Музыка смолкла, на сцене выключили свет. Сьюзен наконец удалось подняться со своего места, и, качаясь, она направилась в дамскую комнату. Дорин пошла за ней.
– Этот маленький Барри такой прикольный… Знаешь, что он сегодня сказал, Сью? Он спросил меня, почему на небе бывают облака. Я ответила – для того, чтобы всегда было что-то красивое, на что люди могли бы смотреть. Тогда он спросил: «Почему Бог не сделает так, чтобы небо было всегда таким красивым, как моя мамочка?»
Сьюзен расхохоталась:
– Ему только три годика, он меня еще не видит, какая я на самом деле.
Дорин сидела на унитазе, распахнув дверь кабинки, и, если бы кто-нибудь вошел, она оказалась бы на виду у всего кабака. Но Дорин на это плевать хотела, им обеим было на это наплевать. Это только добавило бы возбуждения и смеха.
– Он чудесный малыш. А как поживает Его Величество?
Сьюзен вздохнула:
– Как всегда. Горбатого могила исправит.
Дорин пожала плечами. На самом деле ничего другого она и не ожидала. Нетвердой рукой Сьюзен накрасила губы розовой помадой, смеясь над своими попытками попасть именно в губы.
– Я так нажралась, Дор. Я уже сто лет так не напивалась.
Дорин с трудом натянула на себя трусики и колготки.
– Ничего страшного не случится, если время от времени ты будешь отпускать поводья.
Сьюзен зашла в кабинку после подруги и для опоры прислонилась к стене, снимая трусы. Она почувствовала первую волну тошноты и сделала глубокий вдох. Она была еще пьянее, чем ей казалось.
– Я пьяная в стельку.
Вымыв руки, она вместе с Дорин пошла назад к столику. Вдруг на их пути появился Барри, и сердце ее ушло в пятки. Она выдавила из себя улыбку:
– Привет, Барри, давненько тебя не было видно.
Он не заметил сарказма, но ей было приятно хоть так незаметно его уколоть. Он пил виски из большого бокала, и Сьюзен испугалась, как бы он не захотел остаться. Но вскоре страхи ее рассеялись.
– Где мой паспорт. Сью? Я не могу его найти.
Она улыбнулась:
– Значит, ты был дома?
Он кивнул:
– Я виделся с детьми, поиграл с ними, дал им всем понемножку денег.
Он явно оправдывался в том, что не провел с детьми весь вечер. Это было что-то новенькое.
– А зачем тебе твой паспорт?
– Я собираюсь в Испанию. Нужно вытрясти один долг для Ивана.
– Здорово, Барри. Пересаживаетесь в Бирмингеме или Ливерпуле? Классно! Розель тоже летит, я так понимаю?
Он кивнул. С того вечера, как Сьюзен появилась у Барри на работе, ее жизнь круто изменилась. Они с Розель стали подругами. Розель следила, чтобы отчисления от зарплаты Барри постоянно поступали в бюджет семьи, а Сьюзен, в свою очередь, позволяла расцветать их отношениям. В общем-то от нее мало что зависело. Если Барри решал завести роман – он заводил его, не спрашивая на то разрешения. Но, по крайней мере, она получала деньги и ее особо не трогали. И то и другое более чем устраивало Сьюзен.
Они встречались с Розель примерно раз в месяц и где-нибудь вместе обедали. После Розель всегда делала Сьюзен что-нибудь приятное – водила ее в парикмахерскую, дарила ей платье или сумку. Эти мелочи украшали жизнь Сьюзен и доставляли ей радость. Розель дарила Сьюзен хоть немного самоуважения.
Кроме того, женщины удивительно поладили, обнаружив друг в друге схожие черты. Например, обе любили кино и литературу. Теперь Сьюзен выглядела лучше, чем когда-либо, и это доставляло ей массу удовольствия. Принимая во внимание постепенное переселение Барри к Розель, жизнь в целом Сьюзен устраивала. Сейчас он приходил домой примерно раз в неделю, чтобы повидать детей и не вызывать вопросов у соседей.
– Твой паспорт на шкафу в коридоре, я на всякий случай спрятала его между письмами.
Он кивнул, расслабившись.
– Ты хорошо выглядишь. Я закажу тебе бокал виски, ладно?
Она кивнула, удивляясь, как мило они могли теперь общаться. Он относился к ней с уважением.
– Возьми себе, Барри. Я думаю, мне уже хватит.
Он усмехнулся и пошел к бару, выделяясь из толпы хорошей одеждой и ухоженной внешностью. Сьюзен изучала его: он действительно был красив. Она замечала, как на него смотрят женщины, видела, что он мысленно оценивает их по десятибалльной шкале.
Эта мысль заставила ее улыбнуться. Видела бы его сейчас Розель – как он подмигивает молоденьким, улыбается тем, кто постарше, вселяя в каждую надежду. Ей стало интересно, изменяет ли он Розель, но она быстро прогнала эту мысль. Если изменяет, то полный дурак. Такие женщины, как она, на деревьях не растут, и уж Барри ли не знать этого. Пока она наблюдала за ним, ее окликнул знакомый голос:
– Привет, Сьюзен, дорогуша, как поживаешь? Это был Питер Уайт, ее бывший одноклассник.
– Привет, Питер. А как твои дела? Выглядишь хорошо.
Он улыбнулся ей, показав ряд ровных белых зубов на загорелом лице. Он стал моряком торгового флота, покинув дом в пятнадцать лет, чтобы ходить на маленьких прибрежных суденышках. Сейчас он плавал на больших судах и в «Блю Стар лайнз». У Питера были живые голубые глаза и песочного цвета волосы. Он был крупным коренастым мужчиной, по-своему очень привлекательным, с намечающимся пивным животом.
– Только что вернулся из Южной Америки. Думаю, дайка пошляюсь здесь немного, посмотрю, у кого как идут дела. Твоя мать выглядит отлично! Я в школе всегда неровно к ней дышал. Тогда она мне очень нравилась.
Сьюзен громко засмеялась:
– У тебя всегда был плохой вкус. Не женился еще?
Он покачал головой.
– Я так понимаю, в каждом порту по девочке?
– Если только можно назвать их девочками. Трахаешь повсюду местных проституток, верно? – Голос Барри прозвучал так громко, что люди в баре замолчали и прислушались к их разговору.
Питер глубоко вздохнул и мягко сказал:
– Ну, до встречи, Сью, береги себя.
Она кивнула, огорченная тем, что встрял Барри.
– Он подошел только из вежливости, Барри. Господи Всемогущий, да я его знаю дольше, чем тебя.
Барри презрительно скривил губу:
– Он придурок, и я не хочу, чтобы тебя когда-либо с ним видели, понятно?
Из него снова полезло старое, он опять стал тем Барри, который думал, что ему принадлежит все на свете, и она в том числе, что он вправе распоряжаться ее жизнью и диктовать ей, с кем она может общаться, а с кем нет. Сьюзен почувствовала, как тоска тяжелым грузом придавила ее к полу.
– Он сосед, Барри, вот и все. Пожалуйста, хоть один раз не порти всем настроение. Да в любом случае у тебя нет повода для ревности. Он на меня второй раз и не взглянет.
Она попыталась шуткой разрядить ситуацию, но выражение лица Барри нисколько не изменилось. Оно оставалось угрюмым.
– Тебе, наверное, лучше уйти. Розель, должно быть, ждет тебя.
