Вино снимало все ограничения. И даже вирмане, хотя и не избавились от своей вечной настороженности, но как-то расслабились. Саму Лилю приглашали на танец и Тахир, и Лонс, и Тарис — и даже Лейф — с великодушного разрешения смеющейся Ингрид. Эрик покушался на целых три танца, но Лиля следила жестко. Один танец. Два — максимум. Как объяснил Лонс — это закон для высокородной дамы. Один танец — со случайным знакомым, два — с друзьями и родными. Три и больше — только с мужем. В крайнем случае — с любовником. И женщина заранее зазубривала весь этот чертов этикет.
При дворе она будет… ну, не ниже плинтуса, но близко к тому.
Дочь купца, не наследная аристократка — этого уже достаточно, чтобы облить ее презрением.
А ведь еще и манеры. Лиля шлифовала, что могла, но твердо знала — она не из этой стаи. Это будет ощущаться, ее будут травить и давить — и она может только приготовиться к буре.
Она приготовится.
***
Любезный мой супруг. (Черти бы тебя взяли)
Должна сообщить, что у нас все в порядке. (Твоими молитвами…)
Миранда жива и здорова, она посылает вам приветы и поцелуи. Я также жива, но здоровье мое оставляет желать лучшего. После потери ребенка и отравления, мое тело истощено. И это подтверждает знаменитый лекарь, волей судьбы посетивший Ваш замок. Полагаю, Вы слышали про Тахира Джиамана дин Дашшара?
В любом случае, по приезде Вы сможете лично переговорить с ним и узнать о возможности зачатия нового ребенка.
Пока же вкратце — докторус считает, что мне необходимо долгое лечение, прежде, чем я смогу зачать новую жизнь и успешно выносить плод. (Лет пять. Или шесть. Или вообще посмотрим.)
Я счастлива получить Ваше одобрение и также надеюсь на встречу. (уже и скалку приготовила, и чугунную сковородку, и еще десяток увесистых аргументов…)
Надеюсь, у Вас все благополучно. (Чтоб ты благополучно провалился куда поглубже!)
Молюсь за Вас. (За упокой)
Лилиан Элизабетта Мариэла графиня Иртон.
Письмо Миранды Кэтрин Иртон.
Папа!
Здесь здорово!
Лиля замечательная! А еще у меня столько друзей! Они хорошие! И у меня есть своя собака! И новые платья! А Лиля обещала мне жеребенка!
Но я хочу настоящего аварца, а Лиля сказала, что тогда мы его выпишем! Из Ханганата!
Я уже умею писать, читать, считать… Лиля говорит, что женщина должна много знать, чтобы управляющие не воровали!
Мы к тебе приедем весной, правда?
Я тебя люблю и молюсь за тебя. И Лиля тоже молится.
Миранда Кэтрин виконтесса Иртон.
Письма Джес читал в компании Рика. И тихо сходил с ума.
— Рик, я кажется, готов поверить в пришествие Альдоная.
— С чего вдруг?
Джес взъерошил темные волосы.
— Знаешь, я уже ничему не удивлюсь. Как-то все перевернулось с ног на голову…
— Разве?
— Посмотри сам. Я оставляю дома жирную дуру, которая способна только на молитвы… и что я получаю?
— Что же?
— Дядя ее хвалит. Миранда счастлива. В поместье порядок, зато моя любовница, оказывается… знаешь, я просто с ума схожу! Я уже ничего не понимаю!
— А ты попробуй подумать иначе. Твоя жена видимо, неплохой человек. Раз ребенок так о ней пишет.
— Да уж. Чтение, письмо, счет… да иные того отродясь не умели… кстати, я думал, что и Лилиан тоже. Ни разу ее не видел с книгой в руках.
— Если ее опаивали?
— Тут ты прав. А все остальное? Ладно еще платья. Но собака-то девочке зачем? Птичка в клетке…
— Где ты в Иртоне возьмешь птичку в клетке. Сам же сказал — захолустье?
— А с кем тогда дружит моя дочь?
Рик пожал плечами.
— Может быть, с детьми соседей?
— Да там на десять дней пути никаких соседей! Разве что Донтер — неплохой охотник, кстати… так он неженат…
О своих столкновениях с бароном Лиля супругу не написала. Решила выложить лично. Или пусть король пишет. Вот Его величеству — во всех подробностях. А муж — перебьется.
— Не знаю.
— Не хотелось бы, чтобы Миранда общалась с простолюдинами…
— Отпиши об этом жене.
— Отпишу. Я уже не знаю, чего от нее ждать.
— Книгу Альдоная помнишь?
— Никто не знает, чего ждать от женщины, потому что она сама этого не знает?
— Примерно так.
Джес вздохнул. Взъерошил волосы.
— Как у тебя с Анелией?
— Скучно. Она неплохая, но…
— Ладно. Посмотришь на вторую — сам убедишься, что эта — не так плоха.
— Может быть и так.
Вообще Ричард больше склонялся к кандидатуре Анелии. Эдоард знал, что делает когда отправлял сына в Уэльстер. Сначала Ричард сопротивлялся автоматически — не хочу жениться!
Потом сопротивление перегорело — и стала появляться мысль 'на безрыбье…'.
А сейчас уже Ричард размышлял не о сопротивлении а скорее подсчитывал плюсы и минусы свадьбы. То есть — смирился.
— Напиши жене. Да и дочери тоже, — посоветовал Рик.
Джес кивнул.
— Знаешь, я по-прежнему ничего не понимаю. Но…
— Со временем все разъяснится. Даже не сомневайся.
***
Альтрес Лорт читал донесение своего шпиона почти со священным ужасом.
Что происходит!?
Он многого ждал от графини Иртон. Но чтобы — ТАК?!
По словам Джерисона Иртона — она страшная.
По словам Ройса — она красавица.
Джерисон считал свою супругу глупой?
Увиденное Ройсом в Иртоне говорило о чем угодно, только не о глупости.
Графиня каким-то образом наладила производство соли. Стекла. Кружева.
Образцы — прилагаются.
Образцы Ройсу дала сама Лиля. Отлично понимая, что товар сначала рекламируют, а уж потом…
Маленькое стеклянное зеркало поразило Альтреса. Кружевной воротник заставил качнуть головой. А соль, извлеченная из моря на вкус ничем не отличалась от обычной. Разве что чуть горчила?
Но изделия не заставили бы задуматься графа.
А вот другое…
Ройс писал, что в гостях у графини находится тот самый Тахир Джиаман дин Дашшар. Он лично наблюдал лекаря, беседовал с ним и даже пригласил в Уэльстер, на что мужчина ответил отказом. Он-де, приедет только со своей ученицей, графиней Иртон, в свите которой состоит.
Да и вообще, у графини наблюдается недюжинный талант к излечению — и мужчина не хочет оставлять ее.
Альтрес задумался.
Ладно. Может быть и имеет смысл.
Если Рик женится на принцессе, Гардвейг обязан быть на свадьбе. Там и с графиней поговорим. Обязательно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
