- Димка, глянь-ка, кажется, к нам гости шагают. - Он нырнул в башню. - Ориентир три ...
Дмитрий развернул командирскую башенку и заметил серую облакам, легкой тенью вилась над высотой на северо-восток от позиции залога. Сквозь раскрытые люки ухо улавливали комариный писк автомобильных и танковых двигателей. Вот оно! Отдых закончился и он почувствовал приятное возбуждение.
- Экипаж, к бою! - Механик и наводчик тоже услышали гул вражеских двигателей и сами знали что делать. - "Третий", "третий", я - "четвертый". Со стороны реки слышен сильный шум двигателей и наблюдаю движение техники, видно облако пыли над высотой 186,3. В районе ориентира четыре вижу группу гражданских из трех человек.
Через минуту бронетранспортер приданого взвода Литовченко отделение пехоты уже курился пылью в направлении группы гражданских, которые выходили из рощи на высоте. Дмитрий развернул командирскую башенку, чтобы не пропустить чего, но не успел досмотреть, что же там происходило дальше, именно открылся командирский люк - это сержант запрыгнул на броню и заглянул внутрь танка.
- Ну, орлы, готовьтесь к бою. - Комвзвода весело посмотрел на своих танкистов. - Розвиддозор заметил по высоте танк и бронеавтомобиль "красных". Тебе, Дмитрий, задача будет. Приказываю выдвинуться к промоины и, как только они выйдут из-за высоты, уничтожить огнем с места. Уход на основную позицию по сигналу "555".
- Понятно. - Кивнул Адаменко. Сержант спрыгнул на землю и побежал к своему танку. А Дмитрий переключился на внутреннюю связь, и скомандовал экипажу. - По местам! Заводь, прямо, курган, вперед.
Механик добавил оборотов и танк медленно выбрался по аппарели из окопа, так же медленно пополз вперед.
- Ускорить движение! - По широкой дуге машина Адаменко выходила к промоины. - Механик, стой!
Рассвет нового дня был в разгаре, солнце озаряло боевые машины, которые готовились к бою…
- ... Экипаж, усилить наблюдение в своих секторах. - Адаменко развернул командирскую башенку, напряженно вглядывался в облако пыли, которое медленно обходила с севера высоту и продвигалась в направлении лесозащитной полосы вдоль проселочной дороги, уходящей от шоссейку с Рек к автомагистрали. Дмитрий посмотрел на наводчика, тот вцепился в пульт, вплоть косточки побелели. Тоже нервничает, бедняга, посочувствовал мысленно сержант своему подчиненному, неудивительно, все-таки первый серьезный бой! Ночная схватка - игрушка!
Из-за высоты вынырнул бронеавтомобиль и живо укатил в направлении к шоссе, пересек его и курил дальше полевой дорогой. Дозорный БА-10 миновал позицию танка, не заметив его в промоине, когда из-за высоты вышли, наконец, танки "красных" - один за другим три новых Т-34. Они не очень таились - параллельно шоссе шла еще одна посадка и деревья хорошо маскировали танки "красных" от наблюдения.
- Наводчик, бронебойным, 36-00 [61], танк, семьсот, огонь! - Скомандовал Адаменко.
Заказывать артиллерийское меню, очевидно, было лишним, пушка и так была заряжена тем, чем следует. Едва Дмитрий произнес "огонь!", Массивный замок танковой пушки дернулся назад и уже потом из-за брони раздался гром выстрела. Передняя тридцатьчетверка дернулась и застыла. Красная черта трассирующими снарядами угасла в лобовой броне корпуса. Тридцатьчетверка дернулась еще раз, еще и остановилась окончательно. В танке якобы начиналась пожар, над моторным отделением начал куритися легкий серый дымок, однако особенно глазеть, что же там с подбитым танком "красных" происходит, ни командиру "четверки", ни наводчика было никогда - из-за первого танка выползали второй и третий . Успевай только крутиться!
- Бронебойным, огонь! - Рявкнул выстрел и снаряд попал в башню тридцатьчетверки, сорвал ее, но не остановил танк. Безголовая машина продолжала свое движение, даже не пытаясь маневрировать. Но, как противника, ее можно было списать со счета. Третий раз звякнул затвор, глотая новый снаряд, и третий раз дернулась пушка. На этот раз снаряд попал в моторное отделение. Тридцатьчетверка остановилась, открылись люки и оттуда полезли танкисты в черных комбинезонах и шлемофона. С танками всего, покончено. Все происходило, как на показательном учении. А "беашка" куда подивалася? Дмитрий развернул командирскую башенку, поискал, куда успел отъехать бронеавтомобиль. Ага, вот он где!
- Бронебойными, 52-00, бронеавтомобиль, тысяча, огонь! - Долгое ствол пушки живо возвращался в сторону кормы. Застыл и через мгновение грянул новый выстрел. Снаряд вошел сзади справа в корму БА-10 и прошил его насквозь. Сила удара была такой, что бронеавтомобиль перевернуло. За три-четыре секунды груду искореженных броневых листов охватило веселое пламя из пробитых бензобаков.
- Дима, посмотри, червонопузи драпають! - Наводчик развернул башню в сторону подбитых танков и дал длинную очередь из пулемета по танкистам, которые перебежками, от укрытия к тайнику, бежали назад. - А-а, гады!
- Антон, пулемет! - Адаменко упомянул, что "язык" всегда нужен. - Попробуй остановить. "Язык".
- Да понял я, понял! - Задорожный подвел кутовик прицела выше голов вражеских танкистов и нажал кнопку пулемета на пульте управления. Спаренный пулемет весело застучал, жуя ленту.
Трассирующие пули прошли над головами беглецов, но "красные" не остановились и вторая очередь била на поражение, двое упали и не поднимались. Из двух "красных", которые остались, один был, пожалуй, ранен, потому что сам не мог передвигаться, ему помогал товарищ. Видно было, что без посторонней помощи идти не может. "Когда бросит своего, убью гада!" - Решил про себя наводчик, держа на кутовику прицела этих двух. Но вражеский танкист, не бросал своего товарища, хотя почти нес его на спине. Тогда наводчик дал еще одну очередь поверх голов. "Да стой уже! - С досадой подумал наводчик "четверки", - убью же, дураков! "В этот раз" красные "поняли, чего от них хотят. Танкист остановился и высоко поднял над головой руки.
- Так бы сразу! - Довольно произнес Адаменко. - "Третий", я - "четвертый", задание выполнено. Танкисты, которые остались живыми, не убегают. Один стоит с поднятыми руками.
- "Четвертый", взять пленных. 555! - Литовченко приказывал вернуться на основную позицию.
- Механик, вперед! Женя! - Гончар понял сержанта с полуслова, открыл люк и выбрался на броню с компактным пистолетом-пулеметом ПКВ [62], сделанным именно для экипажей и расчетов групповой оружия ...
... Когда брали пленного, Дмитрий не отказал себе в удовольствии посмотреть по ходу дела на результаты работы танковой пушки. Ибо до этого он только теоретически знал, на что способен калиберный бронебойный снаряд "Рапира-Т [63]. По сравнению с реальными условиями настоящего танкового боя, стрельбы на полигоне даже по списанным танкам были детской забавой. Первый снаряд попал в люк механика-водителя и просто упресував его внутрь танка вместе с несчастным механиком. Взрывное заряд сработал уже за броней и экипаж выбило осколками, которые рикошетилы от броневых стен со всех сторон. Тело снаряда исчезло в огненном клокотание взрыва, но голова еще жила. И мощности бронебойной болванки хватило на то, чтобы прошить насквозь двигатель и коробку передач, сорвать с болтов верхней кормовой лист и отбросить его прочь от танка метров на пять. Баков с горючим снаряд не задел, и поджечь солярку трудно, это не легковоспламеняющийся бензин, поэтому пожара не произошло.
Вторая тридцатьчетверка, которой снаряд сорвал башню, проехала недалеко, скатилась в яму и там застряла. Снаряд попал в верхней бронелисты корпуса, срикошетив, снизу вверх ударил в башню и сорвал ее с погона. Килькатонна башня валялась неподалеку от первого подбитого танка, вместе с останками трех советских танкистов, которые имели несчастье в этот момент в ней находиться. Зрелище не для слабонервных, разорванные тела и разбитые головы - вот он, обратная сторона любой войны. Механик-водитель этой тридцатьчетверки также не уцелел - его убило осколками, отколовшиеся от верхнего бронелиста корпуса, куда попал бронебойный снаряд.
А вот экипажа третьим танком повезло - снаряд танковой "Рапира" прошил борт танка, разбил двигатель и трансмиссию, но танкистов не тронул. И если бы красноармейцы сразу догадались поднять руки, а не убегать, наводчик и механик-водитель остались бы живы, а не погибли бы под огнем танкового пулемета. А так в плен взяли только командира танкового взвода и заряжающего.
И вот теперь оба пленники, один с тремя красными кубиками в черных петлицах, второй с одиноким треугольником, оба бледные от страха и полученного стресса, предстали перед командиром второго батальона. Правда, стоял только один, ефрейтор-заряжающий с бритой до ослепительного блеска головой. И он так перепугался, попав в плен, что аж трясся от страха, бил его крупный дрожь. Ефрейтор вовсе не был героем. А вот красный командир, старший лейтенант с перебитыми пулеметной очередью ногами, молчал и только злобно сверкал глазами по сторонам. Видно было, что говорить он ничего не будет, чтобы там не делали, и побежите при первой возможности.
