В зале заседаний постоянно звучат различного рода оскорбления и обвинения и моветоном считалось обижаться, но дуэль… это сразу же крах карьеры и бойкот в политике.
— Вы, Гренвиль, уже три месяца как премьер-министр. Отчего же Англия получила сокрушительное поражение? Отчего английский флот лишился лучших своих кораблей, а солдаты… — Стюарт решил пойти в наступление, под гул и шум от топота ног парламентариев.
— Я не расчистил еще Авгиевы конюшни, столь запруженные непотребствами от ваших дел, — премьер-министр перебил своего визави.
— Прикрыть свои ошибки делами прошлого министра? — выкрикнул Стюарт.
— Вы, шотландец, скрытый якобит! Что еще вы готовы сделать для того, чтобы ослабить Великобританию? — Гренвиль и сам уже не был демонстративно равнодушен, кровь закипала и в нем.
— Сперва, сударь, вспомните, что Англия стала Великой Британией лишь после унии с Шотландией. Моя родина создает величие для Англии, — топил себя Джон Стюарт.
Именно так, последние слова бывшего премьер-министра, да еще и в условиях практически отсутствия депутатов от Шотландии, которые могли бы оказать хоть какую поддержку, прозвучали уничижительно для англичан, на грани призывов к сепаратизму.
— Якобит! — выкрикнул кто-то из зала.
— Я готов отдать свой дом в Лондоне в счет строительства английского флота! Что вы готовы сделать для этого? — Стюарт уже не замечал оскорблений, он всем сердцем хотел, чтобы эта выволочка быстрее закончилась.
— Мы для этого прогоним вас! — выкрикнул Гренвиль. — А еще я обвиняю вас, Джон Стюарт в допущении бунта в Ирландии. Уже более десяти тысяч солдат и офицеров сложили свои головы от подлостей проклятых фениев. Вы упустили момент, когда можно было залить Ирландию кровью этих сумасшедших фениев, а не английской. Вы должны были стать новым Кромвелем!
Зал перестал одобрительно шуметь. Упоминание Оливера Кромвеля, убийцы короля, да еще в условиях усиления королевской власти?.. И пусть Гренвиль сколь угодно будет говорить, что упоминание Кромвеля было вырвано из контекста сказанного, он дал рычаг воздействия на себя и прибавил аргументов политическим оппонентам, которые пока только выжидают, но уже облизываются на кресло премьер-министра.
Гренвиль же хотел напомнить собравшимся о том, как именно повел себя Кромвель в Ирландии. Он просто уменьшил вдвое, может и больше, кто ж их считал, население «зеленого» острова. Теперь же ирландцы действовали куда более систематично, чем во времена Кромвеля. Некоторые фении были даже неплохо обучены, как воины и диверсанты. Пусть крупные города остаются, да и останутся за англичанами, но такую армию, которую Англии приходится держать на соседнем острове, страна себе давно не позволяла.
Чтобы у Великобритании была армия в сто пятьдесят тысяч? С таким воинством не стоило и говорить об экономическом развитии. Армия становилась серьезным бременем для Англии. Английские солдаты в Персии, Турции, Швеции, тридцать пять тысяч в североамериканских колониях, еще Индия… Вот и Ирландия вынуждает использовать более крупные силы.
А еще поражение английского флота, как и крах всей Дарданелльской операции взбаламутили английское общество. Многие требовали крови. Именно так, чтобы назначили виновных и повели их на плаху. И премьер-министр подходил на роль «назначенного виновного» более всего. К этому подводил и премьер-министр Джорж Гренвиль. Иначе именно Гренвиль может быть объявлен виноватым.
Не учел только Гренвиль того факта, что назначение шотландца, пусть и отринувшего родину, премьер-министром, весьма благотворно повлияло на общественность в Шотландии. Ладно отставка Стюарта, ее все ждали с момента, как тот стал премьер-министром, но казнь… не вспыхнет ли еще где недовольство?
А в то время, как в парламенте обливали грязью Стюарта, король Георг III уже решил идти на компромисс с Россией. Все говорило о том, что Российская империя сейчас может сконцентрироваться лишь на одном направлении — Кавказе, где есть действительные успехи английского оружия и британской системы обучения армии. Ереван был взят объединённым войском. Взят, правда, с серьезными потерями. Русские устроили на улицах города просто ад. Лишь действительно более многочисленное войско позволило англо-персам взять армянский город.
Идти дальше? На Тифлис, или Баку? В условиях, когда к русским пребывает все больше войск? Нет, нужно срочно разговаривать, чтобы хотя бы на таких позициях заключать мир. Если русские войска еще и разгромят персов, то Царь Петр станет диктовать свои условия.
Вот только пусть в парламенте окончательно определятся, кого королю обвинять в провалах, так сразу Георг повелит своему новому премьер-министру найти человека, который мог бы инспирировать переговоры с русскими.
* * *
Эдо
14 ноября 1762 года
— Чего ожидаете, господа! — спросил генерал-губернатор всех северо-тихоокеанских российских территорий Кубарев Андрей Леонтьевич.
— Вашего приказа, господин командующий, — отвечал контр-адмирал Матушкин Илья Иванович.
— Так вот он, приказ! — Кубарев извлек из своего камзола бумагу. — Государь прислал инструкции! Какой еще приказ нужен, коли воля императора есть?
— Прошу меня простить, господин командующий, не прав, — Матушкин стушевался.
За последнее время Илья Иванович отвык, что вообще кто-то есть, кто выше его по статусу. На острове Эдзо, переименованном в Русский, самым главным уже как год был именно Матушкин. Да и в русском Тихоокеанском флоте выше контр-адмирала был в звании только сам Кубарев, иные ровня контр-адмиралу, но базировались далеко.
И тут является генерал-губернатор и это в то время, как Матушкин решил поохотится на японцев. В принципе, подобная охота не то, чтобы запрещалась, напротив, уже как полтора года со смерти бывшего императора, японцы проявляют агрессию и бывало, что и нападали на айнов, тут и отвечать нужно было. Иное дело, когда Матушкин, имея в подчинении батальон морской пехоты, просто «кошмарил» все побережье Японии. То высадится на Кусю, разорит пару деревень, или самурайский дом какой пограбит, то на Хонсю, с теми же намерениями. Проплывая мимо какого города, пару ядер да пошлет с приветом сегуну.
И Матушкин был уверен, что подобное самоуправство ему не сойдет с рук, а тут, напротив, приказывают жечь японские города.
— Огонь! — скомандовали офицеры и линейный корабль «Сахалин», полностью построенный в Охотске, заволокло дымом.
— Ниссан! — задумчиво сказал Матушкин.
— Что? — недоуменно спросил Кубарев.
— Я сказал Ниссан, Ваше Высокопревосходительство! — гаркнул контр-адмирал Матушкин.
— Нисца… Извольте объясниться! — потребовал Андрей Леонтьевич.
— Ниссан — по-японски ветер! — ответил Матушкин.
— А! Вот оно что! — Кубарев рассмеялся.
Генерал-губернатор и адмирал хотел было сказать, что уверился в признании контр-адмирала, что он тот долго несцан, что одичавший русский офицер позволяет себе использовать такие слова, означающие справление нужды. Но понял, что это прежде всего он сам одичал и слишком много общается с матросней.
«Нужно перестроиться, скоро общаться с посольством» — подумал про себя Кубарев.
Задача, которая ставилась генерал-губернатору самим императором, состояла в том, чтобы заставить Японию «открыться» России для торговли. Ну или принудить страну войти в сферу интересов Российской империи. Второй вариант отмечался, как предпочтительный. Ни о каком завоевании речи не было. Нет на это и средств и в достаточном количестве солдат. Но начать более тесное сотрудничество было необходимо.
Охотск, несмотря на крайне тяжелые условия жизни, разрастался. Город уже сейчас не мог никак себя прокормить. Поставки продовольствия с Гавайских островов и из Калифорнии были сложны и стоили больших усилий. Нужен был иной форпост русского присутствия на Дальнем Востоке, другой город. Император даже уже и название придумал такому городу — Владивосток. Звучное: владей Востоком. И этот город, когда он уже будет заложен, в чем Кубарев не сомневался, потребует много продовольствия. Где его брать? Тут бы с Китаем поторговать, но и Поднебесная закрыта ее тоже нужно «открывать». Сперва Япония.
