
– Перестань! – кричала я. Роберто рычал, проклинал, ругался последними словами, а я, всеми силами стараясь не упасть на обледеневших досках крыльца, намертво вцепилась в перила. – Перестань! Я беременна. Мне нельзя падать.
Муж замер и уставился на меня:
– Ты еще и врешь!
– Клянусь, это правда. Иначе отчего я так располнела? Отчего не могу есть? Зачем каждую секунду бегаю в туалет? Потому что меня тошнит, Роберто!
– Неплохая выдумка. Но вранье тебе больше не поможет. Ты поняла, что я сказал?
– Я не лгу. Я беременна. Я ждала нашей годовщины, чтобы сделать тебе сюрприз. Собиралась объявить на следующей неделе, в Аргентине.
Горячие слезы хлынули из моих глаз. Их вид еще больше возбудил Роберто.
– Говори правду, Сара! – Он встряхнул меня. – Это не и фа!
– Я говорю правду: у нас родится девочка.
– Девочка? – Роберто по-прежнему сильно до боли сжимал меня в объятиях, но глаза его обнадеживающе потеплели.
– Пойдем в дом, – предложила я. – Покажу тебе результаты теста на беременность. Я прятала его в шкафу.
– Только не лги!
– А ты не лжешь? Ты правда спал с ней?
– Да, – ответил Роберто.
– Ты любишь ее?
– Любил. Но теперь все прошло. Я люблю тебя, Сарита. И мне невыносима мысль, что вы вместе. Из-за этого я схожу с ума. Большего оскорбления нельзя нанести мужчине. – Он пыхтел и весь раскраснелся.
– Опомнись! Я не лесбиянка. Я твоя жена. Я люблю тебя. Ты мой единственный мужчина. Зачем мы творим такое друг с другом и с нашими детьми? Боже, Роберто, нам нужна профессиональная помощь.
– Ты в самом деле беременна? – Его губы начали растягиваться в нежную улыбку, от которой таяло мое сердце. Я провела ладонью по щеке Роберто. Мне стало жаль его, как всегда после того, как он извинялся.
– Клянусь.
Роберто схватил меня за руку – я думала, чтобы привлечь к своей груди, – но тут я поскользнулась, и время замерло. Я ощутила каждую ступеньку, по которой катилась, – сначала ударилась копчиком, затем перевернулась и стукнулась животом. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь – я пропахала их все и вылетела на лед у крыльца. Что это было: моя неосторожность, или он меня столкнул? Не знаю.
Я не могла пошевелиться – так сильна была боль в спине. Глаза заливала кровь, рот наполнился солоноватой жидкостью. Тоже кровь. Я надеялась, что на этом вес кончится. Но не тут-то было. Роберто, ругаясь, в ужасе бросился ко мне. Я хотела предупредить его, чтобы он был осторожен, но не могла пошевелить языком.
– Что с тобой? – закричал он. – Какого черта ты падаешь с лестницы, если беременна? Хочешь таким образом прикрыть свою ложь?
Боль в промежности возникла внезапно. Отрывистый звук, точно такой же, когда отходят воды и начинаются роды. Только на этот раз на шесть месяцев раньше срока, и притом я ощущала боль во всем теле. Меня парализовало – то ли от страха, то ли от удара. Роберто присел возле меня и, поскольку я не ответила и не пошевелилась, крепко сжал мои щеки.
– Вставай, – прошипел он и, совершенно потеряв разум, снова ударил меня. – Не время играть со мной. Если ты действительно беременна, поднимайся. – Тут он сделал нечто немыслимое: стал снова и снова бить меня в бока. Я почувствовала, как кровь выплескивается судорожными толчками – не моя, ребенка.
«Перестань, Роберто! – вопила я про себя. – Ради всего святого».
Он ударил меня по лицу, и я услышала, как что-то хрустнуло. Сквозь вспышки красных звезд я увидела, как с лестницы на него скатилась Вилма, и заметила блеск кухонного ножа в ее руке.
– Ты убьешь ее, негодяй! – закричала она.
Ее распухшие ноги в гольфах до колен взмыли в воздух. Роберто вздернул Вилму вверх и швырнул на лед. Нож лязгнул по льду.
И это последнее, что я помню.
УСНЕЙВИС
Результаты новых исследований, которые предполагается опубликовать на следующей неделе в выпуске Бостонского психиатрического журнала от 24марта, демонстрируют, что наиболее удачливые люди зачастую оказываются непревзойденными лгунами. Исследование свидетельствует, что чем виртуознее человек лжет, тем больше преуспевает в карьере и личной жизни. Приходится признать, что и я нередко лгу. Босс спрашивает: «Как дела?», и я отвечаю: «Хорошо». Подруга с ужасной прической интересуется моим мнением, и я отвечаю: «Потрясающе». Похоже, чем ближе нам человек, тем больше мы лжем ему. Неудивительно, что люди всегда разочаровываются в любви. Человечество эволюционировало так, что охотнее верит лгунам.
