Томас Кун. Структура научных революций. Перевод с английского. Составитель В. Ю. Кузнецов. М., «Издательство АСТ», 2001, 608 стр. («Philosophy»).
В эту книгу вошли работы не одного, а сразу трех авторов. И заглавная работа Куна занимает менее половины общего объема. Такое впечатление, что книгу собирали по алгоритму упаковки в контейнер: кроме Куна, не менее знаменитая работа Имре Лакатоса «Фальсификация и методология научно-исследовательских программ», которая почему-то не вынесена на обложку издания, и небольшая статья Поппера. Работы хотя и связаны друг с другом общей проблематикой и взаимными ссылками, но связаны как-то необязательно. Можно было собрать и другие.
Обсуждать, хороша или плоха книга Куна — одна из тех основополагающих работ, в терминах которых мы думаем сегодня о науке, — как-то не очень удобно. Но, может быть, уже пора издать ее нормально? С хорошим комментарием, с индексом терминов и имен, списком литературы, который был бы не просто воспроизведением авторского, а содержал ссылки и на переиздания, и на соответствующие переводы. То есть издать ее так, как она давным-давно заслужила.
Не очень понятно, кому вообще адресована серия «Philosophy». Или у нас все еще рвут с руками философскую классику двадцатого столетия? Все равно, как она издана, лишь бы было?
Если я работаю с текстом Куна или Лакатоса — тогда это издание меня совершенно не удовлетворяет. А чтобы читать такие трудные книги из чистого любопытства, нужно быть уж слишком свободным человеком. Боюсь, таких осталось не много.
В. В. Белоусов, О. Д. Тимофеевская, О. А. Хрусталев. Квантовая телепортация — обыкновенное чудо. Ижевск, НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2000, 256 стр.
По моей беспредельной наивности я полагал, что название должно хоть как-то отражать содержание — по крайней мере в научных книгах. Что думает человек, видя название «Квантовая телепортация — обыкновенное чудо»? То, что изложение будет вполне популярным, раз авторы в своем заглавии воспроизводят название пьесы Шварца. Ничего подобного. В какой-то момент — и довольно быстро — авторы переходят на язык вполне эзотерический: они свободно пользуются не самым простым математическим аппаратом квантовой механики. И что обидно, книга-то интересная и изложение достаточно полное и не без изящества. Но чтобы оценить достижения авторов, нужно по крайней мере прослушать университетский курс квантовой механики. «Обыкновенное чудо» — совершенно ни при чем. Это такая обманка — зазывалочка. Купи сначала, а потом хоть выкинь.
Чтобы разбираться с проблемой телепортации по существу, я никогда книгу с таким названием не куплю. А если мне нужно популярное изложение, то непременно куплю и буду озадачен и разочарован, так как ничего о телепортации не узнаю. Ориентируясь на название и аннотацию, эту книгу купят в точности не те люди, которым она может быть интересна.
Вслед за названием и изложение как-то колеблется между доказательством и разъяснением, наукой и популярным ее изложением.
Популярный текст — это изложение существа проблем на общедоступном языке, но при этом необходимо не потерять ничего ни в глубине, ни в ясности. Часто популярный текст написать гораздо труднее, чем собственно научный. А вот какие цели ставили перед собой авторы «Телепортации», для меня так и осталось непонятным.
Но все-таки популярное изложение идеи квантовой телепортации есть в книге. Точнее, на ее обложке. Там изображены: темный мужской силуэт, светлый женский и их зеркальное отражение, но отражение темного мужчины оказывается темной же женщиной, а светлая женщина, отражаясь, становится светлым мужчиной. Эта зеркальная четверка совершенно корректно иллюстрирует идею квантовой телепортации.
Светлая пара — это частицы, находящиеся в сцепленном состоянии. Дик Боумистер[102] — один из тех физиков, которые поставили первые эксперименты по телепортации, — говорит: «Можно дать такую аналогию с поведением сцепленной системы: пусть есть два человека. Вы их разлучаете, и кто-то интервьюирует одного, кто-то — другого. Потом оказывается, что, когда первый отвечал „да“ или „нет“, второй всегда отвечал противоположное». Они не обмениваются информацией, никак не согласуют своих действий, но их ответы всегда взаимосвязаны — противоположны. Это и есть сцепленное состояние.
Начнем с «темного мужчины» — с той частицы, которую мы хотим телепортировать. Если эта частица взаимодействует с первой из сцепленных частиц («светлой женщиной»), а вторая сцепленная частица («светлый мужчина») взаимодействует с «темной женщиной», то эта «темная женщина» может быть переведена в состояние частицы, с которой мы начали. То есть «темная женщина» станет «темным мужчиной».
Сцепленные частицы — это инструмент передачи состояния на макроскопическом удалении.
Эксперимент, в котором сцепленные частицы были фотонами и телепортировался тоже фотон, был поставлен в Университете Инсбрука в 1997 году и подтвердил: квантовая телепортация — реальность, а не химера, как полагал Эйнштейн.
Дик Боумистер предупреждает: «Но во всех этих схемах — вот что важно понять! — вы не переносите материю как таковую. Вы передаете только состояние, в котором она находится. Причем при квантовой телепортации исходное состояние разрушается. Это очень существенно, правда?» Правда.
+6
Дж. Глейк. Хаос. Создание новой науки. Перевод с английского М. Нахмансона, Е. Барашковой. СПб., «Амфора», 2001, 398 стр.
Несмотря на то что английское издание вышло довольно давно — в 1987 году, — книга Глейка остается замечательным введением в науку о хаосе. Конечно, такой науки как таковой не существует. Есть несколько направлений, которые работают с непериодическими сложными системами. Об этих направлениях в физике, экспериментальной математике, геометрии фракталов и написана книга. Написана с настоящей страстью, и то удивление, с которым автор открывает новые области и методы научного исследования, замечательно передается читателю.
Одна из глав — «Геометрия природы» — посвящена Бенуа Мандельбро, первооткрывателю фракталов. В ней очень хорошо передано то новое, что приносит в науку экспериментальная, компьютерная математика. Геометрия фракталов — это геометрия объектов дробной размерности. Например, очень сильно изломанных линий, которые не являются ни одномерными, ни плоскими фигурами. Примером фрактала является береговая линия. Фрактальная геометрия не содержит почти никакой традиционной теории (аксиом, теорем…), вся она состоит из нескольких очень простых компьютерных программ, которые рисуют изящные геометрические фигуры, в том числе удивительное множество — множество Мандельбро, которое стало символом новой геометрии и новой науки. Фрактальная геометрия настолько нетрадиционна, что математики до сих пор отказываются рассматривать ее построения всерьез. Да и можно ли считать картинку доказательством? Нет, конечно.
История, рассказанная Джеймсом Глейком: «Один математик рассказал друзьям, как проснулся ночью в холодном поту, дрожа всем телом. Ему привиделся жуткий кошмар: математика умерла и голос с небес — голос Бога, вне всякого сомнения, — прогремел: „Знаешь, в этом Мандельбро действительно что-то есть“».
Г. Г. Харди. Апология математика. Перевод с английского Ю. А. Данилова. Ижевск, НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2000, 104 стр.
Это — трагическая книга. Она написана одним из крупнейших математиков ХХ века о том, чем была для него эта наука, как он к ней пришел, что в ней любил и ценил. Но книга написана уже post factum. Пишет ее человек, который продуктивно заниматься математикой уже не может — просто он постарел.
«Апология математика» — это прощальный взгляд. Все было: и красота, и глубина, — и все это в прошлом. Можно еще попробовать рассказать о любимой науке, но это не очень занимает автора.
Харди важна его личная причастность к вечным вещам — к «настоящей» математике, которую он резко отделяет от «тривиальной», «расчетной», или, как ее обычно называют, «прикладной». Настоящая математика — принципиально бесполезна. Он говорит: «Математик, подобно художнику или поэту, создает образы». Но главное для самого Харди — то, что настоящая математика бесполезна для войны, а значит, его совесть чиста.
Работа математика требует постоянного усилия воображения. И человек устает. Лопату можно бросить и закурить, а голову как бросить?
Харди любил крикет. Ч. П. Сноу, чей биографический очерк предшествует «Апологии математика», приводит слова уже тяжело больного Харди: «Даже если бы я знал, что умру сегодня, мне все равно хотелось бы узнать последние результаты крикетных матчей». Так он и умер.
Мишель Уэльбек. Элементарные частицы. Роман. Перевод с французского Ирины Васюченко, Георгия Зингера. М., «Иностранка»; «Б.С.Г.-Пресс», 2001, 412 стр.[103]
