— Преграда, — я внимательно ее изучала. — Видел магические поединки раньше?
— Неа. А ты?
— Тоже. Но много про них читала.
— ?
— Чтобы такая преграда возникла, одному из магов достаточно сказать другому слово «поединок», — пояснила я. — И она, во–первых, защитит от случайных заклятий зрителей, если таковые присутствуют, а во–вторых — защитит от смерти обоих магов.
— О как!
— Ага. Смертельные заклятья в полете растеряют значительную часть силы, уйдя на поддержание преграды.
— А как победителя выявлять?
— Им станет тот, кто сильнее, выносливее, умнее и хитрее. Убивать же противника совсем необязательно, достаточно оглушить его или сбить с ног.
— Понятно… На кого ты ставишь?
Я присмотрелась к магам. Молодой парень — свет, Среднее поколение, вернее, самое его начало, и девушка — мглистые сумерки, развитое Среднее поколение. Ответ один…
— Сумрак, — без колебаний отозвалась я. — Она и сильнее, и опытнее.
— Но у нее нападение хромает, — заметил Джаль.
Действительно, парень непрерывно атаковал: с его пальцев сплошным потоком срывались слепяще–белые кольца. Девушка же била изредка, больше концентрируясь на защите: вокруг нее вихрем свивались тягучие силуэты мглистых теней.
— Таковы особенности стихийной магии, — рассеянно отозвалась я. — Как у нас говорят: храбрец смело идет на свет, сметая все на своем пути и не думая о защите, осторожный — продвигается медленнее, иногда прячась в сумерках, а трусливый — отступает в тень.
— Это ты, что ли, трусливая? — хмыкнул Джаль. — Брось наговаривать.
— Поговорка у магов такая, — объяснила я. — Свет — это чистое нападение, заклятий защиты у него почти нет, а какие есть — слабые. Сумерки — смесь нападения и защиты, одинаково развито и то, и другое, но нападение заведомо слабее, чем у света. А тьма — защита. Заклятий нападения у нас очень мало, правда, какие есть — почти равны по силе сумеречным.
— И что нужно свету, чтобы победить?
— Или иметь мощные внутренние резервы, или вынудить сумрак перейти на нападение.
Первого у парня не оказалось, а до второго он дойти не успел: сумеречная дождалась, когда его атаки стали реже и легко пробила защиту. Светлый без сознания рухнул на жухлую, вытоптанную траву, а девушка подняла голову и довольно улыбнулась. Холодные мглисто–серые глаза, рыжеватые волосы и бледное лицо с выражением надменности. Чем–то она сразу мне не понравилась, уж больно… самодовольная. Горделиво улыбаясь, она потушила преграду и оббежала взглядом зрителей.
— Кто еще хочет сразиться? — звонкий, чрезмерно звонкий и громкий голос.
Желающих, по крайней мере, в первых рядах, не находилось, зато позади нас шло активное движение и шушуканье. Впрочем, сумеречная не стала никого ждать. Ледяной взор остановился на мне, и я невольно поежилась от пронзительной пустоты отсутствующего взгляда.
— Ты, — она указала на меня. — Твоя очередь, темная.
Джаль встревожено взял меня под локоть, а я спокойно улыбнулась на столь невежливое указание:
— Имею право отказаться из–за разницы в уровне сил.
— Вернее, из–за их у тебя отсутствия? — ехидно уточнила она, нехорошо улыбнувшись.
— Я этого не говорила, — возразила я. — Но ты Среднее поколение, а я — Младшее. Отказываюсь от поединка без утраты чести мага.
Колкий обмен ритуальными фразами мог продолжаться долго, если бы сумеречная не поступила по–своему. Протянув ко мне руку раскрытой ладонью вверх, она сказала просто:
— Поединок.
И меня выдернуло из рук Джаля, затянув внутрь преграды. И пути назад — отрезаны…
— Давно хотела посмотреть, что вы за существа такие — темные, — она обошла вокруг меня, придирчиво изучая. — Говорят о вас много, но что есть слухи, а что — правда?
— Это каждый решает для себя сам, — я не сводила с нее настороженного взгляда.
— Сая, — чопорно представилась она.
— Рейсан.
Ударила сумеречная без предупреждения, швырнув в меня мглистой плетью оглушения. Я увернулась, невольно заметив виноватый, встревоженный взгляд Джаля. Казалось, он готов был перепрыгнуть через преграду, чтобы защищать меня… Да мне не нужна его защита — у меня есть своя, и куда более сильная. Я не могла сплести ни одного паутинного заклятья из–за отсутствия внешней силы, но моя внутренняя — осталась при мне, материализуясь в ауру. В ауру, становящуюся прочной, как камень, крепкой, как скала. Светлый бы ее пробил — все же я только Младшее поколение, а вот сумрачной она оказалась не по зубам. Сая исправно демонстрировала великолепное знание всех сопутствующих заклятий и безупречное владение ими, да безрезультатно. Мощные от меня отскакивали, а слабые — впитывались в ауру, наполняя ее новой силой. Я же спокойно стояла, сунув руки в карманы, и с интересом наблюдала за своей соперницей.
А она злилась, бушевала, неистовствовала. Позабыв о защите, перешла в голое нападение, и вот сейчас бы ее пробить… да я не могла. Даже на простенькое проклятье силы не находилось. Потратила всю на Дайриса, а новой насобирать не успела. От каких мелочей порой зависит удачный или же неудачный исход дела… Но раз я искатель, мне должно повезти! Я искренне надеялась на то, что Сая устанет, выдохнется, исчерпает свои резервы… А она пошла на хитрость. Очередной мглистый жгут распался на десяток сизых теней, которые спустя мгновение сомкнулись вокруг меня кольцом однотипных фантомов, похожих на свою создательницу и атакующих соответственно. Прием безысходности, стоящий магу дорогого — на ближайший сезон–другой она рисковала остаться пустой, — но цели достигающий.
Я дрогнула под напором одиннадцати соперников, и моя аура затрещала по швам, раскрашиваясь и стираясь. Я невольно съежилась, втянув голову в плечи, и закусила губу, морщась от боли. Лихорадочно собирая по крупицам растворенную в воздухе тьму, с горем пополам латала прорехи и знала, что вот–вот проиграю. Не сдамся, но проиграю. Не того я уровня, не той я силы, не та моя тьма… И я уже морально приготовилась проиграть, когда увидела глаза Саи. Холодные, насмешливо улыбающиеся, довольно и торжествующе прищуренные… Она отлично видела мою слабость и чувствовала свою силу, а я… я решительно не хотела проигрывать такому сопернику. Я бы проиграла — да, проиграла, будучи Младшим Среднему! — человеку достойному победы, но не довольному ею. Потешить ее самолюбие? Еще чего!
Ничто не приходит из ниоткуда и не уходит в никуда. Все однажды возникающее оставляет глубокий след, оседает пыльным осадком. И человеческой души это также касается. Наши эмоции, подавленные и побежденные, оставляют глубокие следы–шрамы, скапливаются в дальних уголках души горстками пыли, и что случится, если на большие скопления пыли сильно дунуть? Они взметнутся из своих углов, закрывая обзор и затрудняя дыхание. А что случится, если эту пыль взъерошит сквозняк? Она поднимется до потолка, прорываясь наружу сквозь приоткрытые окна и щели в стенах.
